Страница 8 из 36
— Сейчас я беру эти вещи, чтобы мы выжили. Но как только заработаю немного, за все заплачу, — сказал он Уильяму.
Вернувшись к фургону, они обнаружили, что рядом припарковался грузовик. Уильям поменял номера, и они поехали к городу, завернув по дороге на брошенный завод. Там Чан и У закрасили название церкви. Дав высохнуть белой краске, Чан, всю жизнь занимавшийся каллиграфией, написал на фургоне «Все для дома» тем же шрифтом, который видел на рекламе магазина.
Да, фокус удался. Из туннеля они выехали на улицы Манхэттена. Серый асфальт, подумал Чан. Ни золотого шоссе, ни алмазного города, как обещал бедолага капитан Сэнь.
Разглядывая дома и улицы, Чан гадал, что их ожидает впереди. В принципе, за доставку в Америку он был должен Духу кучу денег. По заключенному с Духом соглашению, он обязывался ежемесячно частями отдавать долг. Многие иммигранты работали непосредственно на аспидов, которые переправили их в страну. Но Чан не доверял Духу. Поэтому он сам договорился о работе для себя и Уильяма и через брата своего друга подыскал квартиру в Нью-Йорке. Он твердо намеревался выплатить долг, но теперь, после того как «Дракон Фучжоу» утонул, а Дух пытался их убить, соглашение утратило силу.
Чан оглянулся на пассажиров в кузове. Жена У, Юнпин, была в плохом состоянии. Она повредила руку при ударе о скалы, и рана до сих пор кровоточила. Дочь-подросток У, хорошенькая Чиньмэй, была явно перепугана. Ее брат Лан и младший сын Чана были одногодками. Мальчики глазели в окно и о чем-то шептались.
Пожилой Чан Цзечи сидел неподвижно. Его редкие седые волосы были зачесаны назад, он молчал, наблюдая за происходящим из-под полуопущенных век.
Фургон остановился — впереди была пробка. Уильям посигналил.
— Тихо, — одернул его отец. — Не привлекай к нам внимания.
Юноша снова нажал на гудок. Чан вышел из себя.
— Где ты научился так заводить машины? — прошипел он.
— Я угонял машины только у коммунистических боссов. Ты бы не стал возражать, верно?
Это был намеренно дерзкий ответ. Сын намекал на политические статьи Чана, причинившие столько страданий семье и вынудившие их бежать в Америку.
Чан отвернулся. Его словно ударили по лицу. Конечно же, с Уильямом и раньше были проблемы. Когда он принес домой письмо, в котором учитель ругал его за плохие отметки, он заявил, что это не его вина. Что его преследуют в школе за то, что отец у него диссидент, выступает против закона об одном ребенке в семье и критикует Коммунистическую партию Китая.
Чан понял, что, работая по десять часов в типографии, а по ночам занимаясь политической деятельностью, он, в сущности, не уделял времени сыну. Посмотрев на людные улицы, он сказал Уильяму:
— Ты прав. Я бы не смог завести фургон. Спасибо.
Тот словно не услышал.
Через двадцать минут они уже ехали по широкой улице Чайнатауна, которая и по-английски, и по-китайски называлась Канал-стрит. Дождь кончался, и на тротуарах, вдоль которых тянулись сотни бакалейных и сувенирных лавок, рыбных лотков, ювелирных магазинов и пекарен, было полно народу.
— Останови здесь, — велел Чан, и Уильям припарковал машину у тротуара.
Чан и У выбрались, вошли в магазин и спросили продавца о землячествах — тонгах. Чан искал тонг Фуцзяни, поскольку обе семьи были из этой провинции. Владения тонга находились всего в нескольких кварталах. Чан и У вскоре нашли, что искали.
Джимми Ма в сером, усыпанном сигаретным пеплом костюме приветствовал их и пригласил наверх, в свой захламленный кабинет. Он был президентом Фуцзяньского землячества Восточного Бродвея, фактически мэром этой части Чайнатауна.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — сказал он по-китайски, показывая на два стула из разных гарнитуров. Оглядев грязную одежду и растрепанные волосы гостей, он заметил: — Ха, вам, похоже, есть что рассказать.
У Чана и впрямь имелась история, но вымышленная. Он решил не рассказывать незнакомцам, что они с «Дракона Фучжоу» и Дух, возможно, их ищет.
— Мы только что прибыли на судне из Гондураса.
— Как зовут вашего аспида?
— Мы так и не узнали его имени. Себя он называл Ловкачом.
— Мексиканец? Я не работаю с аспидами-латиносами.
— Он забрал наши деньги, — зло сказал Чан, — и бросил нас на причале. А должен был обеспечить документами я транспортом. — Притворясь разгневанным, он продолжил: — У меня двое детей и младенец. А у моего друга больная жена. Нам нужна помощь.
— Какая именно?
— Документы. Для меня, моей жены и старшего сына.
— Конечно, конечно. Я могу кое-что устроить — водительские права, карточки социального страхования. Но с ними не получить настоящую работу. Ублюдки из СИН теперь обязывают фирмы всех проверять.
— У меня есть договоренность о работе, — сообщил Чан и добавил: — Моему отцу нужен врач. — Он кивнул в сторону У: — И его жене тоже.
— Вам нужно поехать в городскую больницу. Там вас примут.
— Хорошо. Сколько стоят документы?
— Полторы тысячи зеленых.
Надо же, полторы тысячи долларов! Безумная сумма. У Чана в поясе было юаней примерно на пять тысяч долларов. Это была вся наличность его семьи.
— Не пойдет.
Через несколько минут они сговорились на девятистах долларах за все документы.
— Еще нам нужен фургон. У вас можно взять напрокат?
— Конечно, конечно.
Поторговавшись еще немного, они договорились об оплате.
— Назовите ваши имена и адреса для документов.
Ма повернулся к новенькому компьютеру и стал бегло печатать под диктовку Чана. Он поднял глаза:
— Значит, вы остановитесь в Куинсе?
— Да, друг подыскал нам квартиру.
— Не думаете, что мой маклер справился бы лучше?
— Он брат моего лучшего друга.
— А, брат друга. Хорошо. — Ма кивнул на экран и спросил У: — Вы оба по этому адресу?
Чан открыл рот, чтобы сказать «да», но У опередил его:
— Нет, нет. Я хочу остановиться в Чайнатауне. Ваш маклер сможет найти мне квартиру?
— У него есть временное жилье. Можете пожить там, потом он подберет постоянное.
Пока Ма печатал, Чан близко наклонился к У и прошептал:
— Нет, Цичэнь. Ты должен ехать с нами. Дух найдет тебя.
Но У было не переубедить:
— Нет, мы останемся здесь.
Ма начал писать записку для У, и Чан замолчал. Закончив, Ма протянул ее У:
— Это адрес маклера. Сами с ним рассчитаетесь. — Потом Ма распорядился, чтобы подогнали фургон: — Ну, вот. Дело сделано. Разве не удовольствие работать с такими толковыми людьми?
Они одновременно встали и пожали друг другу руки.
— Один вопрос. Этот аспид, мексиканец. У него нет причин преследовать вас? Вы ему ничего не должны? — спросил Ма.
— Ничего.
Утреннюю тишину пронзил отдаленный вой сирен. Звук нарастал, и Линкольн Райм понадеялся, что это возвращается Амелия Закс. Вещдоки, собранные Закс на берегу, уже были доставлены, а ей пришлось на обратном пути заехать на место второго преступления и обследовать его. Угнанный церковный фургон обнаружили в Чайнатауне. Его бросили в переулке. Фургон проехал через все посты, потому что нелегалы не только нацепили на него краденый номер, но и заменили название церкви качественно подделанным логотипом сети магазинов «Все для дома».
— Умно, — отметил Райм.
Он позвонил Закс, велел ей пересечься в центре с автобусом выездной бригады и осмотреть фургон.
Хэролд Пибоди из СИН ушел, но Алан Коу, Лон Селлитто, Фред Деллрей и подтянутый Эдди Дэн остались. К ним присоединился стройный, лысоватый и сдержанный Мэл Купер — один из лучших криминалистов нью-йоркской полиции. Он монтировал оборудование и раскладывал вещдоки.
По указанию Райма Том прикрепил к доске карту Нью-Йорка рядом с картой Лонг-Айленда и прилегавшего водного пространства, по которой они отслеживали продвижение «Дракона Фучжоу».
Через секунду дверь распахнулась, и в комнату торопливо вошла Амелия Закс. В ее спутанных волосах застряли кусочки водорослей и грязь, а джинсы и форменная рубашка были мокрыми и в песке.