Влюбленный воин

– О нет, ты этого не хочешь, – покачала головой Минерва. – Правда, я пыталась научить тебя кое-чему, потому что ты имеешь на это право по своему рождению – с тех самых пор, как родилась и крошкой лежала в объятиях матери. И вот сейчас… – Она снова оглядела комнату, и ее морщинистое лицо осветилось улыбкой. – Сейчас ты в порыве гнева бьешь мою посуду!

– Раскинь камни! – потребовала Хейд. – И если захочешь, то потом поговорим о том, что мне причитается по праву рождения.

– Конечно, раскину, если ты так настаиваешь. – Минерва подошла к самой высокой полке и сняла с нее меховой мешочек. Затем, вернувшись к столу, выдвинула стул и уселась. – А теперь скажи мне, фея, зачем тебе это и почему ты так торопишься? – Минерва принялась распускать шнурки мешка.

Хейд тоже села за стол. Скрестив на груди руки, ответила:

– Тороплюсь, потому что хочу немедленно узнать, за кого выйду замуж.

Минерва взглянула на нее с недоумением:

– Хочешь прямо сейчас узнать?

– Да-да, прямо сейчас! – закричала Хейд и с силой ударила кулаком по столу. – Минерва, неужели не понимаешь? Я хочу знать, кто будет моим мужем, вот и все. Хочу знать его имя.

– Но это же лорд Тристан, моя фея, – сказала старуха, снова стягивая шнурки мешка. – Я думала, что ты уже давно все поняла.

– Нет, не поняла. Пожалуйста, раскинь камни с рунами.

Минерва в задумчивости смотрела на девушку. Наконец с вздохом сказала:

– Ладно, хорошо. Хотя ты никогда ни одному моему слову не верила. – Сделав глубокий вдох, она встряхнула мешок с камнями и забормотала:

Дождь прошел, и ветер с гор раздувает мой костер. Ты, старуха в сотню лет, На вопрос мой дай ответ. Корра милостива к нам, Силу даст моим камням. Брось скорей их – поручусь, Ты узнаешь правды вкус. На вопрос мой дашь ответ, Ведьма многих сотен лет.

Передав мешок Хейд, старуха спросила:

– Ты ведь помнишь, что тебе нужно сделать? Хейд молча кивнула и закрыла глаза. Держа перед собой мешок, заговорила:

– Я хочу знать, кто станет моим спутником жизни. Руны, скажите мне правду. Скажите сейчас же.

Хейд вернула мешок Минерве, и та, распустив шнурки, вытащила три камня и положила их перед собой. Потом, отодвинув мешок в сторону, принялась внимательно разглядывать знаки, начертанные на камнях.

– Ну вот… – сказала она, покосившись на девушку. – Молодой человек со светлыми волосами. Да-да, он самый. – Старуха постучала указательным пальцем по ближайшей к ней руне. – У него есть и чувства, и сила. – Она снова посмотрела на Хейд. – Хорошее сочетание для вождя.

– Продолжай, Минерва, продолжай. Старуха вздохнула и покачала головой:

– Нет, не буду продолжать. Потому что в этом нет нужды. – Она с подозрением взглянула на девушку. – А почему тебе вдруг захотелось еще раз все проверить. Ведь ты и так знала, что Тристан – твой суженый.

– Тристан не мой суженый, – прошептала Хейд. – Он не может им быть.

Минерва не отвечала. Укладывая камни в мешок, она сопровождала свои действия словами благодарности богине Корре. Потом встала и положила мешок обратно на полку. Вернувшись к столу, обняла Хейд за плечи и с ласковой улыбкой сказала:

– Ведь ты, моя маленькая фея, как и все женщины Бьюкененов, обладаешь способностью видеть своего возлюбленного, свою вторую половину. И ты не раз его видела. Так что у тебя нет причины грустить.

– Но он чуть не ударил меня, – прошептала Хейд, всхлипывая.

Минерва в изумлении посмотрела на нее:

– Хотел ударить? Но почему?

– Мы поссорились, и он сказал… – У Хейд перехватило горло. – О, Минерва! Это было ужасно!

– Ну-ка, фея, посмотри на меня! – Старуха взяла Хейд за подбородок и заглянула ей в лицо. – Так из-за чего же вы поссорились?

– Из-за вилланов, когда-то живших в Гринли. А также из-за моих родителей. – Хейд вздохнула и добавила: – В общем… из-за всего.

Минерва недоверчиво покачала головой:

– Нет-нет, трудно поверить, чтобы лорд так вспылил. Неужели ему захотелось тебя ударить только из-за того, что вы не сошлись во мнениях? Что именно он сказал?

– Он говорил ужасные вещи! – закричала Хейд, вскакивая на ноги. – Он силой заставляет своих вилланов вернуться в Гринли!

– Он их лорд, моя фея. – Минерва пожала плечами. – И он вправе ожидать, что они вернутся и станут ему служить. Убери это. И приведи все в порядок. – Она указала на глиняные черепки у ног Хейд.

Девушка тщательно собрала осколки горшков и положила их на стол. Потом вновь заговорила:

– Но он собирается добиться их доверия и уважения неверным путем!

– Неверным путем? А может, он просто поступает не так, как поступила бы ты, если бы была лордом? – Старуха посмотрела на гору черепков на столе и проворчала: – Я ведь велела тебе привести все в порядок, а не только собрать черепки.

– Да-да, сейчас все сделаю, – закивала Хейд: – А папа был добрым лордом, – продолжала она с уверенностью в голосе. – Люди любили его, и он никогда не был тираном. – Шагнув к столу, она сложила над черепками ладони ковшиком, потом образовала из них фигуру, похожую на арку, и, отступив в сторону, взглянула на Минерву (теперь все горшки были целыми).

– Вот и хорошо, моя фея, – улыбнулась старуха. – Что же касается твоего отца, то следует сказать, что ему все-таки было легче, чем Тристану. Лорду Джеймсу никогда не приходилось иметь дело с Найджелом и приводить в порядок разрушенный замок. Твой отец жил в Сикресте с самого рождения, и люди прекрасно его знали и знали, чего он ожидает от них. Так что очень даже хорошо, что у лорда Тристана твердая рука.

– Не согласна! – заявила Хейд, с грохотом поставив на полку последний из горшков. – И не тебе, Минерва, об этом судить, так что оставь при себе свое мнение.

– Значит, он разгневался на тебя из-за того, что ты с ним не согласилась? – неожиданно спросила Минерва.

– Нет, не поэтому, – пробурчала Хейд, подходя к камину.

– Говори-говори! Признавайся! – строго сказала старуха.

– Ну…. Кажется, я намекнула, что родители Тристана бросили его потому, что не любили. – Сказав эти слова, Хейд невольно поежилась.

Минерва замерла на мгновение. Потом медленно повернулась к девушке и пробормотала:

– Не может быть, чтобы ты сказала такое…

– Конечно, я выразилась не совсем так, но он…

– И она еще удивляется, что он рассердился, – перебила Минерва, возводя глаза к потолку. – Боги мои! И надо же, чтобы такие ужасные слова исходили от столь милой и благонравной девицы! О, святая Корра! Да если бы ты сказала такое кому-нибудь другому, то едва ли сохранила бы все зубы в целости.

– Минерва, ты что, принимаешь его сторону, а не мою?! – закричала Хейд.

Минерва тяжело вздохнула.

– Слушай меня внимательно, моя фея. Я не принимаю чью-либо сторону. Вы оба были не правы, но с твоих уст обидные слова слетают слишком уж легко, И запомни: что бы ни говорил лорд Тристан, все это ложь, исходящая от Найджела или Эллоры. Его нельзя винить за то, что он поверил их лжи. Подумай еще вот о чем, моя фея… Ведь Тристан не знал любви и ласки с самого детства. И он постоянно сражался то на одной войне, то на другой, чтобы чего-нибудь добиться в жизни. И вот теперь этот человек обручен с женщиной, которую не желает, а та, которую он желает, говорит ему, что он не достоин любви. Тебе должно быть стыдно, Хейд.

Девушка густо покраснела и опустила глаза: ей действительно стало ужасно стыдно. Немного помолчав, она пробормотала:

– Да, конечно, мне не следовало так говорить. Но очень уж я разозлилась…

– Понимаю, что разозлилась, – отозвалась Минерва. – Я прекрасно знаю твой нрав. – Но если у тебя снова возникнет потребность наброситься на лорда Тристана, то тебе не стоит торопиться. Лучше подумай немножко и попытайся представить, как он может воспринять твои слова.

– Но я не желаю жить с мужчиной, который пускает в ход кулаки, – сказала Хейд, насупившись. – Я так жить не буду.

– Конечно, не будешь, – согласилась Минерва. – Но ведь лорд Тристан все-таки не ударил тебя. И я уверена: он сейчас очень сожалеет, что погорячился. Ручаюсь, он скорее отрубит себе руку, чем ударит тебя. Да-да, не ударит, сколько бы ты ни наговорила своим дерзким язычком, – добавила Минерва с усмешкой.