Солнца нет

– Чёрт! Ну не судьба, – заявил вслух Меньшиков, завёл мотор и поехал домой.

Дверь ему отворила его прекрасная спутница. Донгмэй была легко одета в мужскую белую рубашку, один только вид соблазнительных ножек заставлял волноваться.

– Тебе идут мои вещи, – улыбнулся Меньшиков, обняв её. Она, оказавшись в нежных объятиях, легко запрыгнула на него, обвив ногами, одарив сладким поцелуем. Евгений не прекращая целоваться, прошёл с ней до первого дивана...

Электрический свет покрывал всю комнату, ласково касаясь изгиба обнажённой спины китаянки, она, лёжа на животе, учила свои лекции. А её мужчина прикрытый одним синим полотенцем на талии, сев за рабочий стол, разложил перед собой приобретённые вещи: карту с маленькой страницей. Может быть, в другой ситуации Евгений неотрывно любовался бы роскошными формами азиатки и гладил густые смоляные локоны на аккуратной головке, лёжа рядом, но теперь ему не давали покоя подчёркнутые неровной линией таинственные слова на вырванном листе из деяний святых апостолов: «Но ангел господень ночью отворил двери темницы».

– Чертовщина какая-то... – пронеслась мысль в голове репортёра.

«Ангел... почему? – ему сразу вспомнился знакомый ангел. – Темница... причём она здесь? С какого боку начать отгадывать эту загадку? Возможно, всё станет ясно, если я соединю воедино обе подсказки?! – Меньшиков устало отёр рукой лицо... – Понятно что надо сделать. Завтра как только улажу все дела в библиотеке, не буду терять время. Сразу отправлюсь на эту маленькую экскурсию».

Ласковое прикосновение женской руки отрезвило Евгения, он даже вздрогнул от неожиданности.

– Что-то случилось, дорогой? Ты так напряжён сегодня? – обеспокоилась китаянка, заботливо на него смотря. Меньшиков расцеловал её ладошку.

– Просто обстоятельства такие, детка. Не обращай внимания, это пройдёт.

– Хочешь, я приготовлю тебе особенный чай, успокаивающий? – улыбнулась девушка.

– Давай, – согласился Евгений, и Донгмэй ушла на кухню.

Журналист взяв в руки мягкий карандаш, принялся неосознанно водить им по большому блокнотному листу. Получился тяжёлый образ неизвестного человека, держащего весы правосудия на вытянутой руке.

– Неужели судья такой? – сам себя спросил художник, всматриваясь во властные каменные черты лица с давящими глазами. Он снова не заметил, как прекрасная китаянка вернулась, поставив перед ним поднос с чайничком и пиалами.

– Что за жуткий портрет? – удивилась она, взяв блокнот.

– Какой человек, такой и портрет, детка, – ответил задумчиво мужчина.

– Пожалуйста, спрячь его, он похож на демона, – попросила Донгмэй.

– Не думай о нём, милая, – сказал Евгений, порвав рисунок в клочья. – Давай забудем обо всём на свете? Давай жить лишь этими минутами и не вспоминать о всяких неприятностях.

Глава 40

Шёл белый день, небо как в плохом гуашевом рисунке рассекалось длинными полосами облаков. Солнце нехотя посматривало на городской сквер, находящийся рядом с Лермонтовской библиотекой, никак не способное прийти к нужному решению: светить ему дальше или уйти за облачные кулисы окончательно. Молодая хрупкая девушка в задумчивости гуляла по тропинке, ведя перед собой коляску с младенцем, аккуратно запелёнутым. Малыш вышел, красив на личико, жаль только что он был не настоящий, а кукольный, да и смуглая кареглазая чеченка на самом деле только мечтала о материнстве. Шахида шагала по зелёному скверу, рассматривая с завистью влюблённые парочки, ютящиеся на скамейках, им не нужно непостоянное солнце, они сами напоминали его, любуясь друг другом. Ей это было незнакомо, у неё никогда ещё не случалось романтических связей, хотя первую любовь она испытала в душе. Но сейчас это не важно, теперь главное постараться не думать о том человеке, которого сегодня она должна убить, по злой воле проклятого цыгана. Всю дорогу, что Роев вёз её на своей белой «ГАЗели», он шутил и изо всех сил старался приободрить наёмницу, обещая золотые горы за одно пустяковое дельце. Даже сказал, что Аллах обязательно вознаградит девушку за богоугодное дело, ведь тот будущий политик – человек абсолютно гадкий, такого убрать сам Бог велел! Шахида молчала, стараясь преодолеть страх и холод в душе, не обронив не единого слова, даже когда машина остановилась. Цыган вывез из салона коляску со спрятанной в дорогой кукле, бомбой.

– Ты всё помнишь, что надо сделать? – спросил он недоверчиво, чеченка кивнула. – Тогда вот, возьми это... – Роев протянул ей клочок бумаги с телефонным номером. – Когда всё сделаешь, позвони по нему, тебя встретят и расплатятся.

Пожелав удачи, цыган исчез, а подавленная смуглянка стала убивать время, прохаживаясь по скверу. Она многое пережила за истёкшие минуты, пару раз готова была сорваться и бежать без оглядки, хотя конечно, знала, что за ней следят. С трудом ей удалось заставить себя не размышлять о побеге, мечтая только о том, чтоб бы всё скорее закончилось.

Наконец на площади, располагавшейся совсем рядом, началось оживление.

К трибуне стали стекаться люди. В последнюю очередь в сопровождении телохранителя появился он, будущая невинная жертва. Владимир явно не подозревал, какая опасность ему угрожает, потому что был весел, улыбался зевакам, готовился произнести предвыборную речь. Шахида словно во сне продвигалась к месту расправы, она вошла в свободное пространство, оказавшись возле трибуны. Немного погодя её окружили незнакомые лица разных возрастов, и взглядов на жизнь: студенты, пенсионеры, пресса, рабочие – обычные люди. Убедившись в том, что их собралось достаточно, Корсаров начал говорить о своей многообещающей политической программе. Говорил чётко, эмоционально, размеренно. Правильно выделяя необходимые паузы, выставляя свои доводы и аргументы в нужном порядке, словно полководец расставлял подчинённые войска для успешной атаки. Очень грамотная, красивая речь была понятна абсолютно каждому присутствующему, кроме хрупкой молодой чеченки, потому что она ничего не слышала, кроме звенящих в голове чудовищных мыслях, отсчитывавших время. Время... иногда оно способно свести с ума, оно способно...

– Это у вас, мальчик или девочка? – вдруг послышалось со стороны.

Шахида вздрогнула в испуге, перед ней стояла миловидная старушка с кудрявыми седыми волосами, одетая в светлое поношенное платье.

– Это?... – запнулась обманщица. – Девочка... – выдавила Шахида, отсчитывая про себя текущее время. До взрыва оставалось пятьдесят девять секунд, а ей надо сбежать за полминуты до теракта.

– Сколько уже вам? – не отставала бабка.

– Одиннадцать, – не сразу ответила мамаша.

– Как назвали?

«Сорок семь... сорок шесть...», – утекали секунды.

Вместо Шахиды ответил неожиданный взрыв.

Несостоявшуюся убийцу разорвало на мелкие кусочки, были ещё жертвы, которым не посчастливилось находится подальше от погибшей неудачницы, среди них оказалась и бедная старуха. Владимир чудом не пострадал, отделавшись лёгкими ушибами. Шокированный, он смотрел на образовавшуюся свалку из вопящих испуганных людей, спасающих свои жизни...

Кто-то вызвал скорую и милицию. Бывшие на месте неудавшегося покушения репортёры различных газет обещали раздуть из случившегося грандиозную сенсацию. Под объективом их камер Корсаров, прикрытый охранной, сел в личный автомобиль и уехал.