Страница 11 из 96
Глава VII
ЕРЕСЬ
— Ты знаешь, что дословно означает слово «ересь»? — как-то хитро спросил Дик.
— Ересь? — удивился я.
— Да.
— Ну и что? — я ретировался, понимая, что у меня нет ответа на этот, кажущийся таким простым вопрос.
— «Ересь» — происходит от древнегреческого «hairesis», что значит разделение, — объяснил Дик. — Сейчас мы называем ересью все, что так или иначе противоречит официальной доктрине Церкви. Но на самом деле ересь была только одна. Она породила страшный церковный раскол и была изначально связана с разделением единого Бога на три составляющих…
— Ты имеешь в виду учение о христианской Троице?! — у меня чуть глаза не вылезли из орбит.
— Именно его! — подтвердил Дик.-Троица и есть ересь, то есть разделение. А учения, которые противоречат официальной церковной доктрине, назывались раньше не ересью, а сектами. От латинского «secta», что значит учение, направление, школа. Понятие «секты» не было ругательным до тех пор, пока Ватикан не ввел монополию на божественную истину…
— Так что это за раскол? — уточнил я, испугавшись, что Дик снова увлечется и уйдет куда-нибудь в сторону, примется рассказывать еще о десятке других интересных вещей.
— Да, ересь! — спохватился Дик. — Это слово стали использовать для противостояния ариан и афанасьевцев. Всю первую тысячу лет христианства Европа была погружена во мрак их борьбы друг с другом. Заговоры и перевороты, кровь и смерть…
— Кто, еще раз? — услышав ответ Дика, я понял, что теперь уж точно запутаюсь. — Ариане и кто? Афанас…
— Ариане и афанасьевцы, — помог мне Дик. — Это последователи соответственно Ария и Афанасия. Афанасий утверждал, что Бог единосущий, что Бог-Отец, Бог-Сын и Святой Дух — это как бы разные воплощения одного и того же. Короче говоря, он проповедовал единство Троицы — никакого разделения. Отец, Сын и Святой Дух, по Афанасию, это как бы разные имена одного и того же. А вот Арий, напротив, считал, что Бог разделен. Вначале был просто Бог, а потом от него произошли Сын и Святой Дух.
— Ничего не понял… — пробормотал я.
— Ересь — разделение, — чуть не по слогам начал Дик. — Арий разделил Троицу. Ариане — еретики. Понятно?
— Слушай, они правда из-за этого войны начинали? — мне как-то не верилось, что из-за такой ерунды люди могут убивать друг друга.
— В том-то все и дело, что «догмат о Троице» — это вовсе не ерунда! — воскликнул Дик. — Если Троица единосущая, то и Бог един. А если нет, то и Бог получается языческий..
— Так, постой! — сообразил я. — Но тогда все сходится! Если последователи Ария — еретики, то, значит, Церковь все эти годы воевала с язычеством! Получается, Рабин врет!
— Это у кого «получается»? — рассмеялся Дик, похоже, я спорол какую-то глупость.
— А что, не так?
— Ты сам-то как думаешь? — судя по голосу, Дику было даже забавно. — Арий или Афанасий? Кого выберешь?
Я задумался. Точнее, я попытался вспомнить, как я обычно об этом думаю. Я думаю, что Бог создал мир — небо и землю, звезды и воды, животных и человека. На это у него ушло семь дней. Потом была долгая история, и на земле родился Иисус Христос — Сын Бога. Причем родился он от Святого Духа, которого обычно изображают в виде голубя. Голубь принес Христа во чрево Марии…
И что же получается? Получается, что я думаю о Них, об этих трех составляющих Троицы, как о разных Существах?! Не думаю же я, что Бог родил Самого Себя, а перед этим Сам же Себя и оплодотворил…
— Что-то я теряюсь, — тихо прошептал я в телефонную трубку. — Получается, что я еретик?
— А ты вспомни, что говорят верующие, когда осеняют себя крестным знамением? — ответил Дик. — Вспомни.
— Они говорят: «Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Аминь».
— Арианцы, — утвердительно сказал Дик. — Чистой воды! И Рабин прав. Ну, если, конечно, следовать его логике…
Я испытал шок. Христианство — это язычество!
— Послушай, Дик, — мне вдруг стало не по себе, — а какой же эффект такая книга может вызвать?! Это же…
— Бомба, — спокойно ответил Дик. — Но ты не торопись, сейчас я тебе расскажу, как Рабин объясняет сущность манихейства и…
— Стоп, стоп, стоп! — я понял, что это моему интеллекту уже не потянуть. — Давай в другой раз.
— Ладно. Хотя я еще и половины книги не рассказал. Тогда самое последнее. Это важно. Рабин утверждает, что у Христа не могло не быть детей. Именно так — «не могло не быть».
— Это почему это?! — я чуть не поперхнулся.
— Какие ты помнишь ветхозаветные сюжеты?
— Ну, Авраама помню. Он Исаака должен был в жертву принести. Адам и Ева. Ноев Ковчег. Вавилонская башня. Так… — я задумался. — Содом и Гоморра. Руфь. Анна и Фенана. Хватит?
— Хватит, — удовлетворенно сообщил Дик. — Из семи историй, что ты вспомнил, только сказание о Вавилонской башне, посвященное расселению народов, связано с проблемой деторождения и продолжения рода лишь косвенно. Остальные шесть, а на самом деле их многие десятки — как раз о продолжении рода. Жена Авраама Сарра не могла забеременеть до девяноста лет, и это было проклятием Господа, от которого Авраам был чудом избавлен. Ной — это предок всего нового, послепотопного человечества. Про Адама и Еву и так все понятно. История про Содом и Гоморру заканчивается тем, что дочери Лота, бежавшие с ним из горящего города, сошлись с отцом, чтобы родить от него детей, потому что больше сделать это им было не от кого. Руфь не могла родить от Вооза, а потом все-таки чудом родила Овида — дедушку царя Давида. Весь сюжет Анны и Фенаны — это сплошная мука бесплодия. Господь, как сказано в Библии, «заключил чрево» Анны. Родить она смогла только после обета, которой дала Господу, отдать ребенка в храм. У нее родился Самуил — один из величайших судей Израиливых.
— А как это связано с Христом?
— Очень просто. Бездетность — это Божье проклятье. Поэтому Он или оставил детей и продолжил свой род, или…
— Был проклят… — с ужасом прошептал я.
— Вот именно.
— Нет, — я внутренне отказывался во все это верить. — Это безумие…
— Нет, безумие — это другое. Рабин утверждает, что потомки Христа живы, что их хотят убить, и этот день станет днем Конца Света. Вот это безумие.
— Кто?! Кто хочет убить, Дик?! — мое сердце пустилось в галоп. — Что за бред!
— В этом-то все и дело, — спокойно продолжил Дик. — Кто эту книгу ни прочтет, всем кажется, что Рабин именно их и обвиняет. Иудеям кажется, что он подозревает их в охоте за потомками Христа. Христиане уверены, что Рабин их изобличает. И так далее… Там огромный список претендентов. Поразительный, конечно, авантюрист этот Рабин. Он всех с толку сбил! И стравил…
— Господи, да зачем ему это все нужно?! — у меня голова шла кругом.
— Третья мировая война, — спокойно ответил Дик.
— Что?! Третья мировая война?! Дик, ты в своем уме?!
— Абсолютно. Религия — лучший запал для человекоубийства в больших масштабах.
— Но Дик, как эта книга может вызвать третью мировую войну? — мне показалось, что мой приятель уж слишком сильно преувеличивает значение книги доктора философии.
— Ну, во-первых, не одна книга. За Рабиным точно кто-то стоит, а иначе откуда такая шумиха? На это деньги нужны, и большие.
Я посмотрел на рекламный щит в окне, на баннер в компьютере, на бесплатную книгу, которую прислали мне в офис, и подумал, что Дик, наверное, не так уж далек от истины.
— А во-вторых, — продолжал тем временем Дик, — это уже и так в воздухе летает.
— Что летает? — не понял я.
— Нас уверяют, что угроза миру идет с востока, от исламистов. Террористы там, Аль-Каида и тому подобное. Но ведь у исламистов к христианам нет никаких претензий, у них один враг — Израиль. Однако ж за Израилем стоит весь западный мир, а поэтому вести против него войну мусульманскому миру, мягко говоря, рискованно. Не решаются мусульмане в таких обстоятельствах со своим врагом покончить. Вот тут-то и появляется книга Рабина.