Контракт Султанова

— Вообще то, я в соседнем ЖЭКе работаю, — пояснил он. — Здесь только подрабатываю. Рынок по соседству, ну меня и наняли мусор сгребать.

— Эту дверь давно заколотили? — Сорокин указал на дверь бара.

— При мне она всегда была заколочена, — пожал плечами дед.

— Да что же вы такое говорите? — возмутился Султанов. — Я третьего дня сюда вечером заходил.

— А я по вечерам здесь не работаю. Не могу знать, что здесь открыто, что нет. Мое дело-дерьмо выгребать.

— Постойте, — остановил словопрения Сорокин. — А у вас и от этого помещения ключ должен быть, раз вы здесь убираете.

— Я убираю снаружи, — возразил дед. — Но вообще-то, ключ может быть на общей связке, которую мне хозяева пристроя оставили.

Он быстро обернулся за ключами, потом они общими усилиями отодрали доску и, наконец, поимели возможность войти. Султанов опешил. Вместо уютного зала они оказались в бытовке, заваленной мусором. Пол был заляпан краской. С грязных стен свешивалась паутина.

— Не может быть! — прошептал Султанов.

— Еще как может! — бодро проговорил старичок. — Вы еще других помещений не видели, уважаемый. Тут все заброшено, почитай, с самого строительства. Никому же ничего не нужно.

Он сорвал со стены одинокий покрытый слоем пыли плакат, изображавший некоего обнаженного культуриста.

— Жалко, что не баба! — проговорил дед и разорвал плакат.

— Да ты не отчаивайся! — успокаивал Сорокин.

Машина стояла в тени довольно худосоченного дерева, что давало только ощущение тени. Не более того. Позади осталась пара часов бесплотных блужданий по Старому району. Как и в первый раз дома под номером 168 не обнаружилось. Как сквозь землю провалился.

— Как ты сам то нашел? — спросил Сорокин.

— Старуха там стояла. Вся в черном. Она и указала.

— Ага. И дерево там-такое. И мужик в пиджаке.

— Слушай, не издевайся, а? И без тебя тошно.

— Да я не издеваюсь, — вполне серьезно проговорил Лешка. — Мне все кажется очень логичным. И чрезвычайно напоминает мошенничество, правда, не рядовое, а очень умело раскрученное и довольно сложное, многоходовое. С многочисленными же подстраховками.

— Да на фига я им нужен? — возмутился Султанов. — Они ведь деньги мне платили. И немалые. А книги? Что же их в единичном экземпляре издавали? Между прочим, расходы на издание обратно пропорциональны тиражу. Чем меньше тираж, чем выше расходы. Какая же здесь выгода для жуликов?

— Пока не знаю. Но все это очень подозрительно.

— А договор? У меня же остался экземпляр договора.

— Но ты же его не нашел.

— Значит, он у Зинки остался.

— Так съезди.

— Не поеду, — помотал головой Султанов.

— Так давай я съезжу.

— И тебе не советую. Она может из вредности прямо при тебе договор похерить.

— Что, настолько все так плохо?

— Ты не представляешь, что я вытерпел. И все из-за баб!

Они быстро переглянулись.

— Не может быть! — опять замотал он головой. — Вселенский заговор получается. Эдак и до шизофрении недалеко. Мания преследования налицо.

— Ты подумай, старпер, головой, а не другим местом, — сказал Сорокин. — Столько всяких историй: и слава, и великий педагог Макаренко-два и бабы шикарные влюбляются без памяти. И все исчезает в один миг. Кстати, ты упомянул, что адрес этой шлюхи знаешь. Съездим?

— Тоже не советую. Там Жорик, — быстро проговорил Султанов. — Он нас обоих в бараний рог скрутит. Мерзкий тип. И здоровый как лесоруб с Колымы. Я более чем уверен, что все это простые совпадения, не имеющие к реальности никакого отношения. Как история с Быстрецом. Ну и что, что издательство исчезло. Мало ли фирм лопается. Есть такие, что один день существуют и исчезают. А "Аврора" вон сколько протянула. Деньги я с нее поимел, чего же еще. Требовать что-то еще, я считаю наглостью.

— Ну, как знаешь, — с видимой неохотой согласился Сорокин.

Но Султанов от него не отстал.

— Вижу, ты что-то задумал.

— Да ничего я не задумал!

— Да я тебя насквозь вижу. Не первый год знаю. Дай слово, что не полезешь в это дело!

— Конечно, даю.

Султанов задумчиво произнес:

— Думаешь, я не чую, что в этой истории что-то нечисто? Конечно, чую. Я все-таки детективы писал до недавнего времени. Но еще сильнее я чую, что не надо нам высовываться. Ну их к лешему. Так что не забывай, что слово мне дал, никуда не лезть.

Девушку, с которой встречался Сорокин, звали Анна Голубева. Они знали друг друга неприлично долго — почти два года. Сорокин вообще трудно сходился с женщинами. Мешало чувство непреходящей вины перед женщинами — чувство, оставшееся у него еще от воспоминаний о матери, замученной бытом и детьми. Надо ли говорить, что до секса у него никогда не доходило.

Когда отношения подходили к рубежу постели, и женщины давали понять, что неплохо бы, Сорокин вдруг вспоминал о неотложном деле, говорил "До завтра!" и растворялся в вечерних сумерках навсегда. Голубева оказалась под стать Сорокину. Девушка воспитывалась в строгой семье, где все строилось на абсолютном доверии со стороны родителей, и одновременно надо было все рассказывать маме. Мама в этой семье являлась подружкой. Поэтому когда Аня встречалась с кавалером, она никогда не позволяла себе такого, чего потом нельзя было рассказать маме. Красота ее была неподдельна. Большие голубые глаза, длинная русая коса. Сорокин надышаться на нее не мог, и она это чувствовала. Тихое обожание ей льстило, но хотелось, чтобы он обнял ее сильными руками, прижал к себе так, чтобы стало трудно дышать. Но ей попался чересчур робкий ухажер. Много раз Аня собиралась сказать ему, чтобы он больше не приходил, но каждый раз что-то тянуло ее к этому нерешительному парню. Стоило ему задержаться на своей работе (чтобы не волновать Аню, Сорокин сказал, что работает торговым агентом по продаже…мягкой игрушки), так вот, стоило ему не показаться денек-другой, и девушка начинала так сильно скучать, как не скучала еще ни по кому.

Обычно они назначали место встречи у супермаркета "ВДВ", а потом ехали в какое-нибудь тихое кафе в центр. В этот раз он повез ее в сторону Лесной, где на опушке векового сосняка размещались административные здания.

— Извини, я на минуточку в регистрационную палату зайду, — виновато проговорил он. — Обещал тут одному плюшевого мишку.

— Большого? — улыбнулась Аня.

— Гигантского. Я быстро. Узнаю адресок, куда ему этого Годзиллу доставить и вернусь.

На самом деле здесь работал его информатор, который за небольшую мзду предоставлял ему конфиденциальные сведения. Фамилия его была Косовский. Сорокин нашел его в буфете на третьем этаже регпалаты.

— Есть дело, — сказал он. — Мне нужны данные по издательству "Прекрасная Аврора". Лицензия, адрес и все такое. Возможно фирма из вновь созданных. Несколько месяцев, не больше.

Косовский, полный лысоватый мужчина в очках, снисходительно глянул на него.

— Это будет не бесплатно.

— Ну, о чем разговор? Надеюсь, в разумных пределах?

— О цене договоримся. Но оно тебе надо? Ты же в финансовые дела никогда не лез. Разводы там всякие, мужья под подозрением. Ты знаешь, что самое страшное в современном мире?

— Знаю. Финансы и все, что с ними связано. Так сделаешь?

— Сделаю, конечно. Но я тебя предупредил.

— Лады. Я завтра заеду. Пока.

После того как Сорокин ушел, Косовский, разом позабыв о своем кофе, пошел искать телефон.

— Лопушок ты лопушок, — пробормотал он с той же самой снисходительной улыбкой на губах.

А потом он телефон нашел.

Мужик пил пиво не спеша. В бутылке оставалось два глотка, а он все цедил и цедил. Получал, понимаешь, удовольствие. Султанов был терпелив, как удав в засаде. У него как раз рубля на бутылку, чтобы опохмелиться, не хватало. Не думал, что его аванса всего на одну попойку с Сорокиным и хватит.

— Здравствуйте! — раздалось неожиданно сзади, и голос показался настолько детским, словно говорил ребенок.