Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 32



   — Айшан. Он всегда здоровается. Жаль, что так и не сумел повлиять на Мики…

   — Да все они одинаковые, — нервно скривился ее муж. — В наше время… а, ладно.

   Не глядя, он щелкнул пультом и уставился в экран телевизора. Шли новости.

   В пятницу вечером поступили сведения о подготовке несанкционированного митинга на одной из городских площадей, сообщает управление безопасности города.   Если верить источнику, затевалась провокация, могущая повлечь за собой человеческие жертвы.

    С утра субботы преимущественно молодые люди начали стекаться к площади. По одну сторону парка расположились сторонники Пламенной, повязавшие багряные косынки на головы. По другую сторону — сторонники округа Юта. Было отмечено некоторое количество «наблюдателей», принадлежащих, судя по виду, к различным молодежным группировкам — и просто зевак.

       Встревоженные местные жители звонили в редакции и службы порядка, одни настаивали на срочном введении на площадь службы порядка, другие, напротив, опасались, что это приведет к кровопролитию.

   Как потом выяснилось, не менее пятнадцати человек среди собравшихся имели при себе огнестрельное оружие.

       Драка началась в 11 часов утра сразу в нескольких точках.

   Силами городского патруля удалось разогнать собравшихся и перегородить примыкающие к площади улицы, закрывая проход.

   По итогам дня в больницы города попали двадцать два человека, с колото-резаными ранами и черепно-мозговыми травмами.

   Жители города выражают возмущение как бездействием властей, так и жестоким, по их мнению, действиями патруля.

   Айшан пристроился на подоконнике; вроде как рассматривал солнечного зайчика на стене, чуть улыбаясь, но краем глаза следил за Рысью. Най мучил гитару — колок шестой струны никак не желал повернуться насколько нужно. Струна обиженно басила.

   — Хорошо, что тебя не слышит Мики. Взвыл бы… да оставь ее, сколько можно!

   — Сам на такой играй, — Най кисло глянул на гриф. — А у Мики никогда не было слуха…

   — Ты видишься с ним.

   — А? — недоуменно вскинув глаза, Рысь случайно повернул колок — струна зазвучала правильно.

   — Я про Мики. Ты же с ним опять виделся?

   — Ну и что? — насупился Най. Спроси кто другой, ощетинился бы, но Айшану привык доверять. Хоть и пожимал плечами, слыша имя старшего товарища. Наю, добровольному отшельнику, трудно было понять Айшана, у которого в знакомых ходила половина молодежи, который считал своим долгом быть в курсе событий — и был ведь. И само собой получалось, что повсюду Айшана принимали с улыбкой. Его не трогали даже сомнительные типы, жаждущие ссоры; а прицепившись, быстро отпускали с миром, расставаясь едва ли не по-приятельски.

   Сказать по чести, Най порою завидовал.

   Рысь откинул голову назад и заголосил, страдальчески сдвинув брови; гитара зазвенела испуганно и все же ритмично:

   Ломтик месяца — хлебом на блюде,

   Свет, как бусины, на нити нанизан.

   А в траве высокой — спящие люди,

   Небо — сверху, отражение — снизу…

   Гитара залихватски тренькнула и смолкла, замерли прижатые ладонью Ная струны:

   — Ну как?

   — Отвратительно! У тебя какой-то сдвиг на потустороннем…

   — Ну и пёс с ним…

   — Может, все-таки запишешь десяток песен? Ты не выносишь разрушения. Так создай хоть что-то!

   — Не надо мне ничего. И вам ничего от меня не надо. И вообще… — Най сердито дернул басовую струну.

   — Послушай, мне давным-давно известно, что ты не желаешь впутываться ни во что. Но хоть иногда вылезай из своей раковины! — не сдержался Айшан.

   — На кой? Постоять у магистрата и поорать? Или идти бить машины? Все равно от нас ничего не зависит! — Рысь отложил гитару, исподлобья глянул на приятеля.



   — От нас очень много зависит.

   — Ну как же, будущее страны! Скажи на милость, какой? — Най оперся подбородком на сцепленные руки. — Ну, чья Лаверта? Юты, Пламенной или своя собственная? Пока эти придурошные не могут договориться, нам дозволяется делать что угодно. Чем больше бардака, тем лучше! А потом придет дядя со взводом солдат, и не пикнешь. Ты этого хочешь? Или тебе хаос нравится? А мне так не нравится ничего, и пошли они все!

   Най плеснул в стакан ежевичной наливки и выпил залпом. Снова потянулся к гитаре и заиграл нечто дикое и заунывное.

   — Ну хорошо, ты видишь бои в песочнице и не желаешь выбирать. Но хоть ради Мики скажи, где он болтается!

   — Не знаю я! Отцепись.

   — Послушай. Его отчим… Айшан замялся, помотал головой, будто пытаясь загнать обратно готовые сорваться слова. Закончил: — Ну хорошо… Скажи ему, пусть свяжется со мной обязательно.

   — Я не почтовая станция.

   — Най, ты…

   — Ну? Давай, разок обзови как следует? — оживился Натаниэль.

   — Да ну тебя. Безразличие тоже хорошо в меру. А если-таки будет война?

   — И пёс с ней.

   — Тебе так хочется идти воевать за то, к чему не испытываешь ни малейшего уважения?

   — Мне фиолетово… Если смогу — смоюсь куда-нибудь. Нет — пусть. Все равно, где сдохнуть.

   Айшан недоверчиво усмехнулся.

   — Это даже для тебя перебор. Ладно.

   Замолчал. Только Най слышал, оказывается, о чем его самого попросили только что. Соизволил уточнить:

   — И что с его отчимом?

   — Ты же помнишь про Тара-Куино, — неохотно сказал Айшан. Наю показалось — тот тщательно сортирует слова, прежде чем выпустить их на волю. — До меня дошли слухи, что нечто из прошлого может серьезно повредить как семье Мики, так и ему самому. Так что поработай, пожалуйста, почтовой станцией!

   — Гонорар вперед, — пробурчал Най.

   — Оплата, Рысь. Гонорары получают, к примеру, артисты, — с ехидцей заметил Айшан. — Или ты намерен сплясать перед Мики, чтобы заманить его ко мне? — Он вроде совсем успокоился, и лишь в уголках глаз и складке губ затаились отметинки тревоги.

   На синем экране — белые буквы. Не самое удобное сочетание, но Айшана устраивало. Напоминало небо и облака. Он не касался крыла, хоть давно вокруг царила весна — чувствовал, что не имеет права. Но совсем отказаться от неба не мог, хоть таким, нелепым способом.

   Бросил взгляд на окно, заметив небольшую тень. Комнатные цветы на окне — питомцы сестры. Сейчас она живет отдельно, а половина цветов осталась. А, вот. По балкону гуляет белоснежный соседский котяра — как по своей вотчине.

   — Брысь, — ласково сказал Айшан. Кот потерся мордой о косяк балконной двери.

   Молодой человек сдержал улыбку, перевел взгляд на экран.

   Что Службы заинтересовались Мики, Айшан узнал случайно, и постарался предупредить. Думал — мало ли что от друга хотят, или, как водится, не от него, а через него…

   После странного исчезновения из больницы, а потом не менее странного появления Мики в городе, Айшана вызвали и расспрашивали всерьез. Отпустили быстро, поняв, что он ничего не знает.

   Тогда, верный привычке подбирать крохи информации и сопоставлять, Айшан начал собственный поиск. Поначалу был удивлен — ну, какое дело Службам до мальчишки, едва закончившего общую школу? Потом призадумался.

   Похоже, что поначалу целью был не Микеле, а его отчим.

   Археолог с трудным характером и безупречным прошлым, тот мало подходил на роль объекта слежения — пока не стали всплывать любопытные факты, ведущие в одно место — Тара-Куино.

   Под наблюдением, судя по всему, находился не только отчим Мики, но и все археологи, бывшие на раскопках накануне конфликта Юты и Пламенной.

   Айшан смотрел на фамилии, по прежнему понимая мало. Никакого научного открытия та экспедиция не сделала. Никакого редкого предмета не привезла… или он был тщательно скрыт от общественности.