Страница 20 из 31
ДЕВЯТОЕ МАЯШел месяц май — и я с высоким лбомПисал пейзаж чернилами в альбом,Потом я брал чернильный карандаш —И танк подбитый вписывал в пейзаж.Солдат, что был похожим на отца,Лежал на поле мая и свинца.О, если б мне в ту пору мастихин —Я б мастихином написал стихи.Отец остался жив на той войне.Купил гармонь, чтоб лучше пелось мне.Так далеко, казалось мне, война…А нынче гляну — вижу: вот она…Спешат, несут Россию на погост.На нем смешенье из крестов и звезд.За что дрались? Таков был дан приказ.Нас не спросили — вот и весь мой сказ.Сейчас пойду, наливочки напьюсь,Над вымыслом слезами обольюсь,Стихи припомню старые свои…А в пять утра — засвищут соловьи.
Геннадий Ступин
МИГ ВЕЧНОСТИ
СЧАСТЬЕТо ли осень была, то ль весна —Я не помню. Но солнце сиялоТак, что неба голубизнаВ его блеске весь цвет теряла.И дорога была твердаОт предутреннего мороза,И студёно синела водаСквозь сверкающие берёзы…Было тихо кругом, хорошо,Крепкий воздух грудь мою полнилСилой, радостью… Я всё шёл…А куда и зачем — не помню.В ТРАМВАЕОна лицом к окну стояла,Тиха от грубой тесноты.Темно, туманно отражалоСтекло прекрасные черты.И видел я как на портретеГлазами раненый овал…Глаза… Но взгляда я не встретил,Скользя, он мимо проплывал.Она дышала рядом где-то,Но далека была за тойЧертой немого этикета,Повеленного теснотой.И пел трамвай всё тише, выше…И замер. И теням воследЯ, ничего не видя, вышелНа нестерпимо яркий свет.***Ночью к двери моей пришёл и кричалЧёрный бездомный котёнок.Я спал и тот жалобный крик принималЗа странные звуки потёмок.Но душу мою наконец разбудилГолос животной тревоги.И встал я поспешно и дверь отворил —Он тихо лежал на пороге.Лил дождь ледяной, он лежал и дрожал,Поникнув от изнеможенья…Несчастный, мне в руки себя отдавал,Не чая уж, видно, спасенья.И я испугался: куда мне его?!И дверь затворил торопливо…О, был я слабее и жальче его!Всю ночь не спалось мне тоскливо.Я часто с тех пор просыпаюсь в ночиИ вижу и слышу спросонок,Что к двери моей пришёл и кричитЧёрный бездомный котёнок.***Такое утро было в Казахстане,Уже не помню сколько лет назад.Такое же зеркальное блистаньеИ синий воздух так же резковат.Таким же острым холодком по коже —Раздолье дикое долины Чу…И просыпаюсь я от звёздной дрожи,Бегу умыться к козьему ручью.Сверкают степи в инее, седые,Горит лицо от ледяной воды.По горизонту горы голубыеПоблескивают словно из слюды.Ни звука, ни души — лишь солнце светит!Такая тишина, такой покой,Как будто я один на белом светеИ до бессмертия подать рукой.Со звоном саксаул окаменелыйЛомаю, жгу костёр, лепёшки ем…Оборванный, худой и загорелый,О счастье и не думаю совсем.***В разгаре свадьбы или похоронИсчезнуть, никого не беспокоя.Как будто на минуту вышел вонИ что-то задержало там такое.Не обмануть, а просто подаритьСвоё отсутствие, не требуя награды.Чтобы могли вы пить и слёзы лить,Иль петь — стесняться никого не надо.Зачем смущать спокойствием своимЛюдскую скорбь иль праздник мимолётный?Пускай уж лучше буду я любимКак некий дух — за то, что он бесплотный.Живите безоглядно жизнь свою.Ни в чем вам не желаю усомниться.А я привык, у жизни на краю,Давно привык, что мне за вас не спится.Пускай невидимы мои следы,Я всё равно меж вами существую.От бурной радости и от лихой бедыЯ вашу душу берегу живую.***Полно всё страстью: воздух влажныйИ тёплый перегной земли,И серый дом пятиэтажный,Битком наполненный людьми.Пространство пенится и бродитДесятки, сотни тысяч лет.Огнём сквозит во всей природеВина и крови красный цвет.Мир потрясён ежемгновенно,Прозрачный воздух током бьёт.Всё, словно рана, откровенно,Лишь тронь — и хлынет, захлестнёт.Живу, ликуя и рыдая.На смерть игра — не на живот.Жизнь, словно девка молодая,Обнажена, дрожит, зовёт.