Топливо

Дидж приказал одному из ликвидаторов Мастера Шакса отнести потерявшего сознание Дэла в лабораторию. А по­том разыскать Кукольника, пользуясь сведениями с камер наблюдения. Дидж все еще имел доступ к ним. Бесценный кадр для имперской тайной полиции.

Координатор не был силен в кибертехнике и кибермедицине, но и его скудных познаний хватило для того, чтобы остановить кровотечение израненного Дэла и подключить его к аппаратам, продлевающим последние минуты сущес­твования. Последние минуты.

— Помоги ему, Кукольник. Я знаю, ты можешь.

— Только при помощи киберимплантантов. Если не уста­новить стабилизаторы, подобное их количество убьет его.

Молчание.

—  Установи, — негромко, — Ты знаешь, как лучше.

Нет, нет, нет! Мать вашу, не нужны мне никакие стабили­заторы! Не смейте меня кромсать! Черт побери, думаете, я ничего не слышу? Я все слышу! Проклятье! Подлые твари! Дидж.. .как ты мог...

Дэл открыл глаза, как ему показалось, сразу. Но его безупречное ощущение времени сказало ему, что про­шло много часов. Может быть, даже сутки. Тело каза­лось легким, как деревяшка на поверхности воды, и ка­ким—то чужим — сплошным комком уже давно прошедшей боли. Судорожно вздохнув, киборг попытался рвануться вверх, но оказалось, что он не лежит, а стоит, расставив ноги и разведя в стороны руки, словно Человек на карти­не древнего гения. Огромные плоские обручи, к которым он был прикреплен в позе «морской звезды», медленно вращались, образуя вокруг Дэла колеблющуюся сферу, и Дэл не мог противиться их ходу. Каждое движение отзы­валось болью. Нужно дать телу время привыкнуть к ста­билизаторам. Хорошая модель, новая — как будто ничего не вживлено в позвоночник и спинной мозг.

Но Дэл не обманывался на этот счет. Он коротко провыл в отчаянии, с силой зажмурившись.

Низкий гул прекратился, и сфера замерла, а Дэл смог разглядеть помещение. Просто стены, пол и потолок. Даже окон нет. А перед ним — Дидж все в том же плаще. Блик лежит на очках, и кажется, что стекло горит само по себе, будто расплавленное.

— Где я? Что произошло? — прохрипел Дэл.

— Я рад, что тебе уже лучше, — ответил Дидж, будто не услышав вопросов, и подошел почти вплотную, — Я за тебя так, черт побери, переволновался...

— Где Эр?! Какого ляда я тут вишу между полом и потолком?

— Все в порядке, Дэл. Теперь все будет хорошо, — грубоватая широкая ладонь осторожно похлопала ликвидатора по плечу.

— Ни черта не будет, — прорычал тот, — Я тебя все—таки убью. Извини, Дидж. Но убью.

Координатор вздохнул, направившись к панели с кнопка­ми, буднично набрал код:

—  Нет, Дэл. К твоему сожалению, не убьешь. Я предвидел подобную твою реакцию, поэтому попросил Кукольника еще об одном маленьком одолжении.

Дэл, почувствовал свободу, немедленно рванулся к Диджу с одним—единственным намерением — свернуть ему шею голыми руками. Но замер перед ним. Свернуть шею? Что? И вправду этого хотел?

Дидж повернулся к нему.

—  Ты не причинишь мне вреда. В остальном твоя жизнь никак не изменится. За исключением, может быть, того, что ты теперь должен будешь регулярно посещать центры инъ­екций Топлива.

Дэл стиснул зубы. Да, ему вживили стабилизаторы, и он «свободен».

— Что с Мастером Шаксом? — прохрипел Дэл.

Все в порядке с ним, не беспокойся, — не моргнув глазом,

ответил координатор, — А то, что я ребятам сказал, будто бы ты его убил... Прости, Дэл. Необходимость. Иначе они не подчинились бы моему приказу схватить тебя. Я не мог до­пустить, чтобы ты сбежал с этим ... с этим зависимым. Ни к чему хорошему эта связь тебя бы не привела!

— Хе! Я, конечно, благодарен тебе за твою заботу о моей нравственности, — ядовито прошипел киборг, скривившись, — Но не боишься ли ты, что солдаты Мастера просто четвертуют тебя, когда выяснится, что ты использовал их в своих целях?

— Нет, Дэл, не боюсь, — покачал головой Дидж и взглянул на ликвидатора, — Они ничего мне не сделают. Не думаю, что у них хватит наглости и сил навредить соглядатаю са­мого Канцлера.

Дэл ошарашено таращился на него. Значит, поэтому Ку­кольник и подчинился Диджу?

— Ты мог попросить Кукольника излечить Эра, — прогово­рил Дэл глухо и апатично.

— Мог. Но зачем? Пусть себе сдохнет где—нибудь в подво­ротне. Туда ему и дорога. Не понимаю, Дэл, что ты вообще мог в нем найти?

Ревность? Дэл вдруг явственно осознал, что в голосе Диджа слышится тщательно скрываемая и маскируемая под циничность ревность. Все так просто? Так просто. Так глупо...

— Это ты... — протянул ликвидатор, улыбаясь, — Все—таки ты разгромил мой склад с Топливом.

— Даже если и так. — Дидж пожал плечом, — Не хотел, что­бы у тебя возникли неприятности с Мастером. Да и много чести тратить Топливо на какую—то...

Дэл закрыл лицо руками и внезапно расхохотался. Гром­ко, с надрывом, дико. Дидж смотрел на него и спокойно, с легкой улыбкой ждал, пока пройдет эта маленькая истерика. В конце концов, он все—таки победил. И Дэл теперь никогда не сбежит от него.

Глава 11

Велиар открыл глаза плавно и легко, как будто прикрыл их на пару секунд. Сел, ничуть не сму­тившись того, что на нем сейчас абсолютно ни­чего не надето, и не поежился от холода, хотя в помеще­нии температура удерживалась почти на отметке в ноль градусов по Цельсию.

Огляделся.

Кукольник стоял рядом. Огромный и неподвижный прямо­угольник черноты. Велиар вспомнил, что именно он приказал Бехарду убить его. Но не было ни страха, ни злости, ни удивле­ния. Пустота. Ничего, кроме факта воспоминания. Спокойный факт. Как бесстрастные строчки в сводке новостей.

Зачем это с ним сделали? По какой причине? Должно быть логическое объяснение. Белое, гладкое, как у мрамор­ной статуи, лицо Велиара повернулось к Кукольнику.

—  Почему? — спокойный вопрос.

Кукольник протянул крупную пятерню, затянутую в чер­ную кожу, и проговорил рокочущим басом:

—  Пойдемте, Ваше Высочество. Все узнаете со временем.

А пока что вам следует хотя бы одеться.

Принц спустил ноги на холодный пол, но не почувс­твовал холода. Он вообще ничего не чувствовал, хотя не­много ныло где—то в затылке или в районе лба — трудно сказать.

«Эмоциональный центр», по мнению Кукольника, за­нимал излишне много места в человеческом мозге, и это место можно было бы с успехом использовать для более полезных вещей.

 Прибытие Принца не осталось незамеченным, хотя и не стало грандиозным событием — об этом позаботился Канц­лер, едва ему доложили, что агент прибыл с Принцем. При­казано было не поднимать шума.

Дидж никогда не подводил, и на сей раз отлично срабо­тал. Канцлер лично вышел на крышу своей резиденции, на которую приземлился вертолет, судя по маркировке, прина­длежащий Мастеру Шаксу (вероятно, с вертолетом Диджа что—то случилось).

Отбросив все церемонии, Канцлер стремительно при­близился к брату и крепко обнял его, не обращая внимания на присутствующего здесь агента и Кукольника. Бехарда не было. Отлично.

Канцлер немного отодвинулся от Принца. Этот холод, проникающий даже сквозь плотную ткань френча Канцлера и пальто Принца — не показался ли он? И бледность, жуткая бледность Велиара, отчетливо заметная даже в сумерках...

— Ты не должен был так поступать, Велиар, — прошептал Канцлер, заглянув в глаза брата. Глаза — как будто стеклян­ные протезы. Но они живые — обратились к Канцлеру резко и четко. Совсем не так, как раньше.

— Нам нужно переговорить наедине, — негромко произнес Велиар.

Конечно! Господи, что угодно! Никогда больше не отпу­щу. Мой. Только мой...

Канцлер привычно усмирил бурю эмоций и сдержанно кивнул.

Апартаменты, погруженные в извечный полумрак, встре­тили двоих братьев—любовников гулкой тишиной и едва за­метным шорохом работающего ноутбука, который Канцлер едва не снес со стола, когда подскочил, услышав, как ему доложили о прибытии агента.

Едва массивные двери закрылись за ними, Велиар сразу же обнял своего старшего брата и впился в его губы ошеломитель­но ледяным поцелуем с привкусом озона. Они целовались, ка­залось, целую вечность, и даже к нестерпимому, странному, неестественному холоду Канцлер смог привыкнуть.