Страница 22 из 108
могилках, никого не трогают. Сейчас быстренько проведем ритуал и смоемся.
— Угу, — буркнула Машка, стряхнула руку Ивана. — Скорей давайте. И еще… Я с
вами, дураками больше дружить не буду.
— Плакса! — повторил Андрей. — Правильно, в куколки играйся. А мы будем демонов
вызывать. Ванька, книжка с тобой?
— А как же! — отозвался паренек, стал стаскивать рюкзак. — И остальное тоже.
— Добро! — кивнул Пашка. — Давайте магией заниматься. Готами станем, и сразу
домой.
Андрей зажег фонарик, высветил гранитную плиту под ногами. Ванька раскрыл
рюкзак. На землю упала старая потрепанная книга в мягком переплете, несколько
толстых оплавленных свечей, зажигалка и складной нож. Все это отыскал дома,
незаметно изъял. С книгой отдельная история — выменял у старшеклассника за
несколько отцовских журналов «За рулем» и настоящий патрон от автомата
Калашникова. Но она стоила потерянного богатства. Кроме обязательной и
непонятной философской мути в ней присутствовали схемы магических фигур,
несколько заклинаний переведенных с латыни. Ванька не стал вчитываться и
разбираться. Главное не в сути написанного, а в красивых загадочных фигурах,
вычурных символах. На то и колдовство, чтобы быть непонятным.
Паренек достал из кармана школьный мелок красного цвета и принялся вычерчивать
пятиконечную звезду. Андрюха подсвечивал, остальные кинулись помогать: ставили и
зажигали свечи в углах фигуры, подтирали кривые линии. Общее дело помогало
забыть о том, где находятся, скрыть страх. По сторонам старались не смотреть,
там памятники и кресты, жуткие, будто живые тени. Переговаривались вполголоса,
забивая мертвую тишину звуками собственных голосов.
— Готово! — выдохнул Иван, отступил назад и полюбовался. — Как по книжке.
На каменной плите виднелось изображение звезды, загогулины магических символов.
В вершинах лучей стояли свечи. Маленькие желтые огоньки плясали под легкими
дуновениями ветерка, бросали блики на отшлифованную поверхность камня.
— Красиво, — хмыкнул Пашка, добавил гордо: — Теперь мы чародеи.
— Еще нет, — отмахнулся Ванька. — Надо заклинание сказать и принести жертву.
— Кровавую? — деловито поинтересовался Павел. — Вношу предложение — давайте
растерзаем Машку. Где-то слышал, что невинные очень ценятся.
— Дурак! — буркнул девочка, и спряталась за Андреем. — Я тебе припомню.
— Конечно! — кивнул Иван, не обратив внимания на пикировки. Раскрыл нож и
попробовал пальцем остроту лезвия. — Андрюха, ты взял?
— Ага! — ухмыльнулся приятель. Присел и покопался в рюкзаке. Вытащил холщевый
мешок, расшнуровал завязки и тряхнул. — Выходи, мохнатый!
Из недр мешка выпал комок меха, пронзительно мяукнул и попытался убежать. Но
паренек ухватил за загривок, прижал к земле. В свете свечей и фонарика все
разглядели маленького пятнистого котенка. Животина дрожала, ошалело вращала
глазами и дергала носом.
— Ух, ты! Киса! — обрадовалась Маша, присела и погладила. — Какой хорошенький!
Хочу себе такого.
— Нельзя, — строго сказал Ванька, погрозил пальцем. — Мы должны принести его в
жертву.
— Что-о? — воскликнула девочка, резко вскочила и топнула ногой. — Не позволю!
Совсем рехнулись?..
— Маш, отойди, — поморщился Иван. — Ритуал есть ритуал. Мы же готы!
— Нет! — возразила девочка. — Живодеры вы, а не готы! Если тронете киску, то
всем расскажу, чем занимались!
— Говорил же — нельзя ее брать с собой, — скривился Андрей. — Дело испортит.
— А мне кажется Машка права, — задумчиво пробормотал Павел. — В жертву кошек,
по-моему, только сатанисты приносят. Готы на кладбищах просто отдыхают. Так что
можно сказать мы прошли экзамен.
Ванька поколебался, переглянулся с Андреем и скривился — таинство пошло коту под
хвост. А ведь так хорошо начиналось…
— Ладно, — нехотя проворчал Иван. — Забирай.
Девочка радостно пискнула, отобрала у Андрея котенка и прижала к груди. Стала
что-то нашептывать, гладить. Хвостатый немного успокоился, замурлыкал. Хотя еще
дрожал — вокруг непривычные запахи, звуки. Ванька пожал плечами, с сожалением
посмотрел на пентаграмму. Вздохнул и стал складывать нож. Раздался сухой щелчок
и приглушенное шипение.
— Блин, порезался! — проворчал Ванька. — Нож острый, папка на станке точил.
— Дай посмотрю! — воскликнула Маша. Наклонилась к руке парня, попыталась
разглядеть в темноте масштабы ущерба. — Сильно?
— Отстань, кошатница! — фыркнул Иван, отстранился и помахал пальцем. — Обычная
царапина.
— Как знаешь! — фыркнула девочка, отвернулась и сказала котенку: — Не бойся,
маленький. Дома я тебя молочком напою.
Ванька поколебался, глянул на пентаграмму и повертел книгу в руках. Переглянулся
с Пашкой и Андреем. Те пожали плечами, Павел сказал скучающе:
— Читай заклинание, маг и волшебник! Зря перлись, что ли… И пойдем домой, я пива
хочу.
Андрей услужливо подсветил фонариком. Ванька кивнул, откашлялся. Развернул книгу
на том самом месте, где напечатано едва ли не единственное заклятие. Перечитал,
шевеля губами. Слова непонятные и трудные, нерусские. Но это лишь придавало им
прелести и очарования. Иван бросил взгляд на мерцающую фигуру. Вытянул руку и
грозным загробным голосом начал читать заклинание. Получалось довольно коряво и
некрасиво. Парень то и дело сбивался, всматривался в абракадабру на странице. Но
под конец поймал ритм, выпалил заклятие почти на одном дыхании.
— Все? — спросил Пашка. Громко зевнул и помахал рукой у рта. — Пойдемте. А то
холодно тут. И жутко как-то… Кладбище, не ночной клуб.
Ванька кивнул, скрыл разочарование. Такое красивое заклятие и никакого толку.
Ритуал не удался. Паренек чувствовал себя обманутым. Будто нашаливший ребенок, а
не могучий и таинственный чародей. Радовало одно — по словам Пашки они теперь
настоящие готы. Можно гордо задирать голову, не давить слезы по любому случаю…
Ванька задумчиво глянул на пентаграмму, почесал затылок. Стоило прибраться.
Утром остатки неудавшейся ворожбы мог найти сторож. И тогда по Славгороду
разнесется весть о сатанистах. А Иван не был уверен, что пара друзей, которым по
неосторожности проболтался, будут хранить молчание. Взрослые почему-то не
понимают прелести кладбищенской романтики.
Свечи мерцали, язычки пламени дергались под дуновением ветерка. Но едва Ванька
нагнулся, чтобы задуть, случилось необычайное… Огоньки поменяли цвет, стали
кроваво-красными, зловещими. Вспыхнули ярко и ровно, будто горел не фитиль, а
газовая горелка. Откуда-то налетел порыв ледяного ветра, продрал до костей.
— Что? — обомлел Андрюха. — Вань, ты туда пороха намешал?
— Нет, — пробормотал Ванька и осторожно отступил на шаг.
Происходящее резко перестало нравиться парню. Волосы на голове зашевелились от
ужаса. Багровое сияние свечей перекинулось на линии. Меловые дорожки загорелись
словно неоновые.
— Слышите? — воскликнула Машка.
Все застыли прикованные зрелищем сияющей пентаграммы, прислушались. Где-то
слева, метрах в пятидесяти раздавались странные звуки. Что-то скреблось и
шуршало, будто когтями по камню, чавкало. Пятиконечная звезда загорелась ярче.
Из центра поднялся неровный столб алого света.
Ребята побледнели, затаили дыхание и попятились. Котенок в руках Маши зашипел,
отчаянно забился. Девочка попыталась удержать, вскрикнула. Хвостатый больно
царапнул руку, вырвался и со всех лап бросился в кусты. Раздался громкий треск.
Гранитную плиту рассекла длинная узкая трещина.
— Что происходит? — заикаясь, прошептал Андрей.
— Не знаю, — ответил Ванька. — Магия…
— Бежим! — решительно рявкнул Пашка.
Схватил за руку, бьющуюся в истерике Машу и потащил за собой. Вслед за ними