Жажда любви

– Если вы переживете вторую игру, – заметила она, поднимаясь, – я согласна подумать о вашем предложении. Сознаюсь, оно весьма интересное.

– Какое предложение? – спросил он, механически вставая, но по-прежнему размышляя об игре.

– Сыграть вторую партию вслепую и в постели. Представляю, как будут забавляться изгнанные в коридор слуги! Но, повторяю, я согласна об этом подумать.

Вильерс никогда не был так близок к тому, чтобы возненавидеть женщину, которую вожделел. Честно говоря, он ненавидел – пусть всего несколько мгновений – любого, кто выигрывал у него шахматную партию. Но когда этот любой – женщина, казавшаяся абсолютно безразличной к его предложению уложить ее в постель, кто угодно придет в бешенство.

Он спускался по ступенькам вслед за Джеммой, мрачно разглядывая ее тонкую фигурку, изящные плечи и тусклое золото волос…

Иисусе!..

Он только что встретил женщину, которую захотел по-настоящему. И она оказалась первой, кто победил его.

Вполне вероятно, что эти два факта между собой не связаны.

И все же с этими матчами что-то не совсем так. Не странно ли, что она вовлекла его в игру, едва успев приехать в Англию?

Неужели за всем этим стоит Бомонт? Трудно поверить.

Он представил холодные, сверкающие бешенством глаза бывшего друга и отчетливо понял, что Элайджа понятия не имел о его присутствии на балу… как и о двустороннем матче.

Значит, она затеяла это ради шахмат.

Или понадобился мальчик для битья? Она вообразила, что сможет попросту вытереть об него ноги! Об него, лучшего шахматиста в Англии! Сбить его с толку, задавая провокационные вопросы в нужные моменты!

Его затрясло от ярости. Черт с ней и с ее женскими играми! Хочет знать, противостоял ли он похоти? Противостоял, и еще как! И отныне он будет как скала во всем, что касается герцогини Бомонт.

Ни одна женщина не завлечет его в капкан ни своей красотой, ни шахматным талантом.

Собственно говоря…

На его лице медленно проступила улыбка.

Ему пора жениться. По его мнению, брак – безжалостным убийца похоти. Приятно думать, что Джемма узнает, как, играя с ней в шахматы, он одновременно строил брачные планы. Это сильно омрачит ее крошечный успех.

Да, это прекрасное решение.

Женитьба.

Глава 19

Роберта восприняла новости о том, что отец только что приехал и ждет в гостиной, с чем-то весьма близким к истерике. О нет! Он не мог сделать с ней такого!

– Маркиз один? – спросила она, безуспешно пытаясь казаться спокойной.

– Насколько мне известно, нет, – ответил лакей с непроницаемым видом.

Ну разумеется, не один! Привез с собой миссис Гроуп! Девушка в отчаянии огляделась.

– А герцогиня у себя?

– Не могу сказать, ваша милость. Угодно, чтобы я справился у камеристки ее светлости?

– Да, пожалуйста.

К сожалению, оказалось, что герцогиня играет в шахматы с герцогом Вильерсом, но обещала при первой возможности присоединиться к леди Роберте.

Придется решать, что делать. Как заставить отца уехать?.. Эта мысль билась в ее голове похоронной мелодией. Он должен убраться, убраться, убраться!..

– Пожалуйста, заверьте лорда Гриффина в моем совершеннейшем почтении. И спросите, не будет ли у него времени встретиться со мной в библиотеке, – попросила она лакея. Тот поколебался.

– Что передать маркизу, ваша милость?

– Мои извинения. Скажите, что я еще не готова принимать визитеров. Я увижусь с ним, как только смогу.

Роберта расстроилась еще больше, когда, услышав ее требование, Деймон разразился смехом.

– Помочь вам избавиться от папаши? Весьма недоброе намерение, недостойное члена семейства Рив, – едва выговорил он, укоризненно качая головой.

– Пожалуйста! – взмолилась она. – Пожалуйста!.. Вы и не представляете, каков мой отец! Он все испортит! Все!

В голосе ее звенели слезы.

– Но что я могу сделать? – нахмурился он. – Только не плачьте. Распутники вроде меня не выносят женских слез. Они напоминают нам о тех несчастных, которых мы безжалостно оставили рыдающими на обочине.

Но у нее даже не нашлось сил улыбнуться шутке.

– Не то чтобы я не любила его, – всхлипнула она, ломая руки, – но он действительно не в себе. Такой чудак! Плевать ему на мнение окружающих.

– Правда?

– Чистая правда! Сами поймете, когда его увидите. Миссис Гроуп – последняя из его куртизанок, в которую он страстно влюблен. Она жила с нами последние два года.

– Миссис Гроуп? – заинтересовался Деймон. – А мистер Гроуп существует?

– Я с самого начала не слишком в это верила. Разве что…

– Кто способен добровольно выбрать подобную фамилию?[12] Я полностью согласен.

– Пожалуйста, примите мои слова всерьез, – пробормотала Роберта, опускаясь на диван. – Я просто не смогу остаться в Лондоне, если отец не согласится уехать. Ну пожалуйста!

Деймон уселся рядом.

– Мне позволено называть вас Робертой?

Девушка жалостно шмыгнула носом:

– Мы не должны…

– Родственный поцелуй, – объявил он, коснувшись губами ее лба.

– Но мы правда не должны!..

Деймон проигнорировал ее.

– Но что такого ужасного в вашем отце?

– Миссис Гроуп. Она способна испортить любую репутацию. Это помеха, препятствие, бремя – назовите как хотите.

– Есть помехи и помехи. Возьмите хотя бы Тедди, которого тоже можно считать помехой. Но его присутствие в этом доме ничуть не отпугнуло мамаш, мечтающих заполучить меня для своих дочерей.

– Если вы на секунду отвлечетесь от увлекательной темы собственной популярности, – заметила Роберта, – могу поклясться, что ни одна подобная мамаша не войдет в этот дом, пока под его крышей живет миссис Гроуп.

– Так и знал, что миссис Гроуп на что-нибудь да годна! – обрадовался он. – Но, думаю, вашего старого распутника она не остановит, если вы тревожитесь именно об этом. Он обязательно будет являться в дом.

– Вильерс не распутник! – запротестовала она.

– Но очень на него похож. И дело в том, что вы можете соблазнить его либо здесь, либо…

– Дело не в этом. Вы понятия не имеете, как унизительно для меня общество отца!

Деймон обнял ее за плечи и притянул к себе.

– Поведайте мне ваши ужасы, и я сделаю все, чтобы вас успокоить.

– Нет! – воскликнула Роберта. Но он, как всегда, ее проигнорировал и, нагнув голову, поцеловал в щеку, что все-таки было не слишком неприличным. Однако она не обратила на него внимания.

– Мой отец имеет привычку падать на колени и разражаться слезами.

– Интересно, – пробормотал Деймон, целуя ее в ушко.

– Это вовсе не интересно! – свирепо прошипела Роберта.

– Я знаю, что он встал на колени и молил небеса послать вам мужа, который никогда не поцелует вас на людях. Очевидно, я в таковые не гожусь.

Его губы скользнули вниз. Теперь он целовал ее в шею.

– Не годитесь, – согласилась Роберта, хотя эти легкие поцелуи ужасно ее отвлекали.

– Все это было достаточно неприятно, – попыталась она вернуться к прежней теме, – но потом «Рамблерз мэгэзин»…

В конце истории он больше не целовал Роберту. Только смотрел на нее с чем-то вроде сочувствия. На какой-то момент она обрадовалась, что он наконец понял весь кошмар ее ситуации, но тут Деймон неожиданно вскричал:

– Вы – не что иное, как пример кровосмесительного инбридинга! Я согрешил, когда связался с вами! Но снова дайте мне мой грех…

Он схватил ее, и на какое-то мгновение Роберта позабыла о жалобах, потому что голос его сделался хриплым, а пальцы касались переда платья самым неприличным образом, отчего она совершенно теряла разум.

– Немного лучше? – спросил он спустя некоторое время.

Роберта недоуменно заморгала, но тут же выпрямилась.

– Кажется, да, – пробормотала она едва слышно.

Деймон выглядел чрезвычайно довольным собой.

– Это своеобразный способ заверить меня, что вы согласились убедить моего отца вернуться домой и, таким образом, дать мне возможность выйти замуж за герцога Вильерса?

12

Grope (англ.) – щупать, ощупывать.