Страница 16 из 96
Этот риск всегда существует, государство всегда принимает меры, чтобы свести его к минимуму, меры эти всегда кажутся недостаточными. Преувеличение этого риска и нагнетание страха перед «преступным насилием власти» — одно из важнейших средств подрыва легитимности государства. Но эта кампания велась во время перестройки с такой интенсивностью, что повредила важные структуры рационального мышления и государственных служащих, и высшего эшелона управления, и значительной части общества. Это дает себя знать и сегодня.
В конце ноября 2009 г. министр внутренних дел Р. Нургалиев сделал очень важное (хотя, видимо, неудачное по форме) заявление. СМИ передали его так: «Глава МВД напомнил россиянам о праве дать отпор милиционеру. Министр внутренних дел Рашид Нургалиев напомнил, что любой гражданин России, который не является преступником и который ничего не нарушил, может дать сдачи милиционеру, напавшему на него без причины, сообщает «Интерфакс». Об этом он заявил на встрече с курсантами Московского университета МВД РФ, которая прошла на базе ОМОН в Подмосковье.
По словам Нургалиева, такие действия будут расцениваться как самооборона. «Мы все равны, а гражданин равен вдвойне», — отметил министр. Нургалиев также подчеркнул, что если милиционер напал на законопослушного гражданина, то он сам является преступником в форме. По словам министра, такого человека «надо изолировать и посадить» [38].[11]
На это заявление был немедленно (4 декабря) получен ответ гражданского общества: «Житель Перми нанес черепно-мозговые травмы двум сотрудникам милиции, выкрикивая, что глава МВД РФ Рашид Нургалиев «разрешил бить милиционеров». Пресса уточнила: «Сначала нетрезвый 24-летний пермяк избил своего брата. Потерпевший вызвал домой наряд милиции. Когда милиционеры прибыли в квартиру, дебошир набросился на них, оправдывая свое поведение словами Нургалиева. После этого сотрудникам правоохранительных органов потребовалась госпитализация. Против пермяка возбуждено дело по статьям УК 318 («Применение насилия в отношении представителя власти») и 319 («Оскорбление представителя власти»). Ему грозит до пяти лет лишения свободы» [40].
Весь этот инцидент был представлен как курьез, и дело было замято. Между тем оно дает нам ценный учебный материал. Он ни в коей мере не бросает тень на профессиональную деятельность Р. Нургалиева как министра, речь идет о явлениях в сфере общественного сознания.
Вспомним, как создавалось в «новом мышлении» понятие о преступных действиях власти и как оно гипостазировалось, обретая облик самостоятельной и почти осязаемой сущности.
Важным срезом перестройки был подрыв авторитета и самосознания армии и правоохранительных органов СССР как систем, обеспечивающих безопасность государства и общественного строя. Были спровоцированы (с участием преступного мира и западных спецслужб) очаги насилия под этническими лозунгами. Одновременно «демократические силы» срывали выполнение государством своей обязанности пресекать и предотвращать такие конфликты — поднялся вопль: «Нельзя применять силу против своего народа!»
А.А. Собчак писал: «За десятилетия сталинизма глубоко укоренились в нашем общественном сознании антигуманные представления о безусловном приоритете ложно понимаемых государственных интересов над общечеловеческими ценностями… Необходим общий законодательный запрет на использование армии для разрешения внутриполитических, этнических и территориальных конфликтов и столкновений» [39].
Во время вспышек насилия в Ферганской долине, Сумгаите, Нагорном Карабахе армия и правоохранительные органы сначала делали попытки пресечь действия провокаторов и преступников — и тут же из Москвы поступала команда отступить. Насилие вспыхивало с удвоенной силой, государство, не выполнив своей обязанности подавить очаг насилия, теряло авторитет, а в Москве проводились демонстрации против «преступных действий военщины».
Одной из крупных провокаций против государства и армии стали события в Тбилиси 9 апреля 1989 г., их расследование депутатской комиссией под председательством А.А. Собчака и обсуждение его доклада на I Съезде народных депутатов. Этой теме посвящена большая документальная и аналитическая литература, здесь мы выделим лишь один вопрос. В ходе этой операции и была создана концепция преступных приказов и преступных действий военнослужащих, которые выполняют эти приказы. К созданию этой концепции были привлечены очень большие политические силы, действия которых в нормальной ситуации следовало бы считать противозаконными. Например, СМИ широко транслировали «доклад Собчака», но не было опубликовано заключение Главной военной прокуратуры, которая проводила расследование тех событий.[12]
После событий в Тбилиси началось интенсивное внушение приоритета демократических идеалов перед воинской дисциплиной, велась идеологическая кампания, внедряющая мысль, что солдат не должен выполнять приказы, идущие вразрез с «общечеловеческими ценностями». Использовалась технология разрушения армии, испытанная еще в феврале 1917 г. и тогда приведшая страну к гражданской войне.
Эта кампания достигла максимума во время событий августа 1991 г. в Москве. Тогда в Москве было объявлено чрезвычайное положение и был учрежден временный орган, взявший на себя полноту власти, — ГКЧП. В город были введены армейские части, но на третий день выведены, а члены ГКЧП арестованы. Судя по всему, речь идет о крупномасштабной провокации, результатом которой стала ликвидация СССР и передача власти в России группе Ельцина. Она и начала «шоковую терапию» — демонтаж общественного строя и хозяйственной системы.
Здесь для нас важна одна сторона дела — подрыв монополии государства на насилие. Всякое насилие человека в форме государственных силовых структур было объявлено преступным, и, как следствие, началась криминализация насилия, стирание грани между насилием легитимным и преступным.
В ночь на 21 августа произошел символический эпизод. В транспортном туннеле на пересечении Калининского проспекта (ныне улица Новый Арбат) и Садового кольца (улица Чайковского) погибли три молодых москвича: Дмитрий Комарь, Владимир Усов и Илья Кричевский.
По Садовому кольцу двигался военный патруль в составе роты на боевых машинах пехоты (БМП), который, кстати, направлялся именно для охраны Белого дома. На въезде в туннель колонну БМП ждала преграда — поперек дороги были выставлены пустые троллейбусы. Бронетехника обошла их справа, но при выезде из туннеля баррикада из троллейбусов полностью преграждала путь. Прочно была заблокирована теперь и дорога назад. На БМП стали бросать бутылки с зажигательной смесью. Несколько человек спрыгнули на БМП, чтобы закрыть брезентом смотровые щели. Все это и привело к трагедии. Двое москвичей были задавлены, один погиб от рикошетной пули, когда экипаж стал стрелять в воздух.
В заключении следственной группы прокуратуры как Москвы, так и Российской Федерации, которая расследовала происшествие, говорилось: «Когда колонна БМП, вышедшая на патрулирование, встретила на своем пути баррикады и подверглась нападению гражданских лиц, это расценивалось военнослужащими как попытка захвата боевой техники, оружия и боеприпасов. Когда же были подожжены блокированные в туннеле боевые машины с находившимися в них боекомплектами снарядов и патронов, а жизнь военнослужащих подверглась непосредственной опасности, применение ими оружия являлось способом защиты, соответствующим характеру и степени опасности нападения».
Таким образом, было совершено нападение на военнослужащих Советской Армии, находящихся при исполнении служебных обязанностей и действовавших в соответствии с законами СССР. Согласно следствию, не было состава преступления и в действиях других военнослужащих, причастных к инциденту: командира Таманской дивизии генерал-майора В. Марченкова, командира полка полковника А. Налетова, командира батальона капитана С. Суровикина. Такова юридическая сторона дела. Однако преступниками были представлены именно военнослужащие, а совершившие на них нападение лица объявлены героями. И М.С. Горбачев издал Указ о присвоении трем погибшим москвичам звания Героя Советского Союза!
11
Подчеркнем, что свое заявление министр сделал явно под давлением «общественного мнения». В сообщении прессы уточняется: «Неправомерные действия сотрудников милиции в последнее время вызывают все больше критики как со стороны депутатов Госдумы и правозащитников, так и со стороны обычных граждан. В среду, 25 ноября, член генсовета партии «Единая Россия» Андрей Макаров даже предложил ликвидировать МВД, так как реформировать или модернизировать эту структуру, по его мнению, невозможно» [38].
12
Так, «комиссия Собчака» сделала ложные выводы о том, что причиной смерти погибших при разгоне митинга людей были ранения, нанесенные саперными лопатками, и воздействие отравляющих веществ. Следствие опровергло эти выводы на основании экспертизы внутренних органов и одежды погибших. В проведении экспертизы участвовали эксперты ООН. Не было и ранений саперными лопатками. 18 человек погибли в давке, один «погиб от сильного удара о плоский предмет. Этот боевик-каратист намеревался в прыжке обеими ногами пробить цепь солдат. Но цепь расступилась, и нападавший упал, получив смертельное ранение головы» [42]. Доклад следствия не был доведен до сведения общественности, до сих пор источником массовой информации остается «доклад Собчака».