Влюбленный воин

Баррет с вздохом пробормотал:

– Они боятся тебя, милорд. Слухи сделали свое дело. Баррет вздрогнул, услышав, как выругался Тристан, но все же продолжал:

– Ходили слухи о разграбленных деревнях вдоль шотландской границы. Люди называют тебя Молотом Вильгельма.

– Пока Гринли восстанавливали, лорд Найджел обязан был заботиться о людях моего господина, – вмешался Фаро. – Но потом он должен был отправить их сюда. Им следовало вернуться.

– Да, конечно, – согласился Тристан. – Найджелу было хорошо заплачено за то, чтобы он позаботился о людях, а затем отправил их ко мне.

– Я говорил об этом с лордом Найджелом, милорд, – сказал Баррет. – Именно поэтому я сейчас здесь.

– И что он тебе сказал? – спросил Тристан.

– Ну… – Баррет почесал затылок. – Он заявил, что не принимает советов от такого, как я. И сказал, что я должен жить в Гринли, если меня все это так беспокоит. – Гигант немного помолчал, потом вдруг расплылся в улыбке и добавил: – И вот я здесь.

– А что же он сказал о людях? – допытывался Тристан.

Баррет нахмурился и проворчал:

– Сказал, что не может оставить без них Сикрест, потому что близится время посева. И еще сказал, что здесь, в Гринли, все равно нет господина, поэтому и люди не нужны.

Тристан молчал, и Баррет в некотором смущении добавил:

– Может быть, потом, когда вы вступите в брак с леди…

– Да-да, очень хорошо, шериф, – перебил Тристан. На сей раз он не повысил голоса, но было очевидно, что он с трудом сдерживает гнев. – Благодарю тебя за службу, Баррет, и за то, что ты пытался вернуть сюда моих людей.

Резко развернувшись, Тристан направился к залу замка и вскоре исчез за массивной дверью. Какое-то время Фаро с Барретом молча поглядывали друг на друга. Потом оба последовали за своим господином. Покосившись на шерифа, Фаро с усмешкой проговорил:

– Скажи, ты всегда такой болван?

Баррет пожал могучими плечами и окинул презрительным взглядом своего смуглого спутника.

– А ты всегда разгуливаешь в женской одежде?

Глава 2

– Минерва! – громко закричала Хейд, призывая старуху из соседней комнаты.

Худенький мальчик, сидевший на табуретке лицом к девушке, снова заерзал, стараясь высвободить ногу, но Хейд крепко держала его за щиколотку. Рана на ноге мальчика уже загноилась, стопа сильно распухла.

Мальчик в очередной раз попытался высвободиться, и Хейд с вздохом проговорила:

– Хэм, пожалуйста, посиди спокойно. – Перебросив через плечо свою рыжую косу, она снова позвала: – Минерва!

Тут, наконец, послышались шаги, и в дверях появилась Минерва. Ее седые волосы, похожие на проволоку, стояли над головой, как нимб на древних иконах, а проницательные черные глаза пристально смотрели на девушку. В маленькой комнате за спиной старухи то и дело стонала женщина.

– Ну, в чем дело? – спросила она.

– Минерва, не дашь ли мне луковую припарку? Хейд указала на маленький глиняный кувшинчик, стоявший среди многих других кувшинов на самой верхней полке. В домике целительницы повсюду с потолка свисали связки сухих трав, а на огне вовсю кипело какое-то снадобье, распространявшее довольно приятный аромат.

Стоны, доносившиеся из соседней комнаты, сменились криками.

– Поднимись с места сама, ленивая девчонка, – проворчала Минерва. – Насколько я могу видеть, боль в ноге беспокоит малыша Хэма, а не тебя.

– Если я отпущу его ногу, он убежит, – заявила Хейд. Посмотрев на мальчика, она ласково ему улыбнулась: – Ведь верно, Хэмми?

– Да, верно. – Восьмилетний мальчишка энергично закивал. – Если придется, я и на одной ноге отсюда убегу, – добавил он с ухмылкой.

– Вот видишь? – Хейд снова взглянула на Минерву. Старуха что-то проворчала себе под нос и подошла поближе, чтобы посмотреть на ногу мальчика.

– Я вот что тебе скажу, милый. – Старуха строго посмотрела на Хэма. – Если ты убежишь до того, как Хейд тебя отпустит, тебе уже никакие припарки не понадобятся.

Мальчик потупился и с вздохом пробормотал:

– Хорошо, я не двинусь с места. Обещаю.

Тут из соседней комнаты снова раздался крик, и Минерва громко сказала:

– Иду-иду, Мэри. Только когда же ты перестанешь вопить и вытолкнешь, наконец, младенца наружу?

Хейд многозначительно посмотрела на Хэма, затем, поднявшись, взяла с полки кувшинчик с луковой припаркой и другие целебные травы. Когда она вернулась на место, мальчик послушно положил ногу ей на колено.

– Вот и хорошо, – сказала довольная Хейд с улыбкой. Она взяла пригоршню листьев и принялась растирать их в ладонях. Растирала же до тех пор, пока они не превратились во влажную массу. – А сейчас, Хэм, будет немного жечь, но зато ты ничего не почувствуешь, когда я стану очищать и сушить рану.

Глаза мальчика округлились, но он сидел тихо. Когда же Хейд принялась втирать массу из перетертых листьев ему в ногу, он громко закричал, и Хейд, чтобы как-то отвлечь его, сказала:

– Расскажи мне, что сегодня происходит в замке. Наверное, что-нибудь интересное… Знаешь, я видела сегодня каких-то незнакомых всадников. Кто они?

Хейд взяла лезвие, чтобы вскрыть гнойник, и мальчик, крепко зажмурившись, вцепился пальцами в табуретку.

– Они прибыли из Гринли, – пробормотал он с дрожью в голосе. – К лорду Найджелу.

Хейд направила лезвие в рану на ноге Хэма, и оттуда почти тотчас же стал вытекать густой желтый гной, чуть окрашенный кровью. Потом девушка осторожно давила кончиками пальцев на воспаленное место, чтобы ускорить выделение гноя. И она по-прежнему разговаривала с мальчиком.

– Но среди всадников я не заметила Баррета. – Хейд потянулась к жаровне, на которой стоял горшочек с теплой водой. – Неужели его среди них не было? – Окунув в воду чистую тряпицу, она обмыла ногу Хэма.

Мальчик выдохнул с облегчением и открыл глаза – должно быть, боль прошла.

– Да, там не было Баррета, – закивал Хэм. – Были только воины лорда Тристана.

– Но, Хэмми, ведь лорд… – Хейд внезапно умолкла, осознав, что означали слова мальчика. – Неужели он приехал? – спросила она, переходя на шепот.

– Да-да, приехал, – подтвердил Хэм. – Лорд Тристан уже прибыл в Гринли вместе со своими воинами.

Какое-то время Хейд молчала, осторожно смазывая рану луковой мазью. Затем, наложив свежую повязку, с улыбкой сказала:

– Вот и все, Хэмми. – Она сняла ногу мальчика со своего колена. – Я знаю, что уже теплеет, но все же надень башмак и носи его до тех пор, пока мазь не высохнет. А через три дня снова покажи мне ногу. Понял?

– Да, – кивнул Хэм и посмотрел на дверь.

– Что ж, тогда беги. – Хейд снова улыбнулась.

Когда малыш ушел, Хейд стала в волнении расхаживать по комнате. «Итак, Молот Вильгельма, наконец прибыл, – думала она. – Почти десять лет он опустошал Англию, а теперь явился за наградой. И, наверное, ужасно удивился, когда обнаружил, что замок пуст».

Из соседней комнаты вновь донесся пронзительный крик, а затем послышался плач младенца, четвертого ребенка в семье Мэри. Эта женщина пришла в Сикрест из Гринли много лет назад и вышла замуж за Джона, также покинувшего Гринли. Но неужели теперь, после прибытия лорда Тристана, им придется возвращаться?

Но появление лорда Тристана сулило и другие неприятности, и теперь у Хейд возникли серьезные основания для беспокойства. Вскоре, после того как лорд Найджел предъявил права на Сикрест, а также на Эллору и Солейберт, новый король Англии занялся поисками сильных союзников из числа лордов. И Найджел обещал отдать свою юную падчерицу в жены Тристану Д'Аржану, любимому рыцарю короля Вильгельма. Желая доставить королю радость, Д'Аржан принял предложение и обещал жениться, когда Солейберт войдет в брачный возраст, а Гринли по приказу Вильгельма отстроят заново.

И вот теперь, когда Гринли восстал из праха, самый свирепый из воинов Вильгельма прибыл в свои владения. А это означало, что ей, Хейд, придется расстаться со сводной сестрой.