Страница 3 из 7
Часть 3
Ну и ладно. Значит, Милисента — старшая дочь короля Зильдевейна, пострадает не зря. Лизандра решительно шагнула вовнутрь.
Надо сказать, старший распорядитель двора признал ее почти сразу. Ну, после пятого напоминания точно поверил, что перед ним не какая-то оборванка, а сама Лизандра Урийская. И не просто Лизандра Урийская, а высокородная дева, похищенная коварным драконом и лишь по счастливой случайности сумевшая освободиться из ненавистного плена. А потому бедная, несчастная, нуждающаяся в крове, пище, отдыхе и немедленной аудиенции принцессы Милисенты.
Впечатленный рассказом распорядитель сбегал к королю, получил необходимые указания, и уже через полчаса Лизандра плескалась в лохани с горячей водой в специально отведенных для нее покоях. Плескалась и ругалась себе под нос, поскольку время уходило, а когда она сможет увидеться с еще одной потенциальной жертвой драконьего произвола, ей так никто и не сообщил.
Пофигист меж тем спокойно лопал овес в королевской конюшне. Шарик сидел в засаде и ждал условного сигнала.
С Милисентой Лизандре удалось встретиться лишь на следующий день. Стройная, изящная, белокурая Милли, как звали ее особо приближенные лица, глядела на Лизандру с недоверием. Рассказ о драконе ее отчего-то не впечатлил.
Однако от предложения прогуляться по крепостной стене, свежим воздухом подышать зильдевейнская принцесса не отказалась. Только забежала к себе и прихватила торбу какую-то. Пусть и расшитую золотом и драгоценными каменьями, но все равно больше всего смахивающую на котомку бродяги.
— Я без нее теперь никуда, — пояснила Милли и грустно вздохнула.
Они бродили по стене уже с полчаса. Милисента мыслями витала где-то. Ее прекрасное одухотворенное лицо то хмурилось, то прояснялось. У Лизандры лицо проясняться не желало. Она лихорадочно пыталась придумать, как дать знак дракону. Когда они вдвоем решили, что помахать факелом со стены будет достаточно, почему то никто не подумал о том, что события могут начать разворачиваться и днем. А по ночам порядочные принцессы вообще-то спят.
Днем же факелом этим маши, не маши, все равно не видно. Да и сторонние наблюдатели могут не понять. Однако незажженный факел Лизандра с собой все-таки прихватила, и теперь она меланхолично постукивала им по каменной кладке. Помимо средства освещения она взяла и плотно набитый продуктами мешок, объяснив это тем, что может захотеть перекусить во время прогулки.
Наконец, урианка решилась на отчаянный шаг.
— У тебя есть с собой белая тряпка? — спросила она у Милисенты.
— Тряпка, — повторила та растерянно, — а зачем?
— Понимаешь, — быстро начала придумывать Лизандра, — там за стеной меня ждет… друг… Он меня…
— Ах, — вздохнула Милли, — люююююбит.
— Ну да, — подтвердила принцесса-1, - любит. Я должна подать ему знак. Не знаю, как. Хотела помахать флагом, мол, жду и все такое. Флага нет.
Принцесса-2 воровато оглянулась.
— Я тебе помогу, — сказала она, чуть нагнулась, подняла подол платья, и как-то очень быстро извлекла из-под него нижнюю юбку.
— Она почти чистая, — нежно улыбаясь, прощебетала Милли, — и белая. Можешь делать флаг.
Лизандра нервно сглотнула. Жертва явно сама напрашивалась на то, чтобы ее съели.
Минут через пять истеричного размахивания пришпиленной к факелу юбкой над стенами замка появился огромный зловещий черный дракон с серебристым брюхом, схватил передними лапами обеих принцесс и унесся в неведомые дали.
При этом принцесса-2 (Милисента) отчаянно визжала, а принцесса-1 (конечно же, Лизандра) громко комментировала свои ощущения от полета с использованием ненормативной лексики.
— Ну почему я, — стонала аккуратно опущенная на землю перед пещерой и поставленная перед фактом скорого умерщвления Милли, — он не мог крестьянку какую-нибудь поймать? Их вон сколько развелось — жри не хочу.
— Ему что надо, — объясняла принцесса-1, - чтобы жертва питалась хорошо, к труду была не приучена, мягкая, нежная, в общем, деликатес. У Шарика желудок больной. А еще он предпочитает девиц, потому что они гарантированно всякими дурными болезнями не болеют. А ты вот, насколько я знаю, не замужем. Стало быть, девица.
Милисента отчаянно покраснела. Ее прекрасные карие, большие, как у Пофигиста, глаза наполнились слезами.
— Не смейтесь надо мной! — всхлипнула она.
— В смысле? — удивилась Лизандра.
Через полчаса рыданий ситуация прояснилась. Юная Милисента мало того, не была девицей, а еще и в отношении отсутствия заболеваний, передающихся преимущественно половым путем, тоже не преуспела. И потому глотала теперь горстями всяческие травки, бережно хранимые в той самой торбе.
— И кто тебя этим наградил? — полюбопытствовал дракон, уже уяснивший, что поужинать ему сегодня не удастся и даже почти смирившийся с этим.
— Менестрел… ли, я музыку очень люблю, — отвечала прекрасная принцесса, захлебываясь слезами.
— Видать, не только музыку, — отметил дракон, заползая в нору поглубже.
— А что еще? — недоумевала Лизандра.
Шарик только фыркнул в ответ.
Утром на пороге пещеры появился оставленный ранее в королевской конюшне Пофигист. Оседланный и взнузданный.
— Это что ж такое! — возмущалась Лизандра, снимая с жеребца богато украшенное седло, — на день животное оставить нельзя, уже норовят присвоить. Одно ворье кругом! Но как он нас нашел? И зачем? Ему что, плохо там жилось?
— Странная живность, — согласился дракон. Пофигист фыркнул.
— А может, он зачарованный принц? — предположила Лизандра.
— Или менестрель, — мечтательно прощебетала принцесса-2.
— Нет, — отрезал Шарик, — не зачарованный — это точно. Я — существо волшебное, я в этом разбираюсь. Но что-то ненормальное в нем точно есть.
Пофигист медленно поднял заднюю ногу. Дракон поспешно удалился.
— А может его моей травкой напоить? — робко спросила Милисента.
— Ты своей травкой свои болячки лечи! — мрачно отозвался из глубины пещеры дракон.
Милли обиженно посмотрела в глаза принцессе-1.
— Ну правда, — продолжила принцесса-2, - у меня травки есть широкого антибактериального действия. Может, они ему помогут. А то я от этих его стонов всю ночь не спала.
— Да что ему твои травки, — грустно вздохнула Лизандра, — посмотри, какой он крупный, ему этих травок целый воз сожрать надо.
— Ну так я знаю, как они выглядят живыми! В смысле несушеными!
Лизандра задумалась.
— Слышь, Шар, — позвала она, — мы тут с Милькой сходим, травки тебе пособираем, ладно?
— Да валите, куда хотите! — раздраженно рявкнул дракон. Сегодня он чувствовал себя особенно паршиво. Его тошнило.
Часа через три ободранные, но довольные девицы притащили в пещеру две охапки каких-то покрытых голубыми мелкими цветочками растений. Еще часа через полтора у них был целый котел пахнущей сеном с нотками какой-то химии жидкостью. Откуда в пещере дракона взялся котел, история умалчивает. Может, принес с собой какой-то прежний посетитель.
— Шарик, — ласково позвала Лизандра, — ползи сюда, дорогой. Мы тебя лечить будем.
— Отвалите.
— Шарик, ползи по-хорошему, а то хуже будет!
— Не будет! Некуда!
— Шарик, мать твою дракониху за ногу, а ну иди сюда, а то я тебе отвар этот в другое место вливать начну!
Два дня дракон покорно глотал заботливо возобновляемый высокородными девицами отвар. На третий ему, действительно, полегчало. Однако и аппетит, несомненно, улучшился. Шарик начал плотоядно посматривать на принцесс. Последних это сильно нервировало.
Наконец, Лизандра поняла, что пора снова выходить на охоту.
На сей раз в жертвы была намечена ее высочество Ариэль Гисунская. Проживала она, соответственно, в столице Гисуна, что в двух днях пути, если на лошади, и в трех часах лету, если на драконе. Принцесса обитала в летней резиденции на окраине столицы, слыла затворницей.