Страница 4 из 40
Николай Крижановский ДУРНАЯ БЕСКОНЕЧНОСТЬ
Среди явлений литературного и культурного процесса начала ХХ века особенное внимание М.О. Меньшикова привлекали декадентство (в его различных воплощениях) и творчество М.Горького.
В 1902 году в статье "О здоровье народном" Меньшиков затрагивает проблему декадентства в связи со встречей с некоей скучающей и неврастенической барышней-поэтессой. В ответ на её жалобы публицист советует уйти "подальше от столичной праздности", покинуть атмосферу "слишком нервных, слишком страстных декадентских кружков" и погрузиться в деревню, в тишину лесов, степей, гор. Невольно Меньшиков выявляет одну из основных причин появления декадентства – праздность публики. Из-за праздности начинаются душевное нездоровье и вырождение, приводящие к декадансу.
Ещё одна причина появления декаданса, обозначенная в статье "Вечное воскресение" (1902), – исчезновение христианской веры. В душах людей, потерявших Христовы идеалы, образуется пустота, быстро заполняемая язычеством. А декаданс, по определению автора статьи, – "это последнее слово реставрированного язычества", из-за которого в обществе появилось отчаяние, "исчезла мысль о грехе, потянуло к жестокости и распутству".
В 1903 году Меньшиков "вплотную" подходит к осмыслению этого явления в статье "Среди декадентов". В этой работе публицист затрагивает проблему соотнесения традиционного христианского искусства и новоявленного декадентского. Для Меньшикова сущность первого – в способности заставить "даже мёртвую природу светлеть, преображаться, проявлять скрытые в ней божественные черты. Для второго характерна способность обнаруживать в той же природе "скрытый дьяволизм, её бешенство и сладострастие, её отравленные краски и изувеченные линии".
Тяготение декадентов к сладострастию Меньшиков раскрывает на примере "Книги для немногих" ("Poema Egregium, sive de Fausto fabula") неизвестного автора. Автор статьи анализирует поэму ученика Мережковского, выявляя в первую очередь содержательную нравственную доминанту произведения. Основной особенностью нового художест- венного миросозерцания, воплотившейся в произведении, публицист называет воспевание сладострастной, чувственной любви, "святого сладострастия" . Автор поэмы называет своего бога "животное из животных" и рисует его в виде тигра с женским бюстом. Публицист "Нового времени" отмечает бесспорное нравственное стремление вниз, связанное с дьявольской природой декаданса и проявившееся в названной поэме и в творениях других представителей этого направления, среди которых Меньшиков выделяет Мережковского, Андреева, Врубеля, Бакста.
В анализируемой статье Меньшикова понятия "декадентство" и "модернизм" автор использует как синонимы. При этом подчёркивается родовая связь декаданса и модернизма: "Модернизм не есть ни возрождение, … ни болезнь, а просто вырождение, когда дух падает на некоторую низшую ступень, уже когда-то пройденную".
Интересно сопоставить, меньшиковское понимание связи декадентства с дьявольским началом, меньшиковское отождествление декадентства и модернизма и понимание современного постмодернистского дьяволизма в статье В.Ерофеева "Русские цветы зла". Ерофеев говорит, что традиция засилья зла, живущая в творчестве постмодернистов (Ерофеев вводит свой термин – "авторы "другой" литературы"), берёт свое начало в эпохе серебряного века, который "представлял собой декаданс". Совпадение позиций Меньшикова и Ерофеева наблюдается не только в понимании декаданса как естественной базы развития модернизма, но и в осмыслении инфернальной природы модернизма. По мнению первого, декаданс ввергает "все роды искусства во власть демонизма". Второй считает, что отправная точка литературы постмодерна – ад.
Вечный враг анархии, Меньшиков видит в декадентском искусстве все признаки "безудержа", возведённого в высшее правило. Поэтому публицист уделяет особенное внимание влиянию декаданса на общество. По его мнению, декаденты "вводят в общество скрытый яд, … грязнят воображение публики, вносят кошмарные призраки, жестокие и сладострастные, … населяют бесами душу". По мнению публициста, с декадансом надо бороться, и слово М.О. Меньшикова вступает в открытую борьбу с анархистами от искусства.
За семь лет до появления статьи "Среди декадентов", В.В. Розанов в работе "Декадентство", выражая своё отношение к "новому" явлению литературы и искусства, определил, что в его основе эгоистически-упадническое начало: "…умер "душевный" человек и остался только физиологический"; "вычурность в форме при исчезновении содержания"; "декадентство есть прежде всего беспросветный эгоизм". При явном различии подходов Розанова и Меньшикова к декадентству (Розанов прежде всего стремится выявить культурно-исторические корни) налицо совпадение в определении самого главного. Сердцевина декадентства кроется в "безудерже" индивидуального, отграниченного от человечества и от своего народа "я", в анархическом стремлении отречься от духовного начала и разбудить в человеке самое низменное, физиологическое, грубо-чувственное.
Проблема противостояния традиционного, наполненного национальным русским духом художественного творчества декадансу и модернизму решается Меньшиковым в статье "Императорская сцена" (1908). Речь в работе идёт прежде всего о Мейерхольде и его постановках на сцене ведущего театра России.
Возникает вопрос: какое отношение имеет Мейерхольд – театральный деятель начала ХХ века – к литературным взглядам М.О. Меньшикова? Оказывается, самое непосредственное. Ведь публицист "Нового времени", определяя сущность творческого метода театрала-реформатора, говорит о характерных чертах всего декадентско-модернистского течения, началом которого стали декаденты, а естественным итогом – постмодернисты.
Неприятие Меньшиковым режиссёрской и актёрской работы Мейерхольда в первую очередь связано с неприятием посредственности, претендующей на гениальность. Публицист обрушивается на тех, кто, не имея таланта, выступает перед публикой с пустыми претензиями, прикрытыми фразами о новом, непостижимом искусстве исканий: "Подделка под талант … думает, что публика дура, и не заметит подделки – стоит ошеломить её … ловко закрученными фразами о новом, неведомом, небывалом, непостижимом искусстве исканий". Деятельность Мейерхольда-режиссера определена критиком как стилизация, "выкручивание убогих эффектов", "погружение в пучины декадентской философии и парение на верхах упадничества". Декаденты и модернисты, по справедливому замечанию М.О. Меньшикова, утверждают себя через подлог, то есть выдают низкое за высокое и наоборот.
Меньшикова интересуется, как посредственный "сын Израиля" попал в русский театр Гоголя и Грибоедова? И вообще, как эти пронырливые сыны проникают в русскую литературу, в академию, в администрацию? Разбирая случай с Мейерхольдом, он приходит к выводу, что "множество русских простаков прожектируют этим господам", а последние, достигнув своей цели, тащат за собой вереницу соплеменников.
Тема еврейства и его влияния на жизнь в России затрагивается во многих статьях М.О. Меньшикова. Сразу оговоримся, что для него кровная принадлежность человека не имела решающего значения. Главное – духовная суть личности. В статье "Императорская сцена" Меньшиков подчёркивает: "Дело, конечно, вовсе не в том, что г-н Мейерхольд еврей". Публициста возмущает ничем не подкреплённая претензия новоявленного режиссера театра на гениальность.