Страница 47 из 108
Что-то не так, — промелькнуло в голове. — Если не списывать на галлюцинации, то
с реальностью творится непонятное и угрожающее. А я не могу понять что. Как же
не хватает знаний! Три дня прошли плодотворно, но этого мало. Мне бы месяца три,
а лучше полгода. И не Камышева в учителя, а кого-то более компетентного. Егор
Юрьевич молодец, не спорю. Но он теоретик, имеет лишь приблизительное
представление о магии. Обучение в его исполнении больше похоже на блуждание в
потемках… Не подходит такая техника, значит попробуем другую, третью, десятую…
пока не получится.
— Ну? Где тебя черти носят? — рыкнул Дубов из темноты помещения. — Или раздумал
говорить… ха-ха… по-мужски?
Я открыл рот, чтобы послать дурака. Но понял — боец пропустит мимо ушей. Или
воспримет как трусость. Мол, паренек штаны обмочил, вот и плетет про мистику. Я
стиснул зубы — драка так драка… С магией потом разберусь. Поговорю с Камышевым…
или нет, лучше с Ярополком. Ведьмак хоть и слабенький, но чародей практикующий.
Поймет с полуслова.
— Нет-нет, — ответил я громко и бодро. — Сейчас устроим дуэль. Секунданты
будут?..
Решительно вошел в темный проем, пробрался между громадных теней — какие-то
ящики, контейнеры, картонные коробки. Под ногами захрустел мелкий щебень, в нос
ударил запах пыли, цемента и машинного масла.
Шагах в десяти вспыхнул неяркий желтоватый свет. Я разглядел небольшую свободную
площадку. Вокруг несколько железных шкафов, стеллаж с автоматами и пара ящиков с
откинутыми крышками. Внутри среди вороха бумажных обрезков блестел вороненый
металл, скелетообразные решетчатые конструкции, виднелась вязь разноцветных
проводов. На спинках нескольких рассохшихся стульев аккуратно развешаны куртки и
штаны, рядом на полу шесть пар ботинок. Наверное, здесь раздевалка спецназовцев.
Облачаются в суперкостюмы, превращаются в вооруженных до зубов призраков.
Дубов неспешно прошелся по площадке, оценивая пространство. Помахал руками,
покрутил головой и несколько раз присел. Глянул на меня, ощерил зубы в
неприятной усмешке и принялся стаскивать тельняшку.
— Обойдемся без секундантов, — фыркнул солдат. — Много чести. Получишь по шее и
делу конец.
— Похвальная уверенность, — пробормотал я.
С опаской посмотрел на бойца. Коля с огромным трудом стащил тельняшку. Тусклый
свет лампочки заиграл на рельефных мускулах, плотной как у матерого быка коже.
Талия широкая и толстая. Но на животе и боках ни капли жира, только сухие мышцы.
Коля встряхнулся, поднял руки в боксерскую стойку. Руки — как из металла
отлитые. Кулаки размером с оголовье нехилого молота… Я и сам не дохляк, торс
прикрывают упругие мускулы. Но по сравнению с Колей — мелкая букашка. Он и выше,
и шире. Танк, а не человек. На бетонные стены пускать, прорвет будто картон.
Хороший шкафчик, — сказал я себе. Стал медленно расстегивать рубашку. — Но такой
бычок не может быть подвижным и ловким. Если взять хороший темп, то не угонится.
Главное не подпускать близко, чтобы не взял в захват. Иначе навалится всем
весом, раздавит. Да и руки-ноги поломает как спички…
Повесил рубашку на стул. Взмахнул руками, пару раз присел. Глубоко вздохнул и
постарался отбросить ненужные мысли. Рефлексы — вот что нужно в данный момент. В
бою или драке нет времени думать. Есть место лишь наработанным и отточенным
движениям. Более обученный и тренированный выигрывает.
— Начали! — будничным тоном сказал Дубов.
Приподнял руки, открыл живот и солнечное сплетение. Мускулы нарочито
расслаблены, ноги прямые. «Ловушка, — промелькнуло в мозгу. — Завлекает…
Контрактовать легче, чем нападать первым. Можно увидеть как двигается противник,
оценить ошибки… Но каков соблазн! Если хорошенько ударить, он не сумеет
ответить».
Я решился, оттолкнулся носками от пола и рванулся навстречу. Мышцы свело
судорогой, руки отработали молниеносно и хлестко, как поршни в двигателе: левой,
правой, опять левой, боковой в челюсть. Раздались шлепки, костяшки заныли от
боли. От последнего удара Дубов прикрылся рукой. Остальные угодили по ребрам и
животу, но не навредили. Я сразу отскочил влево, разорвал дистанцию. Но
спецназовец и не думал нападать. Ухмыльнулся, поднял руки еще выше.
— Бьешь как баба! Попробуй еще разочек!
Я резко и быстро скакнул вперед, разразился серией мощнейших ударов. Тело
работало на рефлексах, дыхание с шипением вырывалось изо рта. Кулаки месили
упругую как резина плоть. Ребра, область печени, солнечное сплетение, живот,
подбородок, висок… Ни разу не промахнулся. Но Коля даже не дрогнул. Стоял в
расслабленной позе, руки опустил. Улыбался и сверлил меня ласковым взглядом.
Плавное движение, расплывчатый силуэт тела, и неожиданно четко — громадный кулак
у носа. Возникла боль. Невероятно острая, обжигающая и нестерпимая. Нос и лицо
горели огнем, голую кожу спины рвали острые холодные камешки. Я захрипел,
булькнул и едва не захлебнулся собственной кровью. Медленно перевернулся на бок,
приоткрыл мгновенно вспухшие губы. В голове потемнело, сознание едва не
выпрыгнуло из тела.
Как же так? — подумал я отстраненно. — Уже на земле?.. Обидно.
— Слабак! — услышал я возглас Дубова. — Вставай! Я еще не развлекся, как
следует.
Слова Коли сочились презрением и затаенной радостью победы. Еще бы — отомстил и
развлекся. Можно еще чуть-чуть повалять недруга в грязи, а потом отправится пить
пиво и хвалиться перед друзьями. В иное время я бы никак не отреагировал на
поражение. Бывает всякое: сегодня ты проиграл, завтра пойдешь качать мускулы, а
послезавтра заставишь врагов бояться и уважать. Такова жизнь. Но не теперь.
Фраза Дубова вызвала лавинообразную реакцию. Мое сознание уступило место иному
существу.
Автоматически снизился порог боли, ткани начали регенерировать. Одновременно я
ощутил под собой холодную землю, камни, бетонное основание. Щупальца чувств
протянулись дальше. Металл, твердый и надежный грунт, напитанная соками почва.
Хорошо… возьмем немного силы…
Ледяная ярость прорвалась сквозь заграждения в разуме. Свилась в тугой смерч,
вызвала судороги. Боль опалила, но сразу отступила и пропала бесследно. В глазах
сверкнуло, отпечаталась картинка: моя грудь закрытая костяной броней, кривые
острые когти на пальцах, а невдалеке — сияющая глумливой радостью физиономия
Дубова… Тело сработало как пружина. Я не успел ощутить перехода. Вот только
лежал на земле. И тут вдруг стою, а мой кулак летит в лицо бойца. Вспышка,
вспышка, вспышка… Тупые удары, хруст, крик и грохот…
Все действие заняло лишь пару секунд. Наваждение быстро схлынуло, и ко мне
вернулась способность думать.
Коля ползал по щебню на четвереньках, харкал кровью и завывал. Нос солдата
свернут набок, из ноздрей текли две тонкие почти черные струйки. Лицо
превратилось в окровавленную мясистую маску. Все-таки сильный боец, сознания не
потерял. Но злость и пыл покинули.
— Еще раунд? — предложил я. Отстраненно отметил, что голос изменился. Стал ниже
и глуше, в нем проскальзывали рыкающие нотки.
Дубов затряс головой, попятился и влип задницей в ящики. Затравленно огляделся,
и жалко заскулил.
— Отставить! — рявкнули из темноты. — Что происходит, мать вашу?!
В круг света вышел Ярополк. Лицо бледнее обычного, под глазами темные круги. Но
взгляд тот же — равнодушный, холодный и оценивающий.
Я зарычал и отступил, выставил когти. В бесцветных глазах седого читалась
угроза. Вокруг тела не обычная аура, а плотный кокон защитного заклинания.
Синеватый, с золотистыми прожилками и острыми иглами. Кисти рук светились