Страница 72 из 176
— Надоело! — закричал он в небеса, сжав кулаки, — Как мне все это надоело! За что? За что…
И он опустил взгляд…
…Спустя пять минут он уже ехал вперед. Стараясь забыть об этом срыве. Он не имеет права отступать. Он борется и за себя.
Через минуту он заметил впереди прибрежный коттедж, обнесенный с одной стороны забором. И прибавил ходу. Фактор внезапности — его главный козырь. Во двор он влетел, пробив забор — там, где его меньше всего ожидали. Фриман сразу же оценил обстановку. Увидел тела людей на чахлой траве. Два солдата справа, два слева, у БТРа. Гордон, злобно ухмыльнувшись, на ходу открыл огонь на поражение. Растерявшиеся солдаты Альянса не успели ничего сделать. Плазма косила их, словно серп пшеницу…
…Командир отряда судорожно метнулся в сторону от этого желто-серого вихря, ворвавшегося во дворик. И как это они не заметили Нарушителя N1 еще издали? Этот дьявол уже пробил плазмой четверых солдат — весь взвод… Командир уже мертвого отряда увернулся от жгучего луча плазмы и прицелился. "Ну что, Гордон Фриман, — пронеслось у него в голове, — Пора отплатить за всех наших, которых ты убил…". И, заметив, что машина понеслась прямо на него, он спустил курок…
…Пули последнего солдата высекли искры из корпуса багги, но машина выдержала. Толчок, хруст костей под колесами — и все было кончено.
Фриман остановил машину и сошел на землю. Оглядел дворик так, как будто хочет найти в нем что-то уникальное, неповторимое. Но это был обычный дом, обычная чахлая трава, обычное серое море у горизонта… Гордон прошелся между трупами солдат и посмотрел, что полезного он может взять у них. Из нужных вещей нашлись автоматы и много патронов, но Фриман взял лишь один стакан к табельному автомату Альянса. Все остальное все равно было бы "мертвым грузом". Обходя трупы, Фриман поморщился от терпкого черного дыма. Оглянувшись, он увидел невдалеке догорающий костер с почерневшим и кровоточащим трупом на нем… Фриман, отвернувшись, продолжил обыскивать дворик. Эти солдаты еще более не-люди, чем кто-либо, кого Фриман встречал, если они смогли сотворить такое с пленником…
В доме тоже не нашлось ничего, кроме неприятностей. Наткнувшись на неизвестно кем тут оставленный труп солдата, Фриман нашел на втором этаже пару трупов повстанцев. Гордон подошел к ним поближе — но следов ранений у них так и не увидел, только багровые кровоподтеки на коже лица и рук. И тут откуда-то сверху на Фримана упала шарообразная мина, такая же, какие он уже видел недавно на дороге. Мина, пискнув, выставила во все стороны тупые шипы и вдруг резко выпустила разряд электричества в ученого. Его сбило с ног, но скафандр все же сумел поглотить заряд — но и сам полностью разрядился. Гордон, быстро опомнившись, схватил какой-то стул, подцепил его ножками мину и молниеносно выкинул ее за окно. И в облегчении оперся на стену. Еще бы чуть-чуть, и…
Гордон, пройдя мимо уже потухшего костра, вернулся к багги в отвратительном настроении. Такое зрелище мало кого не тронет за живое, к тому же он только что чудом спасся от мины. Гордон, перезарядив автомат, покосился на стоящий неподалеку БТР. Но у ученого не было ни сил, ни желания что-либо делать с бронетранспортером. Конечно, стоило бы вывести его из строя, перерезав пару проводников и клапанов, но Гордон махнул на это рукой. Если вот так просто размениваться на мелочи, никакого времени не хватит. А ведь день уже начинал клониться к вечеру. Нова Проспект, как понял Фриман, был слишком крепким орешком, чтобы пробираться по нему вслепую, при свете лишь луны. Нужно было поторапливаться. И Фриман вновь завел мотор.
Путь дальше проходил на удивление спокойно. Гордона больше не беспокоили ни солдаты, ни их заставы, ни прибрежные домики. Дорога тянулась вдаль безмятежно и тихо, теплый ветер обдувал лицо, и казалось, что можно вот так катить по дороге целую вечность, забыв обо всем на свете. Из-за пелены серых облаков на минутку вышло солнце, где-то вдали осторожно крикнула тощая чайка. Гордон улыбнулся и, повинуясь какому-то непонятному, почти мальчишескому порыву, приветливо помахал ей вслед. Он, хоть и лишаемая своего мира, все же оставалась свободной. Как давно он не видел ни природы, ни свободы. В чем-то они были похожи с этой чайкой. Это грязно-белое крылатое существо вот так легко парит над этой многострадальной землей, ловя, как и все живое сейчас, каждый миг солнечного света, льющегося из этого серого, неприветливого неба. Фриману на миг показалось, что он все-таки не один. Но солнце вновь спряталось, словно отшельник от мирской суеты, чайка улетела — и Гордон снова почувствовал глухую тоску.
И тут он заметил впереди толстую красную башню маяка и пару маленьких, крытых черепицей, домов, стоящих по обе стороны дороги. Неподалеку стоял сарайчик, в тени сухого дерева мирно покоился корпус старого грузовика. Фриман напрягся, сжал ручку гауссовой винтовки и начал вглядываться. Но ему почему-то очень не хотелось, чтобы тут был очередной пункт солдат. Слишком уж все тут по-человечески, умиротворенно и даже красиво. Такое подходит только людям.
— Эй, сюда!
Фриман вздрогнул, как от удара током — но впереди стоял самый обычный повстанец. На его плече красовалась буква «Лямбда». Гордон улыбнулся — все-таки здесь еще были люди. Фриман приветливо помахал повстанцу, внезапно повеселев. Наверное, он просто слишком долго воевал и сражался. Наверное, он просто слишком давно не разговаривал ни с кем просто так.
— Эй, приятель! — крикнул Гордон повстанцу, подъезжая, — Как вы тут? Солдаты не досаждают?
— Нет пока что, — пожал плечами повстанец, — Доктор Фриман, я очень рад, что вам удалось добраться до нашей станции! Но нам только что передали радиосообщение. Они ищут вашу машину.
Фриман застыл.
— Что? Уже? Вот черт, — его настроение начало ухудшаться, — Но машина ведь не этиловый эфир — сама собой не испарится.
— Загоняйте багги в этот сарай, — показал рукой повстанец, — Спрячем его тут, пока солдаты еще не знают, где он.
— Но как же… — попытался протестовать Гордон.
— Вам придется продолжать путь пешком, — развел руками повстанец, — С воздуха вы — прямая и очень хорошо заметная мишень. Вас заметит первый же штурмовик.
Фриман, вздохнув, загнал багги в гараж, забрал из багги оружие и вышел к повстанцу.
— Вот и все, — сказал Фриман, кивая на сарай, — А это вы — станция «Маяк»? Полковник Одесса Кэббедж пытался связаться с вами по рации, предупредить обо мне.
— Это как раз он нам и сообщил, что вас уже засекли на машине, — ответил повстанец, — Но здесь вам нечего бояться — у нас тут безопасно, Альянс еще не пронюхал про эту точку.
Фриман легко кивнул подошедшим — из дома вышли еще трое повстанцев — двое парней и девушка. Все они с интересом и почтением разглядывали Фримана, будто тот был расписан акварелью. Девушка даже подступилась к Гордону, видимо захотев к нему обратиться, но на полуслове смутилась и, покраснев, отступила на шаг. Парни понимающе ухмыльнулись.
— МакПолсон, — представился первый повстанец вслед за остальными.
— А у вас тут приятно, — улыбнулся Фриман, пожимая ему руку, — А что, остальные где?