Страница 17 из 129
— Можно подумать, урки не беспредельничали! — недоверчиво воскликнул Егоров.
— Закон, начальник, с ним не забалуешь! Те, кто этого сразу не просек, давно червей кормят! Уж поверь законнику с пятидесятилетним стажем…
— Покажи мне его, — тихо попросил Егоров.
Дубов не стал уточнять, что хочет увидеть опер: он просто раскрыл ладони, словно собирался что-то поймать. Через секунду ладони зэка сомкнулись, а руки поддались вниз, как будто в них оказалось что-то тяжелое. Но в руках Дубова ничего не было. Заметив изумление на лице следователя, Прохор добродушно усмехнулся:
— Ах, да…
В его руках соткался из воздуха литой жезл, увитый змеями. Изумрудные глаза гадин, как показалось Егорову, злобно сверкнули, а высунутые раздвоенные языки затрепетали.
— Они, что живые? — скрывая страх, спросил майор.
— Не знаю! — пожал плечами Прохор. — Но именно змеи толкнули меня на первое преступление и принудили меня отправиться на поиски их глаз-изумрудов… Это все посох, начальник… он заставляет меня преступать закон! Жезл бога воров…
— Но ведь он еще и хранит тебя…
— Вечный вор, — Прохор криво усмехнулся, — я уже не знаю, благо это или проклятие… Вначале пути мне нравилось такое положение вещей: неуязвимость, долголетие… Я забыл, когда последний раз болел, начальник… Но у меня болит вот здесь! — он стукнул себя кулаком в грудь. — Может быть, это душа? Тогда какое наказание уготовит мне судьба, за мою разгульную жизнь… Я грешен, начальник. Я убивал и грабил… И я боюсь… боюсь расплаты, которая последует обязательно! Все чаще и чаще я вижу открытую дверь в ад… Там, где грешникам всех времен и народов воздается по справедливости!
Взор Дубова потух, плечи поникли, кадуцей исчез, словное его и не было.
— Я устал, командир! Позови охрану, — тихо попросил Посох.
— Хорошо, — согласился Егоров, — завтра продолжим.
— Может быть, начальник, может быть…
Прохор привычно сложил руки за спиной и вышел на «продол». Егоров и не догадывался в тот момент, что следующая встреча с Посохом произойдет лишь спустя тридцать лет.
Глава 4
30.07.73
Владивосток.
Рука с наполненной стопкой дрогнула, проливая живительную влагу, и остановилась на полпути.
— Пришла? — гулко выдохнул Роман.
— Пришла, — спокойно согласилась Смерть.
Кислый чудовищным усилием воли взял себя в руки, допил остатки водки, занюхал спиртное рукавом.
— Слушай, — сказал он, — я игрок. Разрешишь в последний раз? — он кивнул на новую, еще не распечатанную глянцевую колоду карт. — Последнее желание перед смертью…
«А почему бы и нет», — подумала Костлявая. В её размеренном существовании было так мало развлечений.
— Давай! — великодушно разрешила она.
Роман дрожащими руками вскрыл колоду. Вытащил из нее три карты — две черной масти и одну красную.
— Смотри, где красная? — сказал Кислый, переворачивая карты рубашками вверх.
Роман принялся перекладывать карты с места на место, приговаривая:
— Кручу, верчу, обмануть тебя хочу…
— Попробуй, касатик, — по-старушечьи произнесла Смерть, прислоняя к стене свой жуткий инструмент. Тусклый металл, унесший миллионы жизней, глухо звякнул, соприкоснувшись с каменной кладкой…
Роман надрывно закричал и проснулся. Влажная простыня противно липла к потному телу. Кислый затравленно огляделся и облегченно вздохнул — это был всего лишь сон. Кошмарный сон, преследующий Романа вот уже почти сотню лет. Этот сон снился ему каждый год в преддверии того рокового дня, когда он, Роман Кисляков, профессиональный катала по кличке Кислый, встретился со Смертью и обыграл её в карты…
31.07.1873 г.
Москва.
Кислый чудовищным усилием воли подавил предательскую дрожь в руках и сосредоточился. Кусочки картона в его пальцах порхали подобно крыльям колибри.
— Кручу, верчу, обмануть тебя хочу, — приговаривал, выбрасывая карты на стол рубашками вверх. — Которая?
— Эта! — после секундного замешательства Смерть ткнула костлявым пальцем в среднюю карту.
— Переверни, — разрешил Кислый.
Старуха зацепила карту длинными желтыми ногтями и перевернула её.
— Черная! Не угадала, — довольно заметил шулер. — У меня еще никто не угадывал!
— Все когда-нибудь происходит впервые, — философски заметила Смерть. — Раскидывай заново!
— Хорошо, — согласился Роман, собирая карты в колоду.
Колода жила в руках Кислого своей жизнью: карты сплетались, закручивались спиралью, перетекали шустрой змейкой из одной руки кидалы в другую. Смерть помимо воли засмотрелась на ловкость, с которой мошенник тасовал карты. Кислый вновь выдернул из колоды три карты.
— Смотри внимательно, — предупредил он старуху. — Кручу, верчу… Которая?
— Эта! — Смерть указала на крайнюю слева карту.
— Угадала, — удивленно протянул Роман, перевернув картинку.
— Давай еще! — обрадовано воскликнула старуха.
— Эх, не везет, так во всем! — пожаловался Кислый, разбрасывая карты. — Слушай, — вдруг предложил он, — а давай сыграем на интерес! Какой понт просто так колоду мутусить?
— А это как? — спросила Смерть.
— Я объясню…
31.07.73
Владивосток.
Выбравшись из постели, Роман залез в ванную и, открутив до упора вентиля, встал под душ. Расслабился. Упругие струйки воды потихоньку вымывали из головы остатки ночного кошмара. В прихожей зазвонил телефон.
— А, идите вы все на хрен! — подумал Роман, игнорируя звонок.
Телефон потренькал еще пару минут и смолк.
— Так-то лучше, — улыбнулся Роман, к нему постепенно возвращалось прежнее самообладание.
Перекрыв воду, он легко выпрыгнул из ванны и насухо вытерся полотенцем. Затем, накинув на плечи махровый халат, прошлепал на кухню. Достав из холодильника бутылку «Камю», Роман, не скупясь, плеснул дорогой коньяк в большой граненый стакан. Полюбовавшись игрой света в его гранях, Кисляков поднес стакан ко рту. Выдохнул. Но выпить не успел — в прихожей вновь зазвонил телефон.
— Да что сегодня за день? Выпить спокойно не дают, уроды! — выругался Роман, возвращая стакан на стол.
Он быстро добежал до аппарата и схватил трубку.
— Какого хрена в такую рань! — прорычал Роман в микрофон.
— Кислый, че за кипишь на болоте? — вкрадчиво поинтересовалась трубка до боли знакомым голосом.
— Кадуцей? — изумленно прошептал Роман.
Этот голос он не перепутал бы ни с каким другим.
— Значит так, — распорядился Кадуцей, — есть базар. Встречаемся в «Челюскине» в двенадцать.
— Понял, — коротко ответил Роман.
Раздались короткие гудки — старый знакомец Кислого дал отбой. Роман секунду постоял, затем обреченно уронил трубку на рычаг — к такой встрече он был сегодня не готов. Воспоминания нахлынули на Романа с новой силой. Первая встреча с Кадуцеем произошла летом двадцать первого года в катране Червя, и ничего примечательного в ней не было. Разве что раскатал «законник» Кислый «правильного вора» Кадуцея на круглую сумму. Но игра шла по-честному, чин-чинарем. А вот вторую встречу с Кадуцеем Кислый не забудет никогда, ибо в тот день ему пришлось во второй раз заглянуть в бездонные глаза Смерти.
17 июня 1948 г.
Ванинская пересылка.
Где-то недалеко басовито гудел пароход. Плохо закрепленные оконные стекла в кабинете начальника пересылки противно звенели. Хозяин кабинета, а заодно и всей тюрьмы, коренастый мужчина лет пятидесяти, одетый в длинный полувоенный френч, раздраженно дернул щекой, выбрался из кресла и вразвалочку подошел к окну.
— Блядь! — в сердцах выругался он. — Опять этап? Они чего там все охуели, что-ли? У меня зона, а не резиновый гандон! Да и тот лопнет, если бесконечно надувать…