Страница 49 из 62
Сначала меняется правосознание, а потом законы. Пока же судят по старым законам. И диктанты проверяют по узаконенным словарям.
Но вот, предположим, вы специалист в какой бы то ни было отрасли промышленности или общественный деятель. Вы пишете статьи, делаете доклады… Тогда важно быть неуязвимым для конкурентов и для тех, кто просто любит съязвить и самовозвыситься за счет унижения другого. А если вы журналист, тем более теле-, который и сам живет тем, что уязвляет и может быть уязвлен в ответ, то уж и вовсе… Ну а может быть, вы просто хотите иметь достаточно высокую (адекватно высокую) самооценку… Будем готовы кдиктантам. И тогда нам не страшны всякие там «брандспойты», «крещендо», «контр–адмиралы и контргайки»… И все это пригодится не только на конкурсныхэк–заменах, но и в честной профессиональной конкуренции. Патологоанатом, а не «паталогоанатом». Ну здесь–то, ладно, логично первое.
А вот в другом случае логично вроде бы «мягонький», а надо писать «мяконький».
А с ударениями что делается… Всегда все вроде бы говорили «мизерный», а по словарю надо «мизерный». Ленин говорил «буржуазия», а у Ожегова «буржуазия». На телевидении сейчас диьсгоры стали говорить «мизерный». Но вовсе исключили термин «буржуазия», может быть, потому, что не знают где ставить ударение? Да ладно, это шутка, конечно, они знают про ударение. Приведем' для примера (только для примера) еще несколько слов… Катарсис (не «катарсис»). Ржаветь. Нитяный. Калика. Толика. Туника. Незаконнорождённый. Коклюш. Жалюзи. Эксперт. Пруссаки. Поедом. Табу. Полок (в бане; не полка). На стенах. Тягота (множественное число: «тяготы»). Профит. Пиала. Минералог (но микробиолог).
Мы для себя выписали около тысячи таких вот проблемных слов. Хотя учились в школе в основном на пятерки.
Вот уж воистину наш русский язык великий, богатый и могучий, а главное, свободный…
Итак, следим за изменениями в живом языке, ратуем за то, чтобы их узаконили, но пишем и говорим с официальных трибун по уже узаконенным словарям.
При минимальном сомнении надо проверять себя по словарям. После того как вы освоите все выписанные из словарей слова, устройте себе проверку. Подзадорьте друзей написать диктант, включив в него все эти слова Вот будет потеха. Но, конечно, все должно бьпь в высшей степени доброжелательно. Признайтесь, что и вы ошибались в написании этих слов, что на них споткнулось столько–то процентов людей…
В заключение этой главки скажем так: сначала надо научиться писать по–русски, апотомужеможно «писатьпопсихологии».
* * *
Стиль изложения может быть художественным и строго научным. Но природа не терпит, говоря словами Аристотеля, резких границ. Конечно, между ними нет такой уж принципиальной разницы. Ведь и художественный текст в какой–то мере научен. Туг тоже соотношения понятий. Может быть, менее точные, но зато более эмоционально описанные. А наука не может быть совсем уж засушенной. Она должна тоже бьпь хоть чуть–чуть эмоциональной. Между двумя крайними стилями — публицистика. И она может бьпь ближе то к художественной литературе, то к науке. Можно вспомнить, что в художественной литературе бывают вставки–рассуждения социологического,
психологического, исторического плана. От автора и в устах героев. Такие рассуждения можно встретить и у Гоголя, и у Толстого, и у Достоевского.
Но можно выделить и научно–публицистический стиль. Не научно–популярный, а именно научно–публицистический. Есть жанр научно–публицистического эссе. Примером здесь может быть около 300 страниц «Так что же нам делать?» Льва Толстого. Научно–публицистическим стилем написана большая часть газетных и журнальных статей. Ну а строго научным стилем написаны научные монографии, учебно–методические пособия.
Не секрет ни для кого, что строго научный стиль может быть скучноват. А наукообразный — тем более. Мы уже писали о наукообразии. Тогда и получается «умение общения» вместо «умение общаться». Но строгая научность и тем более наукообразие скучны. Нужны развлекалочки. Они разбивают скуку, улучшают понимание и запоминание текста.
Интересно было бы составить своего рода руководство на эту тему. Но здесь мы ограничимся по понятным причинам лишь примерами.
Полезными развлекалочками могут быть иллюстративные художественные описания случаев. Ну вот хотя бы из этой книги рассказ о том, как был сдан вступительный экзамен по химии.
Другой вид развлекалочек — яркие запоминающиеся фразы. Мы приведем здесь находки из наших книг и статей, чтобы не ходить далеко. Кроме того, это сыграет рекламную роль в отношении книг «Лабиринты общения» и «Как разбираться в людях» (Егидес А. М.: АСТ–ПРЕСС, 2002). Имеем право рекламировать свои произведения. Ладно, оправдались, приводим…
В рамках научного, сухо корректного стиля можно было бы сказать так:
«Представителям эпилептоидного психотипа свойствен рационализм в принятии решений. Просчитываются все варианты, из которых выбирается наиболее приемлемый».
Так же сухо можно было бы перечислить характеристики других психотипов. А в книге «Как разбираться в людях» это изложено несколько иначе.
• Эпилептоид разумно решителен в принятии решений. Решение принято и выполняется. Эпилептоиду как нельзя лучше подходит пословица «семь раз отмерь, один раз отрежь». Он так и делает. Интересно в этом плане сравнить эпилептоида с паранойяльным, который один раз отмерил и один раз отрезал. И на будущее для легкости
запоминания и для юмора продолжим: гипертим ни одного раза не отмерил, а семь раз отрезал. Авот психастеноид — о, психастено–ид! — запомним это: семь раз отмерит и ни одного раза не отрежет.
Так, согласитесь, веселее. Научная истина не страдает, но понимается и запоминается она не в пример легче. Проверено. Студенты с азартом припоминают инверсии известной пословицы по отношению к эпилептоиду, гипертиму, психастеноиду и паранойяльному типу.
Аналогично изложен материал по отношению к «грехам».
• А как у эпилептоида вообще с грехами? Вот паранойяльный, как можно припомнить, грешит и не кается. Наперед скажем, что гипертим грешит и кается, истероид грешит, чтобы каяться (это мы еще посмакуем), психастеноид не грешит, но кается. Эпилептоид же чаще не грешит и не кается.
Ну, и дальше в том же духе.
• Если у эпилептоида «мой дом — моя крепость», то у паранойяльного его дом — мастерская. А он мастер. И «Маргарите» в этой мастерской отводится только метла, для которой и угла–то своего нет, так что «Маргарита» может только парить на метле в пятом измерении.
Или:
• «… шизоид, которому важен не результат, а процесс. Паранойяльному важен результат, а не процесс».
Интересны емкие словосочетания с использованием фонетически–смысловой игры. «Мило, но мало». «Фэйсом об сейф». «Миссия мессии». «Вот О Генри. О, О Генри! Роскошь мягкого гуманистического юмора». «AND HAPPY END».
Стоит потрудиться и над изобретением афоризмов. Они тоже работают против скуки и одновременно способствуют пониманию и запоминанию. Но, главное, они способствуют более четкому формированию нравственно–психологической позиции читателей:
• жить не рефлекторно, а рефлексивно (осмысляя не только все вокруг, но и мотивы);
• люди должны быть дороже и важнее, чем цели, принципы и будущее;
• «Я за деньгами не гонюсь, особенно за маленькими»;
• надо, чтобы не стихия управляла нами, а мы управляли стихией;
• непротивление злу есть потворство насилию;
• можно наживать — нельзя наживаться;
• нужен круговорот добра.
Оживляют научный текст и едкие ироничные фразы типа «Часто это все — предисловие к введению, общие подходы к частным подходам, глубина пустоты».
Впрочем, во всем нужно чувство меры. Перебор одинаковых стилистических приемов утомляет. А главное, что все должно быть уместным и адекватным.
ТАКТИКА НАПИСАНИЯ
«Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда», — писала Анна Ахматова. Но не только стихи. Реферат, статья, эссе, монография, учебное пособие, учебник… Что бы из этих видов научных публикаций мы ни взяли, все рождается из хаоса отдельных мыслей. И мысли, часто еще не оформленные, только намек… Но все по порядку.