Так умирают короли

Поняв это, я несколько растерялся. Но потом подумал, что ничего серьезного там не было; я даже благодарен Самсонову, потому что против знакомства с Мариной ничего не имел.

Мы въехали в Москву. Полтора часа ушло на то, чтобы развезти всех по домам. Когда мы остались вдвоем, Светлана поинтересовалась; глядя не на меня, а в пространство перед собой:

— Ко мне?

Я не хотел возвращаться в свою пустую квартиру и потому согласился легко и быстро. Но только дома у Светланы Я почувствовал, как сильно устал.

— Будешь ужинать? — спросила Светлана.

Вместо ответа я привлек ее к себе. Она была какая-то вялая и безвольная.

— Устала?

— Ничего, — качнула головой. — Сейчас приму холодный душ и буду в порядке.

У нее был такой вид, словно она о чем-то мучительно размышляла.

Я разделся и лег в кровать. Было слышно, как в ванной льется вода. Она лилась и лилась, звук был слишком уж монотонный. В конце концов я не выдержал и поднялся. Светланы не было. Нигде. Обескураженный, я прошелся по квартире, и наконец догадался выглянуть в окно. Нашего фургона у подъезда не было. Светлана уехала. Уехала в такой спешке, что даже не предупредила меня. Я сразу догадался, куда она умчалась. К Самсонову.

Она позвонила часа через два. Голос у нее был очень усталый.

— Извини!

— Ты у Самсонова?

— Нет, он меня прогнал. Я звоню от его соседей.

— Возвращайся, — попросил я.

— Нет, останусь здесь, переночую в фургоне.

— Идиотка! — Во мне все кипело от злости. — К чему этот почетный караул?

— Они здесь.

— Кто? — не понял я.

— Эти люди.

Она говорила о подозрительных «жигулях». Я хотел ее успокоить, но она положила трубку.

Глава 20

Утром, чуть свет, я позвонил Марине. И сразу нарвался на мужской голос. Наверное, Сашин. Я пробормотал извинения за то, что ошибся номером, положил трубку и перезвонил через четверть часа. На этот раз к телефону подошла Марина.

— Привет, — сказал я. — Извини, что рано.

— Здравствуйте, Ольга Никитична, — невинным голоском ответила Марина.

Значит, ее рогоносец все еще пребывал дома.

— Умираю, — сказал я. — Если не приедешь через час — ничто меня уже не спасет.

— Даже не знаю, как нам с вами лучше поступить, Ольга Никитична. Где вам удобнее?

— Удобнее у меня дома, — подсказал я. — Через час.

— Хорошо.

Я вскочил со Светланиной кровати с такой поспешностью, будто она вдруг раскалилась добела. Мне было холодно, неуютно и очень одиноко. Выбежав из дома, я остановил первую попавшуюся машину и поехал к себе. Поднялся на лифте и под дверями квартиры с изумлением обнаружил Марину

— Я звоню уже десять минут. — Она явно была раздосадована.

— Хотел что-нибудь купить к завтраку, — пояснил я. — Но магазины еще закрыты.

Вряд ли она поверила мне на все сто, но холодок в глазах растаял.

— Я звонила тебе вчера вечером.

— Меня не было дома. Съемка затянулась, я приполз уже после полуночи. И почему-то не обнаружил тебя здесь.

Марина засмеялась:

— Я и так еле вырвалась. Кажется, Сашка что-то чувствует. Он у меня жутко подозрительный.

— Тем более что я сегодня утром попал в аккурат на него, когда звонил в первый раз.

Она снова засмеялась и покачала головой:

— Так вот почему он провожал меня сегодня с таким выражением лица.

— С каким?

Марина скорчила гримасу. Там были затаенное недовольство и холодная решимость.

— Он побьет тебя, — посулил я.

— И ты не заступишься?

— Я укрою тебя здесь. Мы будем жить вместе, заниматься любовью, и это будет продолжаться бесконечно.

Рядом с ней я согревался душой. Она, кажется, имела шанс излечить мою душу и тело после того, как меня коварно, без предупреждения, бросила на произвол судьбы другая женщина. Я был заранее благодарен Марине,

Я избавлял ее от одежд с торопливостью каторжанина, только что выпущенного на свободу. У нее было упругое молодое тело. Я поцеловал ее обнаженную грудь, вздымаемую прерывистым дыханием. И тут зазвонил телефон. Марина замерла, а я выругался.

Это был Загорский.

— Женя, здравствуй. Я тебя не разбудил?

— Нет, — ответил я и демонстративно зевнул в трубку.

— Извини, брат. Но дело неотложное. Мы могли бы встретиться?

— Когда?

— Сегодня утром.

Сегодня у группы был выходной, и я не собирался никуда идти.

— Приезжайте ко мне, — предложил я и продиктовал адрес.

— Кто это? — спросила Марина, когда я положил трубку.

Она лежала на диване совершенно нагая и смотрела на меня с бесстыдством истинной дочери матушки-природы.

— Один мой знакомый граф, — пояснил я.

— Настоящий?

— Ну конечно! Я тебя с ним познакомлю. Но до того мы еще что-нибудь сумеем сотворить.

Глупо было бы сейчас подняться и одеться. Марина обвила мою шею руками и привлекла к себе. Она была нежна и ласкова.

— Ты лечишь меня.

Она не поняла. А я не стал ничего объяснять.

И снова нам помешали. Телефон затрезвонил очень некстати. Я замер, не желая поднимать трубку. Но это за меня сделала Марина. Прижала трубку к своему уху, я не слышал, что ей сказали, но она вдруг изменилась в лице и отдала трубку мне.

— Алло!

— Ты не слышал меня?

Светлана. Я покосился на Марину. Она демонстративно внимательно разглядывала потолок.

— Я говорю, что напрасно вчера тебя оставила скучать в постели одного.

Если это же самое слышала Марина, я пропал.

— М-да, — пробормотал я.

— Здесь все нормально. Самсонов жив-здоров.

— М-да, — поддержал я разговор.

Ночь прошла, ничего не случилось, с восходом солнца Светкины страхи улетучились, и теперь она, наверное, кляла себя за то, что сорвалась очертя голову к Самсонову. Так я понял.

— Ты же не сердишься на меня?

— За что?

— За то, что я уехала.

— Нет.

Я сказал совершенно искренне. Я уже ее простил за внезапный отъезд. А вот за этот дурацкий звонок я с удовольствием припечатал бы ее. Хотя в глубине души понимал, что она ни в чем не виновата. Надо было самому снимать трубку.

— Приезжай ко мне, — попросила Светлана.

— Сегодня не могу.

Пауза.

— Ты обиделся?

— Нисколько. Я жду Загорского.

Черта с два я ждал Загорского. Просто при выборе между Мариной и Светланой я почему-то всегда склонялся в пользу первой.

— А-а, понятно.

Ничего тебе не понятно, милая!

— Я тебе позвоню.

— Ну конечно, — подбодрил я ее, и положил трубку.

— Кто она? — спросила Марина.

Она все так же внимательно рассматривала потолок. Сказать ей правду — означало ее потерять.

— Моя жена, — ответил я.

Вот теперь Марина повернулась ко мне.

— Не гуди! — недоверчиво сказала она. — Ты не женат.

— Увы, но это так. Я соврал тебе сегодня, когда сказал, что бегал в магазин. Просто я провел ночь в ее квартире. Один. Она пригласила меня, сказала, что это очень важно. А когда я пришел, мы повздорили, и она меня оставила. А где же она ночевала?

— У своего хахаля.

— Вот стерва, — безо всякого чувства в голосе сказала Марина и придвинулась ко мне.

Почему женщины не терпят любовниц, но прощают нам то, что мы женаты? Загадка.

— Возьми меня замуж, — сказала Марина. — Мне с тобой хорошо.

— Ни за что!

— Почему? — спросила она, но было видно, что нисколько не удивилась.

— Есть женщины — жены, а есть женщины — любовницы. Это смешивать нельзя.

Она засмеялась:

— Негодный! Это же я говорила!

— Ты говорила это применительно к мужчинам. А я творчески развил твою мысль.

Я видел, что прощен. И немало был этому рад. Наверное, потому у нас все так славно и получалось. Нам слишком долго мешали, и теперь поглощаемый нами плод был особенно сладок. Я даже забыл о Загорском. Но он напомнил о себе требовательным звонком в дверь.