Душа и тело

Между таким началом и положением владельца двух преуспевающих ресторанов лежал большой тяжкий труд. Он не особенно распространялся об этом, но дал Клер понять, что научился сперва использовать кулаки, а потом уже голову. И она поняла, что он смог подняться только за счет своей силы воли и ярой решительности.

Клер также было нетрудно догадаться, что он одинок.

Потягивая чай из крошечной чашечки, Клер почувствовала сострадание к этому человеку рядом с ней, но виду не показала. Джоэл рассказал ей свою историю не для того, чтобы вызвать сочувствие — ему это было не нужно. Ему нужно было совсем другое, и каждый раз, когда он смотрел на нее, она знала, чего он хотел.

Возможно, виной тому был терпкий чай, медленно согревавший горло, а может, чарующий миниатюрный фонтан в углу или ощущение того, что они совершенно одни в таинственном мире этой маленькой комнаты… но сердце ее говорило, что она хочет того же. Откинуться назад, свернуться рядом с ним на подушках, забыть свое одинокое прошлое и просто дать близости случиться.

— А ты хорошо устроилась, я все болтаю и болтаю, — спокойно сказал Джоэл. Она налила ему вторую чашку чаю.

— Мне хотелось тебя слушать. Он жестом пригласил ее прислониться к нему.

— Мне тоже хочется послушать.

— Что?

— Клер, ты прекрасно знаешь что, — пожурил он ее. Он приткнул к стене еще одну подушку, рядом с собой.

Клер на секунду задумалась, а потом все же облокотилась на нее, выпрямила ноги и вытянула их под столиком, как Джоэл. Если бы сейчас вошел официант, он ничего особенного в этом не нашел бы. Только у Клер могли возникнуть странные порочные мысли насчет того, как по-мужски выглядят его длинные мускулистые ноги рядом с ее женскими, тонкими.

— Ты хочешь краткую историю моей жизни? — спросила она.

— Да, на закуску.

Она поставила на столик чашку с чаем и откинулась назад.

— Моя жизнь была не такой, как твоя, — спокойно начала она, — у меня все было легко, Джоэл. Меня всегда любили, и мне ни в чем не отказывали. Мой отец был профессором Чикагского университета, я обожала его. Самой ужасной вещью для меня стала его смерть, я с трудом ее пережила. Я думаю, ничто в жизни не сможет ранить меня сильнее.

Он подтянул колено, положил на него локоть и, удобно устроившись, стал смотреть на Клер. Шелковистые пряди ее волос поблескивали отраженным светом.

— В медицинской школе было легко?

— Нет, — она прикрыла глаза в полуулыбке, — но я так хотела учиться там.

— Ты всегда хотела быть врачом?

— Моя мама могла бы рассказать, как уже в четыре года я притащила домой голубя с пораненным крылом с Мичиган-авеню. — И добавила с усмешкой:

— Упрямство — наша семейная черта. Барретам трудно изменить свое мнение, если они на что-то решились.

Он помолчал около минуты, внимая мягкому голосу Клер. Эта Баррет рождена, чтобы давать, а не брать. По колебаниям ее бархатистого голоса Джоэл догадался, что она не привыкла много говорить или думать о себе.

— А ты упустила кое-что, — прошептал он.

— Извини?

— А где остальная часть биографии? Ну, например, недавнее прошлое?

Очень медленно он вытянул руку и притянул ее к себе, к изгибу плеча.

Клер беспомощно закрыла глаза. Его рука, обнявшая ее плечи, ничего не значила. Просто прикосновение без всякого подтекста. Двое людей немного расслабились после прекрасного обеда. Да и что может произойти в ресторане?

И все же она чувствовала тепло его руки сквозь шелковую блузку, и жар его тела, и мужскую силу. Когда она вновь открыла глаза, она вдруг поняла, что довольно долго сидит в маленьком закрытом пространстве, но не ощущает его давления.

— Поделись, — он почти приказывал. — Расскажи мне. Клер.

— Джоэл…

— Твоя работа приводить людей в порядок. Ты возвращаешь им здоровье. Я видел тебя в твоей семье, и там ты делаешь то же самое. — Он приподнял ее подбородок, заглядывая ей в лицо. — Я смолоду привык рисковать, но ты рискуешь по-другому. Я не боюсь проиграть в драке или потерять состояние, эти вещи стоят отдельно от чувств. Ты же рискуешь потерять часть самой себя, заботясь о других день за днем.

— Это все не так, — мягко сказала она.

— Тогда расскажи мне, как это.

Она продолжала смотреть ему в лицо. Мягкая и гладкая кожа подбородка была чисто выбрита, его квадратная форма выражала решительность характера. Лицо Джоэла словно говорило «смотри на меня и ни на кого больше», когда он хотел чего-то. И сейчас у него было именно такое выражение. Его пальцы, источающие мир и покой, ласково гладили ее волосы, но в проницательных синих глазах горел вызов.

Она стала рассказывать о своей сестре, ничего другого ей не приходило в голову. Он хотел, чтобы она поделилась чем-то, что имело для нее особое значение. Она была не готова полностью довериться ему и сомневалась, что история Сзади может тронуть его, но на большее она была неспособна. Она хотела показать ему, что она самый обычный несовершенный человек, который может и лечить боль, и причинять ее. Забота о других сопряжена со многими вещами.

— Сзади влюбилась в человека по имени Грег Баркер пять лет назад. Она только начала тогда работать в рекламной фирме, где он был боссом. А Сзади такая хорошая, у нее артистичная натура… Ну, когда ему предложили работу на восточном побережье, он согласился и уехал, оставив ее ни с чем, да еще на третьем месяце беременности.

— А он знал об этом? — спросил Джоэл. Клер отрицательно покачала головой.

— Она рассказала, что у них все кончилось раньше. Он не любил ее, у него уже была другая женщина. Она не просто тяжело восприняла это — она хотела, чтобы разочарование убило ее до конца.

— Каким образом?

— Она встречается со всеми, кто ее приглашает и у кого рыжие волосы и голубые глаза, как у Грега. Только она не осознает, что делает… и потом вымещает это на Дот, — глаза Клер затуманились, — это не физическое наказание, а эмоциональное. Да Сэнди и не смогла бы физически причинить вред Дог, но она не дает ей ни внимания, ни любви, ни тепла. Мама и я стараемся возместить это, но, если моя сестра не изменится, думаю, для Дог будет лучше жить отдельно от нее. Собственно говоря, я уже давно думаю переехать и забрать с собой Дог.

Не говоря ни слова, Джоэл погладил щеку Клер подушечкой большого пальца. Клер подняла глаза.

— У тебя глупое представление обо мне, если ты считаешь, что я могу приводить людей в порядок. Я просто не представляю, как помочь собственной сестре. Иногда мне хочется хорошенько встряхнуть ее, а иногда — обнять. — Она задумалась. — Я никогда не шла легко на риск, Джоэл. Человеческие судьбы накладываются друг на друга. Касаясь одного, задеваешь и другого. Я могу страшно разозлиться на Сэнди — но она перенесет это на Дог. Каждый раз, когда я дотрагиваюсь до пациента, я должна помнить, что одна физическая система накладывается на другую. Можно вылечить одно и покалечить другое.

— А ты знаешь название компании, где работает Грег Баркер? — как-то незаинтересованно спросил Джоэл.

— Что?

Она так искренне пыталась рассказать ему, что не могла в отличие от него бездумно рисковать, особенно в сердечных делах. Но она была готова поделиться частью своей жизни — кусочком пирога, если он не будет требовать слишком много.

— Так ты знаешь название компании?

— Я… Фанкин и кто-то, кажется. А почему ты?..

— Потому… — доверительно сказал Джоэл, — ты совершенно права, малышка. Мы живем в разных мирах. В моем мире, если ты находишься в трудном положении, стараешься выстоять. Другого выбора нет. Это риск, на который надо идти. Нет никакой гарантии, что это поможет Дог, но, похоже, твоей сестре следует снова увидеть этого человека, чтобы выбросить его из своей системы так или иначе.

Клер задумалась над его идеей. Джоэл тронул ее за плечо, и она подняла свои темно-серые глаза к его синим.

— Ты хочешь, чтоб я разыскал его для тебя?

— Не знаю, возможно ли это, — сказала она рассеянно. Его глаза были как небо в этом замкнутом пространстве.