Влюбленный воин

– Миледи, позвольте представить вам Хейд из Сикреста.

Баронесса побледнела.

– Так это и есть та самая Хейд, ради которой мой сын рискует всем?

– Да, это то, что от нее осталось, – со смехом ответил Дональд. – Глупая девчонка пыталась сбежать, но только еще сильнее затянула узлы на веревках. Видите, какие у нее сейчас руки?

Найджел покосился на баронессу и, заметив ужас на ее лице, тотчас же помрачнел и проговорил:

– Уложите ее вон на ту кровать. – Он указал на узкую походную кровать у стены. Когда кузнец с торговцем исполнили его приказ, он крикнул: – А теперь немедленно убирайтесь! Оба. Твоя работа, Дональд, окончена. Когда ты мне понадобишься, я пошлю за тобой.

Кузнец вспыхнул, сообразив, что допустил оплошность, – конечно же, ему не следовало отвечать на вопрос дамы в присутствии хозяина. Прежде чем выскользнуть бочком из комнаты, он низко поклонился гостье.

Но шотландец по-прежнему стоял перед лордом, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты что, оглох, болван? – спросил Найджел.

– Ээ… Прошу прощения, милорд. Мне нужна моя монета, мое вознаграждение.

Найджел со вздохом извлек из-за пояса небольшой, но увесистый кошель и бросил его торговцу.

– А теперь убирайся отсюда!

Когда торговец удалился, лорд захлопнул дверь и вопросительно взглянул на баронессу.

Уже стемнело, когда торговец выехал за пределы Сикреста. Участие в этом грязном деле оставило горечь в его сердце, и ему хотелось как можно быстрее отъехать подальше от замка и от безумного лорда Найджела. Кошель же у него за поясом, словно обжигал его и будоражил совесть, пробуждал чувство вины.

Проехав какое-то время, шотландец решил наконец-то сделать передышку и разбить лагерь. Он быстро развел костер и приготовил себе скромный ужин. Затем, усевшись у костра, вытащил из-за пояса кошель, чтобы пересчитать неправедно заработанные деньги.

Сначала ему показалось, что «вознаграждение», извлеченное из кошеля, искажено неверным светом костра и бликами. Когда же он поднес свои трофеи ближе к пламени, ему открылась ужасная правда: оказалось, что он отправил на смерть молодую женщину ради двух мелких монет и горсти сломанных колец от кольчуги.

Минуту-другую шотландец молча таращился на монеты и кольца. Затем в отчаянии и ярости завопил, призывая месть своих предков на голову проклятого лорда из Сикреста. А потом ярость сменилась раскаянием и страхом. Возможно, в замке Гринли к девушке относились не лучше, чем в Сикресте, но он хорошо знал могущественного лэрда Бьюкенена. Конечно, ему едва ли удастся вовремя добраться до клана девушки, чтобы спасти ее, но все же следовало попытаться. Да, он немедленно отправится в Шотландию и сообщит обо всем родичам пленницы. А лорд Найджел заплатит за все!

Торговец очень надеялся, что его не убьют за участие в похищении девицы, однако в глубине души сознавал, что заслуживает смерти.

Баронесса Крейн склонилась над безжизненным телом Хейд и заглянула ей в лицо.

– О Господи! – воскликнула она.

– Девица ведь не умерла? – спросил лорд Найджел с беспокойством в голосе.

– Нет, но боюсь, что очень скоро это случится, – ответила баронесса. Выпрямившись, она пристально посмотрела на Найджела. – Надеюсь, милорд, что в мое отсутствие вы лучше позаботитесь о ней, если захотите, чтобы она дожила до прибытия Тристана.

– Да, конечно, миледи. – Найджел энергично закивал. – Теперь-то я понимаю, что мне не следовало поручать столь важное дело такому болвану, как этот шотландец. Да и кузнец Дональд не отличается умом.

Баронесса снова взглянула на Хейд.

– Если вы надеетесь заманить в Сикрест моего сына, нам следует действовать быстро. Пошлите за моими служанками. Они сумеют обеспечить этой девушке хоть какой-то уход. Вы ведь понимаете, что она должна выглядеть здоровой, а ее состояние не должно вызывать подозрений?

– Как пожелаете, миледи. – Найджел поклонился баронессе и направился к двери. У порога обернулся и в смущении пробормотал: – Поверьте, я не ожидал, что эти двое до такой степени глупы. – Внезапно заметив, что баронесса склонилась над Хейд с маленьким кинжалом в руке, он воскликнул: – Миледи, что вы собираетесь делать?!

Женевьева Крейн весело рассмеялась:

– Не бойтесь, милорд. – Она захватила длинную прядь вьющихся волос Хейд и отрезала ее лезвием. Выпрямившись, пояснила: – Я уверена, что мой сын потребует доказательств того, что девушка действительно находится в Сикресте. Потому что он едва ли поверит мне на слово.

Найджел с облегчением вздохнул и рассмеялся.

– О, миледи, вы удивляете меня своим хитроумием и проницательностью. Не хотел бы я оказаться вашим врагом.

– Вы мне льстите, милорд. – Женевьева ослепительно улыбнулась Найджелу.

Когда же дверь за ним закрылась, она с вздохом опустилась на узкую кровать рядом с Хейд.

– О Господи! – прошептала баронесса и осторожно прикоснулась ладонью к ее лицу. – Держись, дорогая. Я приведу к тебе Тристана, чего бы мне это ни стоило.

Какое-то время Женевьева пристально смотрела на лежавшую перед ней девушку. Баронессу душили слезы, и она сделала несколько глубоких вдохов, стараясь овладеть собой. Потом снова склонилась над Хейд и принялась растирать ее посиневшие руки, чтобы восстановить кровообращение.

Внезапно послышался жалобный стон, и баронесса тихо сказала:

– Да, знаю, дорогая, что это больно. Потерпи немного.

Потянувшись к ногам Хейд, Женевьева сняла с нее башмаки и стала массировать щиколотки.

– Я сделала много ошибок в жизни, дорогая Хейд, – бормотала баронесса. – Даже то, что я сделала с наилучшими намерениями, в конце концов, обернулось трагедией. И возможно, это мой последний шанс исправить свои ошибки.

Женевьева отбросила волосы с бледного лица Хейд.

– Очень может быть, что он никогда меня не простит, и если так, то мне придется с этим жить до самой смерти. Но сейчас я приложу все силы, чтобы дать ему то, чего он жаждет больше всего на свете, – тебя, дорогая.

Хейд шевельнулась и со стоном прошептала:

– Тристан…

– Да, моя дорогая. Я приведу к тебе Тристана. Глаза Женевьевы наполнились слезами, и она заморгала, стараясь смахнуть их.

– Спаси меня, Тристан. Я умираю… – шептала девушка.

– Нет-нет, милая, ты не должна так говорить, – зашептала в ответ Женевьева. – Ты не умираешь, ты не умрешь.

Однако баронесса прекрасно знала: если не оказать девушке помощь немедленно, то она и в самом деле может умереть. Сердце женщины разрывалось от жалости к этой рыжеволосой красавице и болело за сына. Легонько сжав руку Хейд, она проговорила:

– Крепись, дорогая. Все будет хорошо.

Тут дверь отворилась, и в комнату вошли Роуз и Тилли – камеристки баронессы. Приблизившись к кровати и увидев Хейд, молодые женщины вздрогнули и переглянулись.

– Знаю, дорогие, это что выглядит ужасно, – сказала баронесса. – Но вы должны проявить мужество и сделать все возможное, чтобы спасти ее. – Глаза Женевьевы снова увлажнились, и она, бросив взгляд на Хейд, шепотом добавила: – Для меня очень важно, чтобы бедняжка выжила.

Дав строжайшие указания своим служанкам относительно ухода за Хейд, Женевьева отправилась на поиски Найджела. Обнаружив его в зале, она приблизилась к нему и с невозмутимым видом проговорила:

– Все в порядке, милорд. Девушка спит. За ней ухаживают мои служанки, и вас сейчас никто не потревожит.

– Очень хорошо, – кивнул Найджел. – Я навещу ее попозже.

Женевьева внимательно посмотрела на него и, опустившись на стул, сказала:

– Я не уверена, что это было бы разумно, милорд. Наверное, девушка к тому времени уже проснется. Увидев вас, она может встревожиться. И тогда, возможно, попытается бежать.

С минуту Найджел сидел молча, в задумчивости поглаживая бородку. Потом вдруг взглянул на баронессу, прищурившись, и тихо сказал:

– Простите мне мою дерзость, миледи, но разве я могу быть уверен, что вы не задумали какую-то хитроумную интригу против меня? Ведь я же не знаю, какие у вас планы…