Классик (Городское фэнтези)

И вот уже Алекс протягивает билет в вагон эконом класса затянутому в униформу проводнику.

"Мягкое кресло, комфорт. Странно, — подумалось ему. — А у нас в плацкарте проводница всю дорогу по ногам веником машет- Подумал и вздрогнул. Мысль сформировалась сама по себе и звучала на совершенно не европейском языке. Где это у нас? Напрягся он, но, увы, прозрение мелькнуло и растворилось, сбитое голосом рассудка.

" Выходит я не француз"? — только и сумел понять Алекс. " А кто? Почему у нас все так отличается от того, ч то я увидел? Стоп, стоп, успокойся. — Остановил суматошный поток вопросов Гостен. — Совсем рехнуться хочешь? Всему свое время. Не торопись. Отдохни, а утро вечера мудренее. — Успокоил он сам себя поговоркой.

Заснул не сразу. Только навертевшись в узеньком кресле, подобрал удобное положение и провалился в сумбурный калейдоскоп полудремы.

Глава 8

И вот он снова в столице винтажного мира. Легион положил вещь туда, откуда взял. Обратный билет ему купили именно до Парижа. Раннее утро в городе прославленном художниками всех мастей, не радовало взгляд. Мартовский туман с вечной реки, далекий звон раннего трамвая. И полная безнадега. Денег только пообедать. А что дальше? Ни идей, ни соображений. — Алекс присел на сырую скамью, и покосился на лежащего неподалеку клошара. Бездомный спал на соседней лавке, укрывшись десятком рваных газет. Лицо его, помятое и совершенно неодухотворенное вызвало оторопь. "А ведь это мое будущее" — Осознал он.

Внезапно губы его непроизвольно сжались в недоброй улыбке. — Ну, уж нет. Вот вы угадали. Бомжа из меня сделать. — Погрозил он неведомо кому. — Разбежались. И вновь он сообразил, что произнес эти слова вслух. На том же языке. Как он называется? Русский? Да точно Русский. "Я русский". — Он чуть не подпрыгнул от радости. Однако новый вопрос сбил волну эйфории. — Ну и что? Чужой человек в чужой стране. Это вовсе край. Если раньше была хотя бы надежда, что где-то есть дом, семья. Работа. А теперь? В посольстве меня отправят куда подальше, и будут совершенно правы.

Так, что отложим гражданство в сторону. Сейчас главное найти денег и крышу над головой. Поскольку логически я не способен придумать совершенно ничего путного, стоит, наверное, подключить интуицию. Он откинулся на спинку и, прикрыв глаза, замер в бездумном созерцании утреннего неба. И вдруг, его словно озарило. "Что бы купить, что ни будь ненужное, надо продать, что ни будь ненужное". — Слова почему-то вызвали усмешку. Однако несли в себе рациональное зерно. Он решительно поднялся, и, подойдя к спящему, толкнул его ложе. Бродяга заворочался, пробормотал. — Все, все месье, ухожу, уже исчезаю. Он видимо решил, что это полицейский решил навести порядок в своем участке. Продрав глаза, бедолага уставился на здорового парня, горой нависшего над ним. Я ничего не сделал. — Заспешил отпереться клошар.

— Да не трясись ты. — Голос Алекса внезапно стал грубым, челюсть выдалась вперед. Подскажи лучше, где можно толкнуть приличные котлы. Подмигнул он нечаянному собеседнику. Тот облегченно выдохнул и выпрямился на скамье. Поняв, что бить его не собираются, он уже прикидывал, не сумеет-ли поживиться за счет амбала. Однако увиденное заставило махинатора отказаться от глупой идеи. Поживиться у такого можно было только неслабой оплеухой.

" Залетный, поди"? — Пришел к выводу опытный физиономист. "Помыл часики, а барыги нету. А может его к Лысому отправить? Тот и сам мужик здоровый и компания соответствующая. Сговориться, купят, а нет, просто отберут. Ну а мне, за наводку, толика малая, всяко, причитается. А и, правда… — Бездомный почесался, и, напустив серьезности, проговорил. — Как не знать. Есть адресок. Скажешь от Жана пришел, меня еще Зубастиком кличут. Тогда Лысый тебе честную цену даст.

— Диктуй. — Коротко приказал, не заподозрив дурного, коммерсант. Запомнив адрес, выяснил направление и двинулся прочь.

"Точно, залетный. — Ухмыльнулся Жан. — И города не знает. Такого и защищать никто не будет. Так что вечерком, думаю, стоит заглянуть к барыге. Может пару монет за труды и подкинет".

Алекс, которого уже не однократно пытали расспросами сперва психологи в больнице, а после «гестаповцы» из Легиона, точно знал, что скромные часы у него на запястье не что иное, как настоящие, ручной сборки, Картье, стоимостью, никак не меньше тридцати тысяч долларов. Но как ни старался он не смог припомнить ни факта покупки, ни места. И самое интересное во всей истории с часами оказалось то, что даже запрос, сделанный в головной офис фирмы, не пролил свет на личность их хозяина. По невероятной для скрупулезных швейцарцев случайности, данные именно об этих часах, не сохранилось. Куда исчезла запись, никто ответить не смог. Однако, пропала, словно ее и не было.

Впрочем, русский француз, не страдавший тщеславием, с удовольствием сменил бы эксклюзивную безделушку на тарелку горячего супа и возможность прилечь на мягкую постель. Поэтому, разузнав адрес явно криминального продавца, он поспешил закончить намеченное. Не смотря на отсутствие памяти, ему было совершенно ясно, что идти к благонамеренным французским ростовщикам бессмысленно. Человек без документов мог продавать только ворованный товар. И никакие объяснения тут не помогут. Что до скупщика паленого, то, несомненно, цена будет втрое, а то и впятеро ниже, но выхода не просматривалось. И чтобы не умереть с голодухи, лучше взять сколько предложат.

Поездка на метро, и вынужденные траты на бутерброд с сыром, опустошили кошелек вдвое. Вся надежда оставалась на лавку с завлекательным названием "Иди дальше".

Тут, какой то особый французский юмор подумалось, уже не так активно позиционирующему себя галлом Алексу. Он внимательно рассмотрел запыленные безделушки, выложенные на витрину магазинчика, расположенного на первом этаже старинного трехэтажного дома. Район, конечно не гетто, но и не центр. — Продавец снял браслет и, положив часы в карман, шагнул в дверь. Звякнул колокольчик. Сообщая о визите редкого в этом заведении гостя. Однако прошло не менее полминуты, пока на звук вышел здоровенный, совершенно лысый мужчина, с огромным пивным животом, нависшим над потертыми джинсами. Глаза хозяина уперлись в посетителя вовсе не с ожиданием, а как бы советуя, испариться. Простите. — Алекс приблизился к прилавку. Мне рекомендовал обратиться к вам Жан, он спит у памятника ветеранам. Зовут Зубастиком.

— И что? — Невежливо поинтересовался торговец.

— Я хотел бы продать свои часы. Однако документов у меня нет. — Алекс вопросительно глянул на хозяина богадельни. Если тот и заинтересовался, то по его виду это оказалось совершенно незаметно.

— Чувак, — пожевал громила губами. — Я что похож на торговца старьем? — Задал он риторический вопрос. И вообще, никакого зубастика, я не знаю. Сечешь? Топай отсюда, не ломай торговлю. Будешь чего покупать, бери, нет, иди дальше.

Алекс не вступая в спор, вынул вещь, и опустил на витрину. Тяжелый золотой браслет солидно стукнул по каленому стеклу. Невольно метнув глаза на побрякушку, Лысый замер. Его наметанный глаз мигом оценил солидность и стоимость вещицы. Ого, поднял бровь бретер. И чего ты хочешь за эту штамповку? Он даже не взял товар в руки, опасаясь провокации. Алекс пожал плечами. Цена тридцать, отдам за десять. Вещь чистая.

Тридцать. Хм. Тридцать. — Лысый, зыркнул в пыльное стекло, осматривая окрестность.

— Мне этого добра не нужно, но есть приятель, он искал похожие часики. Может, заинтересуется. Но сразу скажу, десять он не даст. Пятерку, максимум. Хитро прищурился барыга.

Сошлись на шести тысячах. Если у тебя в кармане тридцать евро и никаких перспектив, то выбирать не приходится.

Приподняв полированную от рук доску прилавка, торговец запустил Гостена в подсобку. Однако миниатюрная лавочка как выяснилось, обладала совершенно несоразмерным подвалом. Заставленный всевозможным товаром, он больше походил на помесь склада и бомбоубежища.