Страница 19 из 91
— Подумаешь, немножко кровки. — с наигранным спокойствием произнес он, выводя жену из ванной комнаты — В первый раз, что ли? А ты тут помирать собралась.
Дича усадил ее на кровать, подпер спину подушками и включил ингалятор с бронхо-расширяющим раствором. Вича успокоилась, но каждый вдох давался ей с большим трудом и синева вокруг губ не хотела проходить.
— Вызывать 911? — спросил он, глядя в ее теряющие фокус глаза.
— Не знаю, — неопределенно пожала она плечами.
Это и был ответ. До этого дня, как бы плохо ей не было, она всегда стойко сражалась со своим недугом и за все их годы жизни в Америке они ни разу не вызывали службу 911. В самых крайних случаях муж сажал ее в машину и они ехали в госпиталь сами. Но раз Вича не сказала «нет», значит, чувствовала себя совсем плохо.
Вскоре дом наполнился парамедиками, которые, померив уровень кислорода в крови, сразу же надели на пациентку кислородную маску. Не прошло и двух минут, как порозовевшая Вича спросила: — А может, не надо никакой больницы? А когда она услышала, что повезут ее в ближайшую, пользующуюся дурной славой лечебницу, то заупрямилась еще больше.
— Ну давай съездим только на рентген, — уговаривал ее Дича, — если все нормально, я сразу же заберу тебя домой.
На рентгене ничего страшного не нашли, но и домой тоже не отпустили. Виче все назначали и назначали бесконечные анализы и тесты, и конца и краю им не было видно. Они уже давно привыкли к этой практике вытягивания денег из страховых компаний. Больница, в которую они попали, соседствовала с негритянскими кварталами, где медицинский полис имели считанные единицы. В неотложной помощи здесь никому не отказывали.
Можешь ты платить или нет, умереть тебе в этой стране не дадут. Поэтому больницы в нищих районах еле сводят концы с концами и пытаются компенсировать расходы на бесплатных больных за счет тех, у кого есть медицинские страховки. И уж если им попался пациент с хорошим полисом, как у Вичи, то будьте уверены, больница попытается высосать из него все, что можно, а порой и что нельзя. Уже наступало утро, а беготня вокруг выгодной больной не прекращалась. В какой-то момент терпение задерганной пациентки лопнуло, и она выдвинула ультиматум: — Или меня сейчас же переводят туда, где я постоянно наблюдаюсь и где есть специалисты по моему заболеванию, или я одеваюсь и ухожу домой.
Ажиотаж как-то сразу стих и до утренней пересменки их больше не трогали. Новая дежурная врачиха с неохотой сообщила, что Викторию смогут перевести в Балтимор, в ее родную больницу имени Хопкинса, как только все бумаги будут готовы.
Однако к тому времени Вича уже полностью оклемалась и загреметь в больницу на выходные ей совсем не хотелось.
— Ну, что мы там будем делать? — убеждала она Дичу. — Посуди сам. Сегодня суббота. Вместо моего лечащего будет только дежурный врач. А просто валяться там до понедельника нет никакого смысла.
Слишком легко он дал себя уговорить в тот раз, и это была его первая ошибка, которая потянула за собой цепь последующих событий приведших год спустя в тот же приемный покой.
Конечно, прошлой зимой ему и самому не хотелось оставлять жену в больнице. Он пошел у нее на поводу и позвонил другу из соседнего дома с просьбой забрать их домой. Вича демонстративно подписала отказ от госпитализации и быстрым шагом покинула приемное отделение. Такая бравада не прошла даром.
Уже сидя в коридоре она начала ощущать нехватку воздуха, но не показывала виду, что ей плохо.
— Давай пойдем обратно, — предложил Дича. — Меня же не обманешь, я вижу, что тебе нехорошо.
— Ничего страшного, просто я провела всю ночь на кислороде и еще не настроилась дышать без него. На свежем воздухе должно пройти.
Он посадил ее в инвалидное кресло и вывез на улицу. Пока они ждали соседа, Вича действительно раздышалась и ее щек коснулся легкий румянец.
— Ну, что болячка? — приветствовал ее приехавший Шура. — Домой или в «Биби» за очередной кофточкой? — попытался пошутить он.
Последнее время это был любимый бутик Вичи. Одежда из него составляла почти весь ее гардероб. — В следующий раз, — слабо улыбнулась она.
Да, муж ее баловал, и хотя одеваться в «Биби» было не дешево, все шкафы в их доме были завешаны нарядами из этого магазина. Все тот же сосед временами ее подначивал: — Сколько одному человеку нужно одежды!? — спрашивал он, наблюдая, как она выбирает себе очередную блузку для покупки через Интернет.
Дича прекрасно понимал, что это расточительство, но отказать своей Викуле не мог. Он видел, как все труднее и труднее дается ей каждый новый день, и не мог лишать ее этих маленьких радостей, которых было не так уж и много в ее нелегкой жизни.
На ту субботу у Вичи были совсем другие планы, нежели болтаться по больницам. Она всю неделю с нетерпением ждала выходных, чтобы поехать за новогодней елкой. До католического Рождества оставалось чуть больше недели, и пока выбор был еще богатый, она хотела найти самое красивое деревце. Но самой поехать в тот день сил уже не осталось, и она оправила мужа с соседом, полагаясь на их вкус. Когда мужчины вернулись с добычей, дом наполнился пьянящим духом хвойного леса. Елку положили оттаивать на пол в столовой, и Вича, преодолевая отдышку, подошла к ней и стала гладить пушистые ветки, приговаривая: «Завтра я тебя, красавица, наряжу, и ты у меня будешь самая распрекрасная на свете».
Только в тот год этим обещаниям не суждено было сбыться, как и другим ее планам. С утра, как всегда по выходным, Дича должен был приготовить завтрак, после которого они бы закинули белье в стиральную машину и занялись елкой. Нужно было достать из подвала подставку и многочисленные коробки с гирляндами и игрушками. У них там было столько украшений, что хватило бы нарядить целый лес. После Рождества Вича всегда таскала мужа по распродажам и скупала самые красивые новогодние украшения, которые оказались непроданными и отдавались за бесценок.
Каждый год она наряжала елку по-разному. В этот раз она решила, что елка будет серебренной, и ей не терпелось окунуться в свои елочные богатства в поисках подходящих игрушек и мишуры. К вечеру Виче совсем полегчало, и они даже немножко выпили за Вичино здоровье и наступающие праздники. После своего любимого Кампари с апельсиновым соком она отправилась в спальню делать дыхательную гимнастику и ингаляции.
Эти процедуры помогали очищать легкие от накопившейся за день мок нимали немало времени. Дича, как обычно, прилег рядом и подремывал под убаюкивающий звук телевизора и привычный уху кашель жены. Очнулся он от резкого толчка в бок.
— По-моему, опять кровь!? — с испугом произнесла Вича и показала ему алое пятно в контейнере для мок.
Не прошло и минуты, как все дно контейнера стало красным. Ослабленная передрягами предыдущей ночи, Вича недолго боролась с потоком крови, которая подходила к горлу быстрее, чем она могла ее откашлять. В этот раз она ни с кем не спорила и не просилась остаться дома, она просто потеряла сознание. Вича пришла в себя на пути в ненавистную лечебницу, из которой только утром сбежала. Мольбы Дичи отвести их любую другую больницу, были проигнорированы. С собой парамедики его в этот раз не взяли. Он не стал спорить и побежал заводить Вичину машину. Конечно, сама Вича не водила, но машину купили по ее выбору, поэтому она и считалась Вичиной.
Прибежавший на шум Шура предложил свою помощь, но чем тут можно было помочь? Приехав в больницу, он влетел в приемное отделение и нашел свою малышку в одной из смотровых комнат. Его сразу же окружили дежурные врачи и начали наперебой убеждать, что его жену нужно срочно подключать к аппарату искусственного дыхания: «Мы можем ее потерять! Если снова откроется кровотечение, будет очень сложно установить дыхательную трубку».
— Я попробую с ней поговорить, — испугался Дича.
Разговор получился коротким.
— Как тебе дышится? — бодрым голосом спросил он Вичу, пытаясь скрыть свой страх.
— Ничего, — сквозь кислородную маску прошептала она.