Страница 4 из 7
Наши корифеи
Однажды профессору МГУ Андрею Владимировичу Фросту предложили составить поквартальный план работы его лаборатории на будущий год. Фрост представил на рассмотрение начальства такой план:
Первый квартал — закрыть первое начало термодинамики.
Второй квартал — закрыть второе начало термодинамики.
Третий квартал — закрыть третье начало термодинамики.
Четвертый квартал — открыть четвертое начало термодинамики.
Больше к нему с подобными глупостями не приставали.
Академик Виталий Иосифович Гольданский был известен как сочинитель шутливых фраз, не обязательно относящихся к химии и вообще к науке. Его фразы публиковались на 16-й странице «Литературной газеты». Печатался академик под псевдонимом, но близкие-то знали, кто действительный автор. Долго не хотели публиковать такую фразу: «Сказав А, не будь Б».
Уж если я упомянул В. И. Гольданского, не могу не вставить сюда «физическую шутку», которую я слышал от него.
Когда трижды Героя Социалистического труда Якова Борисовича Зельдовича избрали академиком, в Арзамасе-16 на банкете по случаю этого события Зельдовичу подарили черную академическую шапочку (носили такие примерно до 60-х годов) и плавки. На шапочке была надпись «Академия наук СССР», а на плавках — «Действительный член».
Во времена Н. С. Хрущева на заседании президиума Академии наук лингвист академик В. В. Виноградов докладывал проект несостоявшейся тогда реформы русского языка. Он, в частности, говорил о том, что язык захлестывает стихия безграмотной журналистики, ошибки тиражируются миллионами экземпляров. Например, есть фамилии, которые склоняются только в мужском роде, а в женском не склоняются. А их перестают склонять и в мужском.
— Поезжайте в Тимирязевскую академию, — сказал Виноградов, — там стоит памятник академику Вильямсу, а на пьедестале написано «Академику Вильямс», будто он женщина.
Виноградову возразил академик П. Л. Капица.
— Не понимаю, в чем нас пытаются убедить, — говорит Капица. — Вот рядом со мной сидит мой друг Петр Александрович Ребиндер (а про академика Ребиндера все знают, что он завзятый собачник и большой поклонник прекрасного пола)… Мы говорим «кобель Ребиндера». Никто ведь не скажет «кобель Ребиндер».
Академика П. А. Ребиндера, который не только не жаловался на здоровье и возраст, но, наоборот, обычно прекрасно выглядел, как-то спросили:
— Петр Александрович, в чем секрет Вашей отличной формы? Жень-шень?
— Нет, — ответил академик. — Я предпочитаю жен-щин.
Профессор Юрий Аркадьевич Клячко во время войны был некоторое время начальником Военной академии химической защиты. Он организовал группу для разработки простейших тест-средств для обнаружения отравляющих веществ. Тестирование должно было быть основано на появлении различных окрасок специально подобранных реактивов с разными отравляющими веществами. Однако вскоре выяснилось, что многие члены созданной команды — дальтоники. Дальтоником оказался и руководитель группы, будущий академик. Какое уж тут надежное обнаружение!
Член-корреспондент РАН Георгий Борисович Бокий неоднократно ставил вопрос о том, чтобы СССР, а затем Россия официально приняли химическую номенклатуру Международного союза теоретической и прикладной химии. Он полагал, что кто-то виноват в том, что такое решение десятилетиями не принимается, хотя номенклатуру приняли даже маленькие африканские страны, например Кот-д'Ивуар.
— Даже какие-то коты-дивуары приняли эту номенклатуру, а мы никак не можем! — возмущался Георгий Борисович.
Однажды, экзаменуя студента и убедившись в его слабых знаниях, академик И. А. Каблуков спросил:
— Хотите на тройке прокатиться?
— Хотелось бы, — отвечает студент.
— Идите пешком, — говорит Каблуков и ставит двойку.
Один петербургский коллега ознакомил меня с остротами, связанными с именем известного ученого в области координационной химии академика А. А. Гринберга.
В 60-е годы широкую известность среди отечественных химиков имели книга А. А. Гринберга «Введение в химию комплексных соединений» и монография академика Я. К. Сыркина и профессора М. Е. Дяткиной, посвященная квантовой химии. Как-то Сыркин, обращаясь к Гринбергу, сказал: «А Вы знаете, Александр Абрамович, в ИОНХе на каждом столе лежит по Гринбергу». Александр Абрамович отреагировал немедленно: «А я слышал, что там на каждом столе лежат Сыркин с Дяткиной!»
Говорят еще, что А. А. Гринберг был очень требовательным педагогом и получить у него на экзамене пятерку было трудной задачей. Гринберг обычно говорил: «Господь знает на „5“, я знаю на „4“, вам ставлю „3“!» Говорят также, что преподаватели кафедры Гринберга пошли еще дальше и говорили студентам так: «Господь знает на „5“, Гринберг знает на „4“, я знаю на „3“ — так что ставлю вам…»
Еще один выдающийся специалист в области комплексных соединений, академик Илья Ильич Черняев, долгое время работавший директором ИОНХа, так говорил о новых идеях: «С красивыми идеями, как с красивыми женщинами. Самые красивые — далеко не самые верные!».
Известный химик-органик Николай Николаевич Зинин (1812–1880), будучи преподавателем Казанского университета, а потом профессором Медико-хирургической академии в Петербурге, иногда позволял себе побить не очень старательных студентов. В принципе, студенты могли ответить ему, им давалось(!) такое право. Однако они на это не решались: профессор отличался большой силой.
Известный химик XIX века, создатель знаменитого справочника органической химии, Ф. Ф. Бельштейн писал А. М. Бутлерову в Казань о Петербургской академии наук: «Возможно, что почтенное учреждение и излучает некоторый блеск, но здесь, на месте, его значение и вес примерно равны нулю… Вероятно, вам известно, что основное занятие почтенных академиков заключается в войне друг против друга… Что вы можете после этого ожидать от такого учреждения, как Академия, которая оценивает ученых не по их заслугам, по их имени и национальности».
Писал это Бельштейн до его избрания в академию. Избрание же Федор Федорович с удовлетворением принял…
Тут уместно вспомнить недавнюю историю создания Академии естественных наук, одной из многих общественных, негосударственных академий. Организаторы РАЕН (эта аббревиатура дала повод острякам называть академию «районной») начинали с критики «большой» академии, нынешней Российской академии наук. И такая-то она, и сякая… Мы создадим принципиально новую академию… А потом изготовили и вручили своим членам удостоверение — почти точную копию удостоверения действительного члена РАН. Создали и вручили членам нагрудный значок — полную копию значка члена РАН, только вместо Ломоносова на нем изобразили Вернадского — издалека и не различишь.
Известный ученый в области химии комплексных соединений профессор Л. А. Чугаев (1873–1922) и знаменитый академик, один из создателей современных методов нефтепереработки В. Н. Ипатьев (1867–1952) при одной из встреч в 1907 году случайно выяснили, что они — братья. Анна Дмитриевна Ипатьева после развода с мужем встретила физика А. Чугаева, в которого была влюблена еще в молодости. В результате на свет появился еще один выдающийся химик.
Между двумя известными украинскими учеными в области аналитической химии, киевлянином А. К. Бабко и харьковчанином Н. П. Комарем, в 50–60 годах шли дискуссии о методологии исследований. Комарь, получивший, помимо химического, еще и математическое образование, был сторонником скрупулезного учета всех возможных факторов при расчете химических равновесий — с соответствующим усложнением выкладок. Бабко же считал, что рациональнее принимать во внимание только самые главные величины, призывал брать быка за рога и доказывал, что основные результаты, требующиеся химикам-аналитикам, могут быть получены и в этом случае, притом несравненно быстрее и проще.