Задание Империи

10. Идейный отец кибертеррора.

Идя по улице с Катей, Виктор напряженно думал, о чем же должен быть рассказ для штабс-капитана. C одной стороны, явно не хотелось бы вооружать спецслужбы здешнего режима новыми идеями, не выяснив получше, что этот режим собой представляет. Напишешь об электронных жучках, остронаправленных микрофонах для подслушивания, видеокамерах в офисах и магазинах, снятии информации по вибрациям стекла — неизвестно, как это еще и против кого используют. Аналогично было неясно, чем в этой реальности обернутся рассказы о бесшумном оружии, аквалангистах-диверсантах, радиоминах и пластичной взрывчатке. С другой стороны, надо было поддерживать легенду писателя-фантаста, он же инженер-механик. И тут Виктора осенило.

"Напишу-ка я фантастику дальнего прицела. О хакерах и кибертеррористах. Счетные машины у них тут в лучшем случае арифмометры, так что лет двадцать это вряд ли будет актуально, а потом… Ну, должен же быть потом какой-то прогресс общества, борьба за мир и права человека."

Правда, в прогрессе после посещения реальности-2 Виктор уже не был совсем уверен… но лучшего ничего все равно придумать не удалось. И, пока Катя рассказывала ему о динамике спроса на аудиозаписи (кстати, в числе хитов неизменно держалась ария Ленского в исполнении Лемешева), он потихоньку строил в голове план повествования.

Трехэтажное здание полиции на Елецкой оказалось прямо на том месте, где в нашей реальности уютно приютился двухэтажный особняк райкома, ныне райадминистрации. Однако кирпичный треугольный фронтончик с пилястрами и здесь на фасаде был выведен, так что здания были похожи; хотя более всего оно напомнило Виктору уменьшенный Дом Стахановцев.

В паспортном отделе Катя быстро протащила Виктора мимо очереди сидящих в один из кабинетов с возгласами "Нам назначено! Нам назначено!".

— Катерина Михайловна? Заходите, заходите…

Хозяин кабинета был сухощавый мужчина пожилого вида с крупными чертами лица, в круглых очках, с прической ежиком и с седоватыми буденовскими усами. Одет он был в белый мундир с погонами, в коих Виктор не разобрался. На стене прямо за его креслом висел портрет государя императора, а в красном углу висели образа; флаг же держать в кабинетах высших чинов, очевидно, здесь не было принято. И вообще, откуда пошел этот обычай с флагом? Из США? Немцы тоже вроде флагов в кабинетах не держали, они портреты и бюсты держали…

— С чем пожаловали? А, господин Еремин? Читал, в сегодняшнем. Тронуло, знаете, весьма. И вот что скажу: непременно пишите еще!

"Асилил. Цепляет. Аффтар, пеши истчо" — машинально перевел Виктор.

— Георгий Владиславович! Тут вот писатель имел несчастье паспорт потерять, нельзя ли местный вид на жительство выправить? А то он как раз у меня комнату снял — ну, чтобы все по форме было.

— У тебя? Ну, Катерина, сразу, понимаешь, как в город знаменитость — так к тебе на постой. Конечно, выправим. Вы у нас, — обратился он теперь к Виктору, — вроде теперь как местная достопримечательность. У нас тут теперь как заведется писатель какой или музыкант — сразу в столицу! Простору у нас, видите ли, им мало. Паустовский, певец природы, или этот Ильенков, что навроде Феодора Драйзера, про промышленных дельцов пишет, или вон композитор из Почепского уезда, ну, король русского чарльстона, как его бишь, Катерина?

— Блантер.

— Вот-вот. "Джон Грей, тара-ра, ра-ра…" В Москве, в Москве. А вы к нам. Карточка есть?

— Эта подойдет? — ответил Виктор, обрадованный тем, что в редакции дали фотопробу.

— Давайте. Да вы присаживайтесь, присаживайтесь

Несмотря на стоящий на двухтумбовом столе письменный прибор из серого мрамора, полицейский чин воспользовался хромированным вечным пером и заполнил какой-то бланк, наклеил на него фотку стабилином, достал из невысокого коричневого старого сейфа большую круглую печать с орлом и пришлепнул сверху.

— Держите. Это пока вместо паспорта будет… тем более, я слышал, вы человек степенный, и порядку не нарушаете. Катерина, а как там насчет Амброзе-то?

— Да не извольте беспокоиться, Георгий Владиславович! Эмброуза доставят день в день, как и договаривались.

— Это я так: вдруг забыли или что.

— Да что вы? Нечто когда подводили?

У крыльца полиции дежурили черные воронки, по виду, переделанные из однотонных "опелей".

— Катя, я у вас просто в долгу, — сказал Виктор, когда они вышли из здания.

— Что вы? Какой долг? Вы так прекрасно мне приемник починили — и еще о долгах.

Виктор не нашел, что возразить, и решил сменить тему.

— Скажите, а что, Эмброуза так сложно достать?

— Конечно! Он же англичанин, его не продают. Но для отдельных уважаемых людей…

"И здесь блат, однако. Полной международной изоляции нет, так что местная номенклатура, как в брежневские времена, по-тихому пользует то, что во всяких радио-музыках не продается. Этак у Катерины внучка видеокассетами фарцовать будет по трудовой династии. Если, конечно, в стране ничего не поменяется".

— Вот с видеодисками не знаю, что делать. Плохо идут.

— А чего там плохо идет? — машинально спросил Виктор и тут до него дошло.

"Какие видеодиски? В тридцать восьмом — какие у них тут видеодиски?"

— Мы их купили всего штук пятнадцать. Они тридцатистрочные, с мультипликатами. Думали, для детей разбирать будут, а сейчас тридцатистрочное смотрят только из-за новостей. Что делать? А на сто двадцать строк — это появятся только когда долгоиграющие писать начнут. И немые они, только изображение одно можно смотреть.

"Да это же граммофонные пластинки! При тридцати строках полоса частот видеосигнала укладывается в звуковую…"

— А если их вместе с тридцатистрочными телевизорами продавать? Для настройки при отсутствии передачи? И радиомонтерам для того же? Источник тестового сигнала…

— Ну ты умничка! — воскликнула Катя и сжала его руку. — На улице целовать не буду. Ну, я побежала в наш магазин.

"Интересно, сколько здесь стоит портативная пишущая машинка и за какое время окупится?" — думал Виктор, записывая придуманный рассказ. "А киберпреступник пусть будет американец и действует в США. Этого мы на себя брать не будем. Руссо туристо, облико морале…[4] Тем более, судя по ихним фильмам, американцы совсем не против…"

На бумагу сорвалась небольшая лиловая клякса: перо и стеклянная непроливайка были освоены пока не полностью. Он чертыхнулся и продолжал.

"И вообще малость проще надо. "Джон Коннор запустил сканилку портов" — ну кто это поймет? А, вот что, распишу, какими прогами он пароль ломал. Брутфорс там, подбор осмысленных выражений для слабых паролей и прочее. Ну, про эксплойты вкратце… да, про методы социального инжиниринга при взломе сетей — обязательно. Оно как-то в идее своей понятно, а аттачи к электронной почте еще когда изобретут, чтобы всякие лохи по троянам кликали, думая, что это груди Бритни Спирс…"

Виктор еще раз пересмотрел исписанные листы. В целом можно понять, а в некоторых деталях… ну, эти читатели любят загадки, так что пусть включают воображение.

Путь до редакции он проделал довольно быстро. По дороге он заметил, что уже начал привыкать и к местным фасонам, и к музейным машинам, и к круглым лицам, словно сошедшим с экрана старого кино, и к невысокому росту местного населения. Ну он просто таким вымахал, и что?

А вот конспиративный способ передачи статей… А что, может под прикрытием этого через Бурмина идет передача донесений осведомителей в жандармерию. Очень удобно. Мало ли кто как подрабатывает, какие новости доставляет. Да и профессия журналистов имеет много общего с профессией агентов, и наверняка местные ньюсмейкеры имеют свою мелкую агентуру, тех же мальчишек или знакомых в учреждениях, всякие слухи собирать… Так что связь главного редактора и жандармерии очень даже логична. Так же, как, скажем, связь с жандармерией дворников или местных богемных куртизанок. Кто имеет информацию, тот имеет всех.

4

В этом месте MS Word автоматически пытался исправлять фразу на "обликом орале". Хотя речь шла не о Билле Клинтоне.