Страница 65 из 66
- Как это понимать?
- Человек плохо знает природу, теряется перед ее грозной силой. Возьмите, к примеру, Ледовитый океан. Он сковал чуть не половину земного шара. А если его растопить? Тогда в тундре, где вечная мерзлота, апельсины будут расти. А тайны Мирового океана? Если проникнуть в его глубины и засеять необъятные просторы дна питательными растениями, если развести стаи невиданных рыб? Сколько человечество получит дополнительной пищи...
- Вай, вай, какой молодес, Ваня! - сказал Гаро.
- Ему хорошо в Крыму, там и сейчас апельсины растут...
- У Врангеля Крым...
- Тише, не мешайте слушать...
- Люди будущего полетят к звездам, - продолжал Ваня, но кто-то из ребят перебил:
- А вы слыхали, братва, говорят, на Марсе жизнь открыли?
- Ничего удивительного нет, - сказал Митя Азаров. - У вас в Калуге живет учитель - Циолковский. Так он такую штуку придумал, что лет через десять хоть на Луну, хоть на Марс, а то и дальше...
- В Тулу за пряниками! - пошутил кто-то из ребят.
Комсомольцы разговаривали, смеялись, а Ленька лежал на койке, слушал и думал о друзьях из Второй Конной. Он испытывал чувство боли оттого, что они воюют, а он в Москве и спит не в седле, а на кровати, а под головой не корявая, раскаленная зноем земля, а настоящая подушка. Может быть, уже многих друзей нет в живых... Лишь одно успокаивало: видел он Ленина, говорил с ним. Знал Ленька, какую радость доставит бойцам, когда расскажет о Ленине. Для них ничего нет дороже, лишь бы знать, что жив и стоит у руля Главком революции!..
3
Ваня Гармаш уехал, не дожидаясь окончания работы съезда. Обстоятельства осложнились, и ему надо было спешить. Проводили его всей коммуной. Ваня ничего не взял с собой, кроме врангелевских денег и портрета Ленина. Портрет Ваня зашил в подкладку пиджака.
После отъезда друга Ленька загрустил. Ему не давала покоя мысль о Тоньке - здесь, в Москве, она или нет?
На другой день отправился искать подругу детства. Сначала хотел позвать с собою Надю, но потом подумал - еще засмеет...
Пошел Ленька искать рабфак. Прошел всю Бронную, очутился на Садово-Кудринской, подивился огромным липам, которые росли посреди улицы, точно лес. Трамваи, звеня, бежали мимо стены деревьев, и рельсы были усеяны желтой листвой.
Удивлялся Ленька: как это он ходит один по такому большому городу и не теряется! Меряет щербатые тротуары смелыми шагами, и только шпоры позванивают. Знай наших!
Наконец какой-то парень сказал, что рабфак есть на Мясницкой. Где находится эта улица? «Где мясом пахнет, там и есть!» - отшутился парень и пошел по своим делам. Другой объяснил: «Мясницкая недалеко от Сретенки». - «Сретенка где?» - «Крой прямо, там спросишь».
Не может быть, чтоб он, разведчик Второй Конной, не нашел Тонькин рабфак! Долго шагал, все пятки отбил, а все-таки нашел.
По разбитой каменной лестнице поднялся на второй этаж. Вокруг было тихо, холодно и сыро. Какая-то женщина в золотых очках, в пальто и муфте подкладывала в печку обрубки мебели.
Ленька решил сказать, что ищет сестру.
- Тоня? А фамилия как? - спросила женщина.
Хоть сквозь землю провались - забыл Тонькину фамилию. Надо же, беда какая... И вдруг вспомнил.
- Цыганкова.
- Такой нет, - сказала женщина, водя пальцем по журналу, потом добавила: - Кажется, была черноглазая, с косичками... Только сейчас никого нет. Все уехали на фронт. Занятия временно прекращены. Так что ищите на фронте свою сестру или кто она вам... - И женщина многозначительно улыбнулась.
- Извиняйте... - сказал Ленька и надел буденовку.
Выйдя из рабфака, он задумался. Неужели правда, что Тонька на фронте? Как могли ее взять, если она винтовки в руках не держала? Вот так история! Абдулка говорил, что она стащила у него кинжал - значит, готовилась... Могла в Москве окончить курсы сестер милосердия и сейчас раненых перевязывает. Может быть, даже с братом Абдулкой встретилась - где-то сейчас дружок воюет? Поди, кочегарит на бронепоезде, который захватили у Врангеля?
Так и вернулся Ленька ни с чем. Никому из товарищей не сказал, где был, только перед Надей пришлось открыться. Она увидела его и обрадовалась:
- Леня! Мы тебя целый час ищем... Получена депеша из Донбасса, наше воззвание читает молодежь. На каждом руднике комсомолия стала под ружье. Так что Врангелю будет тошно. Ну, а ты где пропадал?
- Тоньку разыскивал. Помнишь, я тебе говорил про нее?
- Юзовская девчонка, что ли?
- Сестра Абдулки...
- Да ты, никак, возлюбленной обзавелся? - спросила Надя, лукаво усмехаясь. - Ой, смотри, шахтер, голову потеряешь!..
Зарделся Ленька, даже глаза опустил, хотя мог бы поклясться господом-богом и всеми святыми, что она просто подруга детства и он отвечает за нее по линии комсомола...
Между тем Надя притихла, задумалась, а потом сказала с сожалением:
- Да, сейчас не до любви... Такова историческая необходимость. Ничего, парни и девчата будущего долюбят за нас, дорадуются. А нам идти в бой...
4
Съезд продолжался девять дней, а когда закончился, настал для коммунаров самый трудный час - расставанье. Собрались все на последний совет и долго молчали, с грустными улыбками поглядывали друг на друга.
- Ну что, выходит, дружбе нашей конец?
- Она только начинается. Приезжай ко мне в гости в Калугу.
- У вас тесто на локоть меряют, не поеду...
- А ты дубинник орловский: за громом с палкой гонялся.
- А у нас громы знаешь какие? Если над Орлом грянет, в Калуге все попадают.
- То-то у нас пожарная каланча треснула, - сказал Митя.
Яша Пожарник развел руками:
- Братва! Ну что это за дело, как я без вас буду жить? Оля, ну хоть ты приезжай ко мне в Курск.
- Ты почему девушку увлекаешь? - запротестовал Миха Гогуа. - Оля, поедем на Кавказ.
- Лучше со мной в Ереван. Будешь лаваш есть, кишмиш кушать! - крикнул Гаро.
- Стоп, машина! - сказал Митя Азаров, и все поняли - шуткам конец. - Совет коммуны считаю открытым. И я первым прошу слова.
Митя постоял молча, посмотрел на флаг коммуны, на котором кто-то из комсомольцев написал вещие слова: «Вы должны воспитать из себя коммунистов. Ленин», - и продолжал:
- Мы, коммунары, как горсть зерен, - разъедемся в разные концы, как будто рассеемся по всей земле. Вот и пусть каждое зернышко даст новый росток, пусть там, куда отправится каждый из нас, возникнет новая коммуна. И получится, что наша московская комсомольская коммуна обернется сотней новых!..
- Правильно, Митя.
Постановили укрепить флаг коммуны на крыше Третьего Дома Советов - пусть развевается там, где жили комсомольцы, пусть реет над Москвой, возвещая о начале новой жизни.
Яша Пожарник и Михо Гогуа влезли на крышу и укрепили флаг. Его развернуло порывом ветра, и делегаты запели «Интернационал».
Вот и все. Остаток коммунарской казны решили передать в фонд Коммунистического Интернационала Молодежи, и все коммунары получили дорогой подарок - первые значки, изображавшие Красное знамя, а на нем три буквы - «КИМ».
5
...Едет поезд из Москвы на фронт. Возвращается в родную часть конармеец Ленька Устинов. Весело постукивают колеса, бегут за вагонами желтые березы, мелькают ели, машут прощально багряными ветвями кусты калины.
Стоит Ленька у окна и задумчиво смотрит, как проплывают мимо тронутые осенью поля. Остались они опять непаханными: не на чем пахать и некому - под ружье стали миллионы рабочих и крестьян: надо защищать Республику труда.
Скоро встретится Ленька с боевыми друзьями. Как-то им воюется? Газеты приносят тревожные вести: Врангель переправился через Днепр и заходит в тыл каховской группе войск. Скорее бы Семен Михайлович Буденный подходил со своей Первой Конной. Налетят две крылатые армии и погонят Врангеля через Перекоп, через Сиваш в Черное море.