Топливо

Ликвидатор некоторое время сосредоточенно смотрел вниз. Доверять зависимым нельзя. Они непредсказуемы, способны на все. Конечно, один выстрел, и никакая даже самая быстрая атака не поможет этому несчастному. А заод­но милосердно избавит его от зависимости раз и навсегда. Но палец не нажимал на курок.

Слишком хорошо. Как же он это делает. . .Уличная сучка. Поднаторела...

Ликвидатор почувствовал, что ему хочется закрыть глаза и немного откинуть голову назад. И убрать пистолет, а руки просто положить на плечи этому киборгу. Но потом стиснул челюсти от ярости не известно на кого. Рванул волосы Эра с такой силой, что тот охнул и зажмурился. Что, не нравится?! А терпишь. . . На все согласен, лишь бы получить свое Топливо?

Крепкая рука швырнула Эра на давешний хирургический стол, и тот надсадно заскрежетал ножками по кафельному полу. От резкого звука Эра всего передернуло. В затылок уперлось дуло дикрайзера.

— Ну—ка штаны спустила быстро! — прорычал ликвидатор. Эр сглотнул. Ох нет. Не натешился еще? Почему бы тогда просто не пристрелить?

Но ведь может и не пристрелить. И даже отпустить. С Топливом.

Баночка стоит на краю стола. Весь мир сжался до этого обтекаемого силуэта.

Стараясь не выглядеть испуганным или поспешным, Эр расстегнул ремень и плавно спустил брюки на бедра. Все, что угодно. Тем более, всего один, а не целая толпа. Можно потерпеть. Ради Топлива...

Ликвидатор имел его жестко, сильно, агрессивно, ста­раясь причинить боль. Одна рука оттягивала назад голову Эра, держа в кулаке черные пряди, а в другой был зажат массивный бронебойный пистолет, упирающийся в ямку под затылком.

Эр приоткрыл рот и зажмурил глаза. Тошнило от боли — густой, тяжелой и вязкой, порожденной стабилизаторами, —  и резкой, пронзительной, которую намеренно причинял разыгравшийся убийца. В голове порхали бархатные бабочки.

Горло саднило от судорожных вздохов. Это кончится. Это все равно должно кончиться. Выстрелом или его оргазмом.

Отпустит или убьет. В любом случае — свобода от боли. По­этому Эр был заранее рад любому финалу.

Под руками нагревалась поверхность стола. Мерзко и рит­мично скрежетали его ножки по грязному полу. Над головой грохотала приглушенная стенами и перекрытиями музыка. За спиной шумно, но стараясь сдерживаться, дышал ликвидатор.

Он навалился всем весом, прошептав в ухо киборгу:

— Кончишь позже меня — пристрелю...

Конечно, пристрелит. Он должен выполнять приказ. Убить всех, кто находится в Притоне. Сразу не смог — те­перь придумывает отговорки. Но Эр вдруг подумал, что есть шанс. Надо только сделать так, как он хочет. Но никакого удовольствия Эр не чувствовал. Одна только боль и тош­нота. Если его вырвет, ликвидатор его точно пристрелит, да еще предварительно заставит слизать все. Надо сделать, как он хочет. Потешить его самолюбие. Эр осторожно скользнул рукой вниз, намереваясь побыс­трее довести себя до оргазма. Но ликвидатор рванул его во­лосы и рявкнул:

— Руки на стол!

Эр подчинился, склонив голову. Больно и гадко. Но если не кончить совсем, ликвидатор может обидеться... Эр уси­лием воли вызвал в своем затуманенном болью разуме вос­поминание о красиво очерченных губах. Как они целуют, эти губы? Как улыбаются? Как ласкают? Эр все больше отдалялся от своей боли, от лязга проклятущего стола, от прохладного и жесткого дула, упершегося в затылок. Он ду­мал только о губах. Даже представил, как эти губы ласкали бы его член. Если бы все было наоборот, то Эр не был бы таким грубым. Он бы понял, что все киборги в конце концов переступают определенный рубеж, за которым от боли и разъезжающегося в разные стороны сознания спасают толь­ко стабилизаторы. Стоит связаться со стабилизаторами, и ты вполне можешь задумываться о своем будущем уличной проститутки. Это сейчас убийца в «прикиде» тусовщика — хозяин положения. Но все могло бы быть наоборот. И Эр представлял во всех красках, как оно могло бы быть.

Страх подгонял. Отчаяние и неистовое желание заполу­чить Топливо заставляло сжиматься сердце. Эр с легким выдохом кончил, запрокинув голову сильнее. Ликвидатор опустил руку, проверил. Эр почувствовал, что от его при­косновения по телу словно стрельнула молния.

Пистолет сполз с затылка. Что—то горячее хлестнуло Эра изнутри, немного заныло внизу живота. Все. конец. А он пока еще жив...

Ликвидатор отошел, застегиваясь. Эр, медленно натянув брюки, осторожно посмотрел на него из—за своего плеча. На­емник Шакса резко вскинул пистолет и выстрелил. Мимо. Намеренно. Эр не шелохнулся и не изменился в лице. Он не успел даже осознать ничего. Огромных усилий стоило ему сейчас не потерять сознание — слишком плохо и больно. Но слишком не хочется казаться слабаком. Он когда—то мог бы одной левой победить этого выскочку.

— А ты смелый... — усмехнулся ликвидатор, приблизив­шись и, как ни в чем ни бывало, вытерев испачканную руку о куртку Эра. Теперь они стояли лицом к лицу.

— Так что же ты продать—то хотел? — спросил убийца, и голос его казался покровительственным. Рука убрала пис­толет в кобуру.

Эр проследил за этим движением. Убивать не будут?... Кажется, ему задали вопрос.

— Глаз, — ответил киборг, — Я хотел продать глаз.

— Хм, — ликвидатор пожал плечом, развязно потрепав его по щеке, — Очень глупо. У тебя есть, что можно продать го­раздо выгоднее...

— Я не шлюха, — спокойно ответил Эр, стараясь увидеть за оранжевыми стеклами глаза собеседника.

Тот захохотал:

— Не шлюха? Да ты сосешь лучше любой сучки из «Па­ноптикума».. . Кста—а—ати...

Эру очень не понравилось это «кста—а—ати». Ликвидатор зашагал к выходу:

— Поедешь со мной. Я тебя сбагрю в одно милое заве­деньице. Держатель его — мой давний знакомый. Работа на износ. Зато на Топливо всегда бабки будут.

Эр замер на месте. Потом тихо и немного хрипловато проговорил:

— Зачем тебе все это?...

— Что именно? — ликвидатор повернулся к нему, победно улыбаясь и блеснув ядовито—оранжевыми стеклами очков.

Почему ты не убил меня? И зачем ты хочешь меня куда—то там «сбагрить»? Что тебе за дело?...

— Хм, — ликвидатор наигранно, задумался, — Знаешь, я убиваю без особых раздумий любого, на кого только ука­жет мой Мастер. Но всегда за дело. Либо они выпали из потребительского круга, либо пошли против власти моего Мастера, либо еще что. Неопытность карать смертью не вижу нужным. Ты ведь нездешний. Не знаешь, кто я такой.

Не знаешь, где надо приобретать Топливо, чтоб не обидеть моего Мастера. За что тебя убивать? За то, что ты еще как следует не освоился на новом месте?

Эр пожал плечом, отворачиваясь и глядя на баночку с Топливом.

— Кроме того, «Паноптикум» принадлежит Мастеру Шаксу. Думаю, он не был бы против того, что такая талантливая шлюха, как ты, принесла ему дополнительный доход.

— Я не шлюха! — огрызнулся Эр чуть тверже. Ликвида­тор лишь усмехнулся. Потом неторопливо подошел. Схва­тил одной рукой за загривок и поволок из комнатушки. Эр чудом успел схватить вожделенную баночку и прижать ее к груди. Ликвидатор продолжил вещать, пока тащил свою жертву через забрызганный кровью и мозгами, заваленный трупами коридорчик:

— Итак, тебя надо немного просветить. Запоминай. Пер­вое. Меня зовут Мертвая Голова. У меня очень скверный и вспыльчивый характер. В частности, меня бесит, когда мой Мастер чем—то недоволен. Мой Мастер был бы недоволен, узнав, что я попросту отпустил какого—то голодранца, да еще едва не совершившего сделку с нелегальными торговцами Топливом... Второе. Если я говорю — шлюха, значит, шлю­ ха. Если я говорю, что сдам тебя в «Паноптикум», значит, сдам, а ты должен это принять как должное. И третье...

Они уже оказались на улице, рядом с массивным и вы­чищенным до блеска красавцем—байком, на боку которого скалился люминесцентный череп.

— Смотри, не вздумай благодарить меня за то, что я оста­ вил тебе жизнь, — продолжил ликвидатор, — Поверь, это не от доброты душевной. Если хочешь знать, я действительно намеревался тебя пристрелить. Но, черт побери, живым ты более выгоден моему Мастеру.