Страница 37 из 41
Аккордеон умолк, человек обернулся.
Мейсон представил своих спутников.
— Нам хотелось узнать о бутылке с письмом, которую вы нашли, — сказал Мейсон.
Кадиз посмотрел на него, но ничего не сказал. Потом он встал и выплюнул изо рта табак.
— Что конкретно? — спросил он.
— Я хочу знать точно, как и где вы ее нашли и что вы с ней сделали.
— Мне надоела цивилизация. Я купил себе лодку, на большее у меня просто не было денег, и стал жить сам по себе. Там есть небольшая бухточка, и в ней остается много всякого хлама после отлива. Ну вот я как-то копался там и вдруг увидел эту бутылку с письмом. Через стекло прочел: «Теербелл». Я здесь знаю всех яхтсменов, и они меня отлично знают. Ну поехал в город и позвонил Джорджу Элдеру. Он попросил меня привезти эту бутылку. Я привез, а он мне заплатил пятьдесят долларов за беспокойство. Ознакомился с письмом. Потом спросил меня, читал ли я его. А мне зачем читать? Мое дело собирать мусор. Так и ответил, тогда он мне дал еще сто долларов.
— Значит, Элдер дал вам пятьдесят долларов?
— Да.
— А потом добавил еще сто?
— Угу… еще сто.
— Элдер мертв, — сказал Мейсон. — Вы теперь не связаны никакими обязательствами перед ним, Пит.
— Что вы имеете в виду?
— Такой человек, как вы, не поедет в город звонить кому-то из-за того, что нашел бутылку. Я думаю, Пит, вы поступили иначе. Вы прочли письмо и поняли, что оно может заинтересовать Элдера. Вот вы и отнесли ему бутылку. А когда он узнал, что вы читали письмо, то решил добавить вам еще сто долларов. Ну а что бы вы сделали, Пит, если бы вам пришлось выступать в суде?
Кадиз задумался.
— А вы неглупый адвокат. Я сейчас ничего не скажу. Если бы я и договаривался с Элдером о чем-нибудь, то бы не нарушил обещания. Но разговора о показаниях в суде у нас не было. Так что… Если бы меня вызвали свидетелем… черт с ним, сказал бы правду.
Мейсон достал из кармана листок.
— Кадиз, вот предписание, согласно которому вы должны явиться в суд завтра в десять часов утра в качестве свидетеля защиты в деле Дороти Феннер. Вы не будете выступать завтра, но вы должны явиться в суд. Вы свидетель защиты, и у вас нет никакого резона рассказывать кому-нибудь о нашем разговоре или о том, что вы собираетесь сказать в суде.
— Ладно, приду, — сказал Кадиз. — Хоть я и ненавижу всю эту суету.
В переполненном зале суда стояла напряженная тишина.
— Ваша честь, — говорил Клод Глостер, — у нас есть свидетель Рональд Диксон, который должен быть отпущен как можно раньше. Я бы просил суд временно отозвать шерифа и пригласить Рональда Диксона вне очереди.
— У вас есть возражения? — обратился судья Гарей к Мейсону.
— Возражений нет, ваша честь.
Рональд Диксон, высокий и слегка сутулый мужчина, занял место свидетеля.
— Вы работаете ночным портье в гостинице «Монаднок»? — спросил Глостер.
— Да, сэр.
— Вы знаете обвиняемую Дороти Феннер?
— Да, сэр.
— В какое время вы работаете?
— С четырех дня до полуночи, сэр.
— Вы работали третьего августа сего года?
— Да, сэр.
— А теперь, мистер Диксон, расскажите о том, что происходило во время вашего дежурства третьего августа.
— Ну, я прочитал в газете, что мисс Феннер была…
— Нет-нет, — перебил его Глостер. — Расскажите о том, что вы сами видели во время дежурства третьего августа.
— Да, сэр. Она приехала в отель примерно в пять тридцать вечера. Я еще поздравил ее…
— Вы с ней разговаривали? — перебил его Глостер.
— Да, сэр. Я разговаривал с ней, и она…
— И что случилось дальше? Что она сделала? — снова перебил его Глостер.
— Она спросила, не было ли для нее какой-нибудь почты. Я сказал, что ей миллион раз звонили. Она взяла все записки из ячейки и поднялась в свой номер. Потом примерно через час пришел какой-то джентльмен и сказал, что хочет видеть ее. Он сказал, что она ждет его, так что можно ее и не предупреждать. Это не по правилам нашего отеля, но джентльмен внушал доверие. Я засомневался, а он дал мне пять долларов. Ну… и я позволил ему пройти к ней.
— А как долго этот джентльмен пробыл в отеле?
— Минут пятьдесят, наверное. Потом он спустился, поблагодарил меня и ушел.
— Вы бы узнали этого человека, если б снова увидели его?
— Да, сэр.
— А вы видели его снова?
— Да, сэр.
— Где?
— В морге.
— Значит, этого джентльмена звали Джордж Элдер?
— Так мне сказали, сэр.
— Я вам сейчас покажу фото, мистер Диксон, а вы мне скажете, знаете ли вы этого человека.
Глостер показал Диксону фото.
— Вы узнаете его?
— Да, сэр. Это тот самый джентльмен, который приходил в тот день к Дороти Феннер и дал мне пять долларов.
Мейсон сохранял спокойствие. Если Глостер пригласил вне очереди этого свидетеля лишь для того, чтобы тот сообщил о визите Элдера в отель, то, возможно, позиция Глостера не так уж и сильна. Мейсон позволил себе вздохнуть с облегчением. Факт визита он давно учитывал и был готов к показаниям этого свидетеля. Но тут внутри у Мейсона словно что-то екнуло, потому что Глостер спросил:
— Скажите, свидетель, видели ли вы, как обвиняемая выходила из отеля в тот день?
— Да, сэр. Я ненадолго отлучился, а когда вернулся на место, то увидел женщину, торопливо идущую к выходу из отеля. Это была Дороти Феннер.
— В какое время это происходило?
— Около половины восьмого вечера.
— Вы видели, как обвиняемая вернулась?
— Да, сэр. У нас есть двери, которые всегда заперты на ключ. Задняя дверь вестибюля, например, и дверь камеры хранения. Но их может открыть любой постоялец своим ключом от номера. Когда эти двери открываются, у дежурного на щитке зажигается лампочка, и мы всегда можем проверить, кто вошел. В этот раз тоже загорелась лампочка, и я пошел посмотреть. Это было в половине двенадцатого ночи. Сигнал показывал, что кто-то прошел через камеру хранения. Он вызвал лифт. Я прошел через лестницу и приоткрыл дверь. У лифта стояла обвиняемая.
— Как далеко от вас она находилась?
— Не далее десяти футов, сэр.
— Вы ее узнали?
— Совершенно верно, сэр.
— Во что она была одета?
— Белый свитер, голубые брюки и спортивные туфли.
— А теперь ответьте, была ли у вас возможность узнать, действительно ли обвиняемая отсутствовала с семи до одиннадцати вечера?
— Да, сэр.
— Объясните, пожалуйста.
— Каждые три месяца мы проводим инвентаризацию имущества в номерах отеля. Поэтому, когда мисс Феннер вышла из отеля, я позвонил дежурной и сказал, что можно идти в ее номер. Мы обычно делаем опись в отсутствие постояльцев.
— А как была одета обвиняемая, когда выходила из отеля?
— На ней была юбка и жакет. А когда она возвращалась, на ней были брюки и свитер.
— Скажите, когда обвиняемая выходила из отеля, у нее была в руках сумочка?
— Да, сэр.
— А когда она вернулась в отель?
— Нет, сэр. Когда она возвращалась, в руках у нее ничего не было.
Глостер с улыбкой повернулся к Мейсону.
— А теперь, мистер Мейсон, можете задавать вопросы свидетелю.
Мейсон посмотрел на Диксона, как бы оценивая его, и спросил:
— Когда мисс Феннер первый раз пришла в отель в этот день, у вас с ней состоялся разговор?
— Да, сэр.
— А как долго он длился?
— Минут пять, я думаю.
— Попрошу вас пересказать подробно ваш разговор с мисс Феннер.
— Ваша честь, — громко произнес Глостер, вскакивая со своего места. — Это не относится к делу.
— По-моему, ваша честь, — сказал Мейсон, — защита имеет право знать весь разговор, если свидетель, давая показания, пересказывал хотя бы его часть.
— Совершенно верно, — согласился судья Гарей.
— Ну… Я поздравил ее с освобождением под залог. А она рассказала мне, что мистер Мейсон поставил в тупик мистера Элдера, и тот не мог назвать ни одной из украденных драгоценностей. И теперь мистер Элдер оказался в неловком положении.