Страница 20 из 37
А жизнь моя, как прежде, нелегка.
…Оплаканные синью перевалы,
Наполненные солнцем облака.
Красавицу уже не покорю я,
В дому Кащея не взломаю дверь…
Вот сяду под скалой да погорюю,
Подумаю, что делать мне теперь.
И, подсмотрев, как снова я не плачу,
Седой Урал, по-стариковски прост,
За молодость, не знавшую удачи,
Преподнесет озёрный ковшик звёзд.
Он скажет громко: — Выбирай любую! —
Но я устало руку отведу.
Ведь я ищу не просто голубую,
А самую бессмертную звезду.
В полночный час над луговым простором,
В горах дремучих, где шумит река,
Её, наверно, видел только ворон
Да ветер, пролетевший сквозь века…
ТЫ ПРИШЁЛ
Ты пришел из долин
Золотой,
как огонь
Палестины,
Большелобый и добрый,
Наивный Христос:
"Все мы братья во чреве
И все перед смертью едины!"…
И тебя
с благодарностью мир
Над собой превознес.
Был красив ты и молод,
По-женски застенчив немного.
И печальные волосы
Падали тихо до плеч.
Нерастраченный голос,
Во взоре — величие бога.
И явился ты нас
От позора сберечь.
"Полководец и воин,
И царь, и калика,
Осените раздумьями
Ваши сердца!"
Коль тяжелы грехи,
Значит, горе велико,
Прикоснитесь к стопе
Пресвятого отца.
Только трудно равнять
И одежду, и блюдо.
Каждый пьет по достоинству,
По возможности — ест.
Жить хотел ты, Христос,
Но уже приготовил Иуда
Для тебя распростертый
Над чуткой планетою крест.
Ой, как гвозди остры
И длинны, словно это змеиные жала,
Ну а ночь-то темней,
Чем овечья немытая шерсть!
С пальцев капала кровь.
И пробитое тело дрожало,
И надрывно скрипела
Костром озаренная жердь…
Сладко спали рабы,
В занужденье привычном седея,
С верой в завтрашний день,
Натянувши лохмотья до пят.
И склонялась к покорным
Нежней Магдалины идея,
Та, хранитель которой
Был завистью ближних распят.
Уползли палачи
От преступного торжища скоро,
Но чтоб дерзко не взбухнул
Людской осудительный крик,
В серых сельских церквушках
И в белых столичных соборах
На века утвердился
Спокойный пророческий лик.
Дух нечистый везде
Одинаково ловок,
И тесня бедноту
У крамольной черты,
Он твоим же, Господь,
Врачевательным, искренним словом
Затыкает несчастным
Голодные рты.
Все мы братья во чреве:
И все перед смертью едины,
Одолеть бы еще нам
Гряду оскорблений и слёз.
Ты пришел из долин
Золотой,
как огонь
Палестины,
Ты, наивный и добрый,
Бессмертный фанатик, Христос!
***
Целовала, пела, торопилась,
Радостью одаривая, жгла.
А теперь в туманах растворилась
И совсем из памяти ушла.