Страница 25 из 97
— Интересный парень твой тезка, — сказал Картазаев Урманову. — Он меня заинтриговал. Надо бы про него узнать у его дружка.
— Так он же сумасшедший, — возразил Урманов.
— То-то и оно. Обычный человек и утаил бы, а этот все расскажет. Они же как дети, им неведомы тайны и секреты.
Картазаев сунул футляр в карман. Пустой он матери ни к чему.
Как выяснилось, дауна звали Сева, и жил он на отшибе, как им сказали, в "Норе". Норой называли сооружение из деревянных коробок и картонных ящиков, которое располагалось где-то посредине между поселком рыбаков и морем. Практически здесь начинался пляж, и домик, чем-то неуловимо напоминающий индейский вигвам, в одном из которых Картазаеву как-то довелось кантоваться месяц, скрываясь от придурков из мексиканской полиции, стоял у подножия изрядно осевшего песчаного бархана. На вершине холма в живописной позе застыл мальчонка лет двенадцати, сосредоточенно писающий куда-то вниз. Временами он прерывал свое занятие, но лишь затем чтобы переместиться на пару шагов в сторону и продолжить извержение. На лице у пацаненка застыло глумливое выражение. Они вышли из машины и увидели, как внизу под брызгами, тщетно прикрываясь ладошками, мечется очень толстый, практически шарообразный, и совершенно лысый парень.
— Ты что делаешь? — прикрикнула Тома. — Вот он сейчас вылезет и наддаст тебе жару как следует!
— Кто? Сева? Не, он не наддаст, он у нас добрый, — самоуверенно заметил мальчик, не прерывая своего занятия. — Добрый и смешной.
Картазаев не успел вмешаться, как Андрей выкрутил пацану ухо, а потом дал пинка.
— Ты чего? Он же ребенок! — возмутилась Тома.
— А ребенок что не человек? — пробасил Андрей.
Картазаев внимательно посмотрел на него, но тот сделал вид, что взгляда не заметил.
Сева оказался даже здоровее, чем могло показаться на первый взгляд. Несмотря на лицо ребенка, он весил килограмм девяносто. В лице испуг.
— Дяденьки, вы меня бить не будете? — спросил он с тревогой и успокоился только после того, как они дали слово, что нет. — Я вам песню поставлю.
Он включил старый замызганный плеер, и тот сквозь невыносимый треск выдал "феличиту". Даун с одушевлением затянул:
— Водки сто граммов, бутылка "Агдама" — феличита! — потом оглядел гостей и спросил. — Почему вы не смеетесь? Я старался. Смешная песня? — они опять согласились. Даун оглядел их и бесхитростно сказал. — Я знаю, зачем вы пришли.
— За чем? — некстати перебил его Андрей, и Картазаев ненавязчиво наступил ему на ногу.
— Сюда всегда за этим пацаны приходят, — продолжал даун и без тени смущения стал расстегивать на Андрее ширинку. Тот шарахнулся от него как от прокаженного. — Ты что? Сева хорошо это делает.
— Скоты! — выругался Андрей. — Мочить этих козлов!
— Полегче, мочило! — одернул его Картазаев, которому поведение Андрея не нравилось все больше.
— Они смешные, — не согласился даун.
Картазаев решил, что пора приступать к делу и спросил:
— Где твой друг-Андрей?
— Андрейка? — уточнил даун, на лице которого возникло немного встревоженное выражение. — Андрейка не смешной.
— Конечно, не смешной. Где он?
— Дома.
— Дома его нет, — Картазаев протянул реквизированный футляр и спросил. — Видел это? — даун кивнул. — Что внутри было?
Даун без затей уложил в гнездо указательный палец.
— Палец? — уточнил Картазаев. — Точно палец?
Слабоумный усиленно закивал. Судя по тому, что палец толстяка оказался на пару сантиметров короче паза, хранившийся в нем палец был больше нормальных размеров.
— Какой он был?
В ответ даун дотронулся до сережки Тамары с крупным прозрачным камнем.
— Похоже на стекло? — предположил Картазаев. — Драгоценность?
Даун довольно осклабился.
— Андрей рассказывал, где он взял эту штуку?
— Андрейка там! — махнул Сева в сторону моря.
— Нашел в море? — уточнил Картазаев.
— Нет, там! — Сева повторил жест.
— Ну, где там? — не выдержала на этот раз Тома. — Там же море!
— Погоди! — остановил женщину Картазаев, он и не догадывался, что даунов так тяжело допрашивать. — Нарисовать можешь?
— А как это? — невинно поинтересовался Сева.
— Тяжелый случай, — язвительно констатировал Урманов.
На глазах происходила смена настроения. Вместо сострадания мальчик, судя по всему, питал открытую ненависть к дауну. Быстро же он меняется. Однако надо было что-то придумать.
— Показать можешь? — спросил вдруг Картазаев.
— Как это? — повторил Сева.
Картазаев подвел к нему Урманова и сказал:
— Это тоже Андрей кстати. Представь, что это Андрейка. Что он делает?
Поначалу ему казалось, что его затея ничего не даст, но неожиданно это сработало. Сева опустил Андрею на плечи свои слоновьи руки и заставил присесть.
— Андрейка плывет, — сообщил он с гордостью.
— В лодке, — уточнил Картазаев.
Сева опустился рядом с Андреем.
— Это он рыбака показывает, — уточнил Картазаев. — Они ведь вдвоем рыбачили.
Сева неожиданно вскочил и потащил всех под крышу.
— Это еще зачем? — сопротивлялся Андрей.
— Ночь. Темно, — пояснил Сева. — Андрейка сказал: "Плыть, когда ночь". Иначе плохо.
— Почему плохо?
— Никто не придет.
— Это ты про рыбу? Рыба не придет.
Сева внимательно посмотрел на него и сказал:
— Никто не придет назад.
— Хорошо. Что дальше?
— Плыть долго. Дед сказал, — и тут случилось неожиданное, Сева зашептал измененным голосом, видно кому-то подражая. — Андрейка, сгинем. Небо чистое, а звезд нету! — он набрал воздуху и выпалил. — Берега нет! Заплутали! Если сейчас не найдемся, то конец нам. В море унесет, — и он забормотал. — Место плохое. Братья Гундосы тут в прошлом годе пропали! — и он захихикал. — Мертвая вода!
— У меня мурашки по коже! — прошептала Тома. — Про что это он?
— Вам виднее должно быть, где у вас тут мертвая вода, — так же шепотом ответил Картазаев. — А сейчас помолчи, пожалуйста.
Сева сильно толкнул Андрея на стену, после чего указал на нее и провозгласил:
— Железо!
— Он корабль имеет в виду, — сказал тот, потирая ушибленное плечо.
Сева продолжал причитать:
— Не ходи Андрейка! Летучий призрак это, — поднял кверху толстый палец, будто грозил присутствующим. — Корабль мертвых. В аду тоже есть море. Кровь вместо воды. Вместо рыб мертвые люди. Они хватают живых за ноги, и под водой пьют из них воздух вместе с кровью.
Тома несмело взяла Картазаева за руку. Он даже вздрогнул от неожиданности. Представление, которое им устроил юродивый, завораживало. От него нельзя было отвести глаз.
— Они поднялись на корабль? — спросил он.
— Лодка сломалась, — спокойным тоном произнес Сева, но тут же запричитал, заставив всех вздрогнуть и уже не в первый раз. — Молись, Андрейка! Крест в руке держи, — он прислушался к чему-то внутри себя и, улыбнувшись, добавил. — На штурвале кровь.
— Люди там были? — спросил Картазаев, которому позарез нужны были свидетели, кроме этого слабоумного парня.
— Люди? — неуверенно переспросил Сева, было полное ощущение, что он позабыл, что это такое.
— Хорошо, не было людей. Но что там было? Чего-нибудь нашли? — спросил Картазаев, теряя терпение.
Сева осклабился и потянулся к футляру.
— Череп, — сказал он.
От этого ответа сердце Картазаева едва не выскочило из груди.
— Что это? Уточни! — потребовал он.
— Череп, — довольно отчетливо повторил Сева.
Похоже, из него больше ничего нельзя было вытрясти. Он иссяк.
— Корабль хоть как назывался? — спросил Картазаев впрочем, без всякой надежды на успех.
Однако был приятно удивлен. Сева вывернул найденный футляр клеймом наружу.
— Колумбия? — понял Картазаев.
Это уже было что-то.
— По всей видимости, они нашли брошенное судно, предположительно "Колумбию". Что-то позаимствовали на ней. И за это их приговорили. Лупарев погиб.