Коварный повеса

— Но я не собиралась повредить вашей племяннице! — К глазам Мэдлин подступили слезы, и она отвернулась, чтобы скрыть их. — И если вы хотите, чтобы я доверяла вам, то вам не следует говорить такие ужасные вещи.

Энтони тотчас пожалел о своей вспышке. Мэдлин в его Присутствии всегда владела собой, и вот сейчас он довел ее до слез… Ох, ему давно надо понять, что она просто отчаявшаяся молодая женщина, на плечи которой обрушилось несчастье.

— Не плачьте, милая, пожалуйста, не плачьте, — пробормотал он в смущении. — Поверьте, я не хотел вас обидеть.

— Я… не плачу. — Она утерла слезы тыльной стороной ладони.

Он привлек ее к себе и прошептал на ухо:

— Не беспокойтесь, теперь все будет хорошо.

— Но вы не должны п–просить, чтобы я все вам рассказала. Я… не могу… не могу.

— Но я ведь должен узнать, что с вами произошло. — Он провел ладонью по ее спине. — Иначе я не смогу вам помочь, понимаете? — Он заглянул ей в глаза и добавил: — Пожалуйста, расскажите мне все. Апотом, узнав, что с вами произошло, я сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Клянусь.

Глава 18

Дорогой Майкл,

вы говорите, что надо держать Мэдлин в узде, но она не лошадь, сэр, — она прекрасно может сама о себе позаботиться. Я уже довольно хорошо ее знаю. Возможно, она слишком увлечена наукой и чрезмерно любопытна порой, однако она совсем не глупа.

Ваш друг Шарлотта.

Мэдлин ужасно хотелось уступить — хотелось рассказать Энтони обо всем и всецело положиться на него. И она видела, что ему тоже этого хочется. Ведь он даже защищал ее от Стоунвилла, он пришел ей на помощь, и он искренне ей сочувствовал — она видела это в его глазах.

К тому же он ревновал ее, ревновал к сэру Хамфри — подумать только! Раньше ни один мужчина никогда ее не ревновал. Ах, как ей хотелось рассказать ему все, как хотелось ему открыться!

Но она не могла.

Узнав, что отца обвинили в попытке соблазнить женщину, воспользовавшись веселящим газом, Энтони наверняка бы задумался. Уж он–то знает, что такое вполне можно проделать. И ведь весь город поверил этим ужасным сплетням. Почему же Энтони должен верить именно ей?

Но даже если бы виконт захотел ей помочь, то что он мог сделать в одиночку, без сэра Хамфри?

Нет–нет, надо добиться, чтобы он познакомил ее со знаменитым химиком — только сэр Хамфри мог ей помочь.

— Что же вы молчите, милая? — Энтони прикоснулся губами к ее лбу. — Ведь вы же хотите рассказать мне все, я это чувствую. После всего, что между нами было, вы должны довериться мне.

После всего, что между ними было…

Мэдлин словно окаменела. Да, наверное, в этом все дело. Он хотел заполучить ее в свою постель, вот и все. И конечно же, он не знает, что она девственница, следовательно… у нее будет что предъявить ему, если она ему отдастся. Когда виконт обнаружит, что лишил ее невинности, он почувствует угрызения совести и сделает все, о чем она попросит, даже представит ее сэру Хамфри. Да–да, непременно представит, если она скажет, что он не должен на ней жениться.

Но ведь это низко! Неужели она решится шантажировать его таким образом?

Мэдлин вздохнула. А есть ли у нее выбор? Кроме того, она готова отдать ему взамен то, чего он хочет. Что же в этом плохого?

В любом случае невинность вряд ли ей понадобится — У нее слишком мало шансов выйти замуж. У нее и раньше не было особых перспектив, а уж теперь, после того как скандал запятнал ее семью…

— Мэдлин, милая… — прошептал Энтони ей в ухо, и ее сердце затрепетало.

Она подняла на него глаза и покачала головой:

— Нет–нет, я не хочу говорить про папу. Поверьте, не хочу… и не могу. — Она принялась расстегивать пуговицы на его жилете. — Сейчас я вообще ни о чем не хочу говорить. Поцелуйте меня, Энтони.

Из горла его вырвался стон.

— Мэдлин, ради Бога, не…

— Поцелуйте меня, — повторила она. — Ведь вы же этого хотите, не так ли? — Она развязала его галстук и провела ладонью по его щеке. — Сегодня ночью должно случиться то, чего мы оба хотим. Неужели вы еще не поняли этого?

— Проклятие… — прохрипел Энтони. — Но ведь это… Это ничего не изменит.

Нет, изменит. Но он, к счастью, этого не знал.

— Энтони, что вы?..

Тот судорожно сглотнул.

— Что ж, тогда давайте… Давайте поедем ко мне, там нам никто не помешает.

Чтобы он мог держать ее в ловушке, пока не выпытает правду? Нет, ни за что на свете. К тому же если она поедет к нему домой, то потом ей понадобится его помощь, чтобы вернуться к себе в Ричмонд. Отсюда она по крайней мере сможет уехать в наемном экипаже, ждущем у входа.

— Нам и тут никто не помешает. Вы же сказали, что заперли дверь. И вы сказали, что лорд Стоунвилл сюда не придет. — Она стала расстегивать пуговицы на его рубашке. — Зачем нам ждать?

— Черт возьми, вы знаете зачем. — Глаза его сверкнули. — Вы всегда пытаетесь заставить меня забыть обо всем, предлагая то, от чего я, по–вашему, не смогу отказаться.

— Вы все не так поняли, Энтони. Это я хочу забыть обо всем… — Ее голос дрогнул, в глазах снова блеснули слезы. — Пожалуйста, Энтони… Только на сегодняшнюю ночь… Просто помогите мне забыться.

Он взял ее лицо в ладони и прижался губами к ее губам.

— Ты колдунья, ты знаешь это? — Прохрипел он, чуть отстранившись. — Колдунья, которая притворяется «синим чулком».

Она едва заметно усмехнулась:

— Тогда я подходящая пара для животного, притворяющегося джентльменом.

Энтони тихо рассмеялся:

— Боже помоги мне… Боюсь, что утром я об этом пожалею.

— До утра еще далеко, — прошептала она. И тут же поцеловала его в губы.

Энтони замер, и Мэдлин подумала, что он сейчас откажет ей. Но тут из его горла вырвался стон, и он впился в ее губы страстным поцелуем.

Минуту спустя он обнажил ее плечи и принялся покрывать их поцелуями. Затем спустил вниз ее корсет и стал поглаживать груди. Тихонько застонав, Мэдлин дернула за отвороты его сюртука, и он, немного отстранившись, тут же сбросила его. Потом снял и жилет, после чего расстегнул пуговки на ее нижней рубашке.

«Ах, как все быстро… — промелькнуло у Мэдлин. — Да–да, слишком быстро…»

А Энтони тем временем уже развязывал шнурки и расстегивал пуговицы на ее платье и на корсете, причем делал все это с удивительной скоростью. После этого он снял с нее туфли и стянул с себя брюки.

Когда же он собрался снять с нее рубашку, Мэдлин схватила его за руку.

— Подожди, подожди, подожди! — воскликнула она.

Черты его исказились гневом.

— Теперь ты хочешь остановиться?!

— Нет, я не это хотела сказать.

Он считал ее опытной женщиной, а Мэдлин не могла сказать, что она девственница, потому что тогда он бы отказался от нее, она была в этом почти уверена. И сейчас она чувствовала, что ей надо как–то подготовиться, собраться с духом… Однако при этом следовало скрыть свою неопытность. Но что же сказать? Как поступить?

И тут ее осенило.

— Энтони, я хочу посмотреть на тебя. — Мэдлин кивнула на его рубашку и кальсоны. — Я хочу видеть, как ты раздеваешься, — добавила она и нисколько не солгала.

Он ухмыльнулся, и Мэдлин поняла, что привела весьма убедительный довод.

— Как прикажешь, — прохрипел он. — Я нисколько не возражаю. — Сняв рубашку, он снова ухмыльнулся. — Довольна?

Мэдлин кивнула и отступила на несколько шагов, чтобы лучше рассмотреть его. «Какая у него великолепная фигура», — подумала она неожиданно. Энтони же, потянувшись к пуговицам на кальсонах, весело рассмеялся.

— Продолжать? — осведомился он.

Мэдлин заставила себя кивнуть, и он одним движением стащил кальсоны, прихватив вместе с ними и чулки. Когда он выпрямился, она с трудом сглотнула.

— Вот это действительно интересно, — пробормотала она.

— Интересно? — Энтони снова рассмеялся. — Можно подумать, что ты, милая, не видела все это.

Он шагнул к ней, и Мэдлин в тревоге затаила дыхание. Сейчас его восставшая плоть выглядела даже более устрашающей, чем тогда, в павильоне.