Коварный повеса

— Не говорите так, папа! — Мэдлин вскочила на ноги. Уже тот факт, что отец упомянул лауданум, который всегда не одобрял, ужасно ее напугал. — Не смейте даже думать об этом!

Отец взглянул на нее с некоторым удивлением:

— Но, дорогая, тебе со мной так трудно… А в этом случае окончились бы все твои страдания. И мои тоже.

— Ваши — возможно. А мои только увеличились бы. — Голос ее дрогнул, она с трудом удерживалась от слез. — Папа, обещайте мне, что не будете думать о лаудануме или о каких–то других… — Она на мгновение умолкла. — Обещайте мне, что не оставите меня.

Он тяжело вздохнул:

— Хорошо, дорогая, обещаю.

— Поклянитесь! Клянитесь, что никогда не будете думать о таких ужасных вещах…

— Клянусь. — Мистер Прескотт похлопал дочь по руке. — Клянусь, моя малышка Мэдди.

От этого ласкового имени у нее перехватило дыхание. Отец не называл ее так уже много месяцев.

— Вот и хорошо, папа. — Мэдлин улыбнулась и села на свое место. — Я знала, что вы не станете меня огорчать.

Когда отец снова принялся за суп, Мэдлин сказала:

— Я думаю, что это пройдет со временем. То есть все наладится.

Мистер Прескотт фыркнул в ответ, однако промолчал.

«Да–да, это должно пройти, — говорила себе Мэдлин. — Если повезет, то сегодня вечером уже многое изменится».

Ей очень не хотелось покидать сейчас отца, но у нее не было выбора — следовало поторопиться.

Собравшись с духом, Мэдлин проговорила:

— Папа, сегодня вечером мне нужно пойти в школу, чтобы заняться бухгалтерскими книгами.

Ей трудно было лгать отцу, но он ни за что не позволил бы ей отправиться на вечеринку с веселящим газом — пусть даже она надеялась встретить там известного химика, который мог бы им помочь. И конечно же, отец не одобрит, что она отправится на вечеринку в обществе такого распутника, как Энтони Долтон.

Немного помолчав, Мэдлин продолжила:

— Но вы не беспокойтесь, папа. Миссис Дженкинс составит вам компанию. Вы могли бы поиграть с ней в карты.

Отец нахмурился, но не стал возражать. Казалось, он был слишком поглощен своим несчастьем, чтобы заметить какие–то странности в ее поведении. Боже, он даже не спросил, как она доберется домой, когда будет возвращаться.

Тут дверь кухни приоткрылась, и миссис Дженкинс, заглянув, едва заметно кивнула, давая понять, что платье ждет ее в спальне. Встав из–за стола, Мэдлин убрала свою тарелку в раковину.

— Ты не доела суп, — сказал мистер Прескотт. — Ты не больна?

Сейчас отец очень походил на того человека, каким был когда–то, и к глазам Мэдлин подступили слезы. Улыбнувшись, она ответила:

— Я просто не очень голодна, папа. — Она повернулась к двери. — Почему бы вам не посидеть у камина в гостиной? А сейчас мне нужно собрать сумку. Пойдемте же…

Молча кивнув, отец последовал за ней. Когда он устроился в своем удобном кресле, Мэдлин поняла, что может спокойно оставить его. Какое–то время он будет сидеть, глядя прямо перед собой, а потом, возможно, уснет.

Как только она вошла в свою комнату, они с миссис Дженкинс принялись за дело. Мэдлин сняла свое повседневное платье, и вдова помогла ей надеть атласное, которое у нее хранилось еще со времени Телфорда.

— Я очень благодарна, что вы пришли сегодня помочь мне, — проговорила Мэдлин. — А ведь у вас, вероятно, были какие–то другие дела.

— Какие у меня могут быть дела? — отмахнулась миссис Дженкинс. — Что мне делать в субботу? У меня же нет молодых поклонников… — Она застегнула последний крючок на платье Мэдлин и добавила: — Я очень рада, что вы наконец–то идете на светскую вечеринку, пусть даже это всего лишь праздник у вашей подруги–учительницы. Но если ваша подруга может представить вас сэру Хамфри, то дело того стоит.

— Да, конечно. — Если бы миссис Дженкинс знала, что «подруга–учительница» — это всем известный распутник, она бы очень обеспокоилась, но Мэдлин не осмеливалась слишком уж доверяться вдове.

Поправив рукава–фонарики, миссис Дженкинс с улыбкой сказала:

— Вот так, просто очаровательно, не правда ли?

Когда вдова уложила ее волосы, Мэдлин посмотрела в зеркало и у нее перехватило дыхание — платье казалось слишком уж очаровательным. Отправляясь на вечеринку к друзьям Энтони, она должна была одеться соответствующим образом, но все–таки ей хотелось бы, чтобы у нее было менее… вызывающее платье.

Странно, что раньше она никогда так не думала об этом платье. Правда, вырез у него был довольно низкий, но ведь оно мало чем отличалось от большинства вечерних платьев… Действительно, ее единственное бальное платье выглядело почти также, однако в Телфорде она не задумываясь надевала оба.

Но в Телфорде рядом с ней не было Энтони, а теперь…

— Во сколько карета вашей подруги заедет за вами? — спросила миссис Дженкинс, накинув ей на плечи черный французский плащ.

— Примерно через полчаса. Но она приедет не сюда. Я должна встретить ее… подальше от дома. Ведь папа может что–то заподозрить, если увидит, что я не пошла в школу пешком.

Миссис Дженкинс кивнула:

— Да, наверное, это разумно. Вы ведь не хотите, чтобы ваш отец возлагал надежды на сэра Хамфри, не так ли? Но как с вашим возвращением?..

— К тому времени он уснет, и я попрошу подругу привезти меня домой. — На самом деле она собиралась ускользнуть с вечеринки втайне от Энтони и вернуться домой в наемном экипаже. Это будет дорого ей стоить, но по крайней мере она сохранит свой секрет.

— Ну что ж, если вы пойдете пешком, — сказала миссис Дженкинс, — то тогда вам понадобятся паттены[4]. Нельзя же допустить, чтобы вы испачкали туфельки, до того как доберетесь туда. Я поставлю их снаружи, чтобы ваш папа не заметил.

Мэдлин крепко сжала руку вдовы.

— Ах, миссис Дженкинс, я так благодарна вам… Из–за нас с папой вы терпите такие неудобства…

— Какие неудобства? Не говорите глупости, моя милая. — Вдова ласково улыбнулась и добавила: — Мне даже приятно немного поухаживать за вами, ведь у меня никогда не было собственных детей.

Мэдлин тотчас же вспомнила свою мать, и к глазам ее подступили слезы.

— Ну–ка перестаньте! — прикрикнула миссис Дженкинс. — Успокойтесь, моя милая. Сейчас вы поедете на свою вечеринку, и все у вас будет хорошо. А за отца не беспокойтесь. Мы с ним поиграем в карты, пока он не начнет дремать, и я позабочусь, чтобы он не заметил, если вы вернетесь домой слишком поздно. Желаю удачи, дорогая. И не забывайте: все будет хорошо.

Мэдлин очень надеялась, что вдова окажется права. Потому что вполне могло случиться, что сегодня ей представится шанс изменить все к лучшему. И Мэдлин твердо решила: что бы ни произошло, она не упустит этот шанс.

Глава 15

Дорогая Шарлотта,

вы абсолютно правы: с девочками иногда бывает очень трудно. Поэтому надеюсь, что Вы знаете, что делаете, когда пускаете в свою школу лорда Норкорта. Я очень сомневаюсь, что он способен вести себя прилично в обществе женщин. Скажите, как он вел себя во время вашего выезда?

Ваш встревоженный кузен Майкл.

Чем ближе наемный экипаж подъезжал к Ричмонду, тем сильнее волновался Энтони. Да, как ни странно, волновался. Все последние дни, общаясь с Мэдлин, он вел себя как истинный джентльмен и плясал под дудку миссис Харрис. Он по–прежнему давал девочкам урок за уроком и устроил для Мэдлин эту проклятую вечеринку. Он на славу потрудился и заслуживал вознаграждения, то есть Мэдлин.

Да–да, наконец–то он получит ее.

В сущности, она так и сказала, когда они были у Годвина. И даже если она начнет противиться, то это будет продолжаться лишь до тех пор, пока он не останется с ней наедине и не поцелует ее. Природная чувственность Мэдлин приведет ее прямиком в его постель.

И тогда, возможно, он снова станет самим собой и будет видеть в ней всего лишь любовницу. Да, всего лишь любовницу, а не женщину, которую он мечтал хотя бы увидеть…

4

Башмаки на деревянной подошве с железным ободом, надевались поверх обычной обуви для ходьбы по грязи.