Очаровательная дикарка

Элеонора удивленно посмотрела на него.

— С какой стати ему это делать?

— Чтобы вызвать твое сочувствие. Возможно, он думает, что если ты будешь постоянно жалеть его, то в твоей душе зародятся некие трепетные чувства.

Принц хочет, чтобы она считала его слабовольным человеком? Если это на самом деле так, то это абсурд, подумала Элеонора. Ведь ей нравились сильные мужчины, а не беспомощные слабаки.

— А может быть, — добавил Дэймон, — кто-то хочет, чтобы принц выглядел слабым в твоих глазах.

— Такое объяснение кажется мне более убедительным, — задумчиво произнесла Элеонора, взглянув на дротик, который он держал в руке. — Я полагаю, что в данной ситуации Лаззара невинная жертва и его обязательно следует предупредить. У меня не было времени поделиться с ним своими подозрениями ни вчера вечером, ни сегодня. А синьор Векки явно не желает ничего слышать.

Она внимательно посмотрела на виконта.

— Вы мне поможете, Дэймон? Мы должны узнать, кто за всем этим стоит. В следующий раз жизнь принца может оборваться.

— Конечно же, я помогу. Наверное, сейчас самое время нанять сыщиков с Боу-стрит, чтобы расследовать это дело, а возможно, и обеспечить принцу надежную защиту в виде личного телохранителя.

Элеонора хорошо знала, что на Боу-стрит находилось частное сыскное агентство.

— Думаю, это мудрое решение. Вы с ними свяжетесь или это сделать мне?

— Я возьму это на себя. А ты тем временем должна держаться от Лаззары как можно дальше.

Элеонора не сразу нашлась, что ответить на его приказ.

— Держаться как можно дальше?

— Да, моя сладкая. Я хочу, чтобы тебя и близко не было рядом с ним.

И когда она уже хотела возразить, Дэймон, подняв руку, произнес безапелляционным тоном:

— Даже не пытайся спорить со мной, Эль. Я не собираюсь ждать, пока ты тоже пострадаешь.

Желание Дэймона защитить ее было вполне понятным, ведь он потерял брата, причем утрата оказалась такой болезненной, однако его забота о ней скорее рассердила девушку. Даже если Дэймоном руководил благородный порыв, Элеоноре не нравилось, что он смеет указывать, что ей нужно делать.

— Я не могу ни с того ни с сего прервать с ним общение. К примеру, завтра мы вместе с принцем собирались подняться на воздушном шаре. Один из соотечественников Лаззары оказался аэронавтом. Он пообещал, что прокатит нас на воздушном шаре. Даже если не учитывать тот факт, что я с нетерпением жду этого невероятного приключения, было бы крайне неловко отказаться от такого интересного предложения в последний момент, поскольку принцу пришлось приложить немало усилий, чтобы устроить это развлечение специально для меня.

Дэймон уступил, хотя и с явной неохотой.

— Отлично, можешь идти, но учти, я обязательно буду присутствовать там, чтобы смотреть за тобой в оба.

— Вас же не приглашали, Дэймон, — недовольно заметила Элеонора.

— Это не имеет никакого значения. Без меня ты никуда не пойдешь.

Вместо ответа она лишь мило улыбнулась.

— Спасибо, что вы так быстро откликнулись на мое приглашение прийти, лорд Рексхэм. Ну а сейчас, я думаю, вам пора отправляться на Боу-стрит, не так ли? — Подойдя к двери, девушка открыла ее и встала в проеме, как бы давая понять, что разговор окончен.

Однако Дэймон, скрестив руки на груди, даже не пошевелился.

— Ну, вообще-то полет можно и отложить, — наконец произнесла Элеонора. — Ведь после того, что сегодня случилось, принц, возможно, недостаточно хорошо себя чувствует.

Дэймон стиснул зубы.

— Меня не устраивает такой ответ Эль. Я хочу, чтобы ты пообещала мне держаться от Лаззары как можно дальше, если меня нет рядом.

Элеонора упрямо молчала. Ее решение разорвать отношения с принцем было окончательным и бесповоротным. И завтрашняя экскурсия должна была стать последним приглашением с его стороны, на которое она ответила согласием. Но Дэймон вел себя как диктатор, и это не позволяло ей откровенно признаться ему в своих планах.

Однако Элеонора прекрасно понимала, что если она сейчас не уступит, то он никуда не уйдет.

— Ну, хорошо, хорошо. Обещаю.

Суровое выражение тотчас исчезло с его лица.

— И ты должна поклясться, что перестанешь, наконец, геройствовать. Продолжая встречаться с Лаззарой, ты рискуешь погибнуть.

— Но на моем месте вы поступили бы точно так же.

— Я совсем другое дело. Элеонора закатила глаза.

— Только не говорите мне, что это потому, что вы мужчина.

— Отчасти это действительно так. Физически я сильнее тебя. Разве можно было бы говорить о равенстве сил, если бы Лаззара все-таки увлек тебя за собой под воду?

Его доводы не успокоили Элеонору.

— Моя жизнь была вне опасности. Еще в детстве Маркус научил меня плавать.

Дэймон чуть заметно скривил рот.

— Я нисколько не удивлен. Ведь ты отлично держишься в седле, умеешь остроумно отвечать на любой вопрос, можешь спросить о чем угодно. А со вчерашнего вечера к списку твоих подвигов можно прибавить еще и кражу.

Элеонора не удержалась от смеха.

— Но ведь вы же согласились, что заслужили это наказание.

— Это так. — Пройдя через комнату, Дэймон остановился рядом с девушкой, глядя на нее. — Не принимай мои слова близко к сердцу, Элеонора. То, что ты сделала, вызывает восхищение. Наверное, только у одной женщины на миллион хватило бы на это духу. Ради спасения принца ты рисковала жизнью. Но я не хочу, чтобы с тобой случилась беда.

Дэймон несколько секунд пристально смотрел на Элеонору своими черными глазами, а затем легонько дотронулся пальцем до ее щеки. Это было нежное, почти робкое прикосновение, словно он хотел убедиться, что она все еще тут, рядом, целая и невредимая.

Затем его голос понизился до грубоватого, почти неслышного шепота.

— Я бы не вынес, если бы с тобой что-то случилось.

Дэймон, больше не проронив ни слова, повернулся и вышел из комнаты, не дав Элеоноре ничего сказать в ответ.

Прошло довольно много времени, прежде чем она смогла снова прийти в себя и обрести обычное самообладание.

Глава 11

Никогда не ворчи, не жалуйся и не брюзжи. Сделай так, чтобы твое присутствие всегда доставляло ему наслаждение.

К радости Элеоноры, полет на воздушном шаре не отменили. Однако, даже зная намерения Дэймона, она искренне удивилась, узнав, что он приехал в Портман-плейс в ландо Лаззары, чтобы забрать ее и тетушку. Им помогли сесть в коляску, и Элеонора, увидев там Дэймона, недоуменно посмотрела на него, на что он только таинственно улыбнулся.

Элеонора с удовлетворением отметила, что после всех злоключений принц Лаззара выглядел не хуже, чем вчера. Казалось, он уже полностью пришел в себя, хотя, приветствуя ее, похоже, немного смущался. И когда экипаж тронулся с места, Элеонора заметила, что принц был менее оживлен, чем обычно, в отличие от синьора Векки, который, как всегда, вел себя с присущим ему очарованием и дипломатичностью, рассыпаясь в благодарностях перед Элеонорой за ее героический поступок, спасший вчера жизнь его родственнику.

Принцу, однако, вполне удалось компенсировать отсутствие у него хорошего настроения, продемонстрировав необычайные познания из истории аэронавтики.

— Еще тридцать лет назад французы начали проводить эксперименты с летающими шарами, обеспечивая подачу горячего воздуха снизу, — заявил Лаззара, — и вскоре им удалось пересечь Ла-Манш. Однако несколько полетов окончились фатальным исходом, поскольку произошло возгорание тонкого как бумага шелкового купола шара. После этого аэронавты стали применять водород, открытый английским ученым Генри Кавендишем,[5] убедившись, что летательные аппараты, наполненные водородом, надежнее и могут летать на гораздо большие расстояния.

5

Генри Кавендиш (1731–1810) — знаменитый британский физик и химик, член Лондонского королевского общества (с 1760).