Цемент

Фёдор Гладков

ЦЕМЕНТ 

«Я   ЖИЛ   И   ДЫШАЛ   ЭТОЙ   БОРЬБОЙ…»

Отгремели громы гражданской войны, и советский народ с энтузиазмом перешел к хозяйственному строительству. Началась героическая битва на мирном фронте.

Главной задачей литературы социалистического реализма становится изображение великой созидательной работы, свободного труда советского человека.

В советской литературе к тому времени уже появились книги, посвященные теме труда. Завоевали народное признание классические произведения Маяковского, стихи Бедного, Безыменского и других поэтов. Что касается прозы, то здесь было сделано значительно меньше — объемный, художественно полноценный образ героя новой эпохи еще не был создан. А такой герои уже существовал в жизни, и читатель мечтал увидеть его в литературе. Федор Гладков первым из советских писателей откликнулся на этот зов времени.

Федор Васильевич Гладков (1883–1958), один из основоположников советской литературы, начал свою творческую деятельность задолго до Великой Октябрьской социалистической революции (первый его рассказ был напечатан в 1900 г.). Трудным было начало его жизненного пути, но именно оно определило основную тему его дореволюционного творчества. Бывшему нищему крестьянскому мальчонке из захудалой старообрядческой деревни Чернавка Саратовской губернии (ныне Пензенской области), ценой нечеловеческой борьбы за существование превратившегося в народного учителя и профессионального революционера, были близки и понятны страдания и чаяния простого народа. Свои произведения он посвящает жизни рабочего люда, крестьянской бедноты, каторжников, босяков. Самым значительным из них является рассказ «Пучина» (1916) — о неизбежности и закономерности роста революционного самосознания народа.

По свежим следам своего участия в революционных боях за Советскую власть и сражениях с белогвардейцами на Черноморском побережье Гладков пишет рассказ «Зеленя» (1921). отразивший события гражданской войны в казачьих станицах на Кубани.

Но по-настоящему талант Федора Гладкова раскрылся в романе «Цемент», напечатанном в 1925 году. О том времени, когда создавался роман, он говорил:

«Родились новые люди, зарождались новые формы быта, общественных отношении. Я жил и дышал этой борьбой, как рядовой партии и работник. И в этой борьбе впервые вспыхнула во мне новая система образов, я весь был захвачен поэмой «Цемент».

Роман «Цемент» явился первым большим произведением о героика хозяйственного строительства, созидательной силе социалистической революции, в котором по-новому был показан герой в его конкретном Деле, в его поступках, в героике и обыденности, небывалом размахе и богатстве его внутреннего мира.

А  современность   и   своевременность   романа    были   сразу    отмечены А. М. Горьким. Он писал (23 августа 1925 года) Гладкову об огромном социально-историческом значении «Цемента»: «На мой взгляд, это очень значительная, очень хорошая книга. В ней впервые за время революции крепко взята  и ярко освещена  наиболее значительная тема современности — труд. До Вас этой темы никто еще не коснулся с такой силой. И так умно».

Уже в самом заглавии выражен глубокий смысл романа: цемент — это символ несгибаемой воли партии коммунистов, которая цементирует, скрепляет, направляет живые, лучшие силы народа на победу и созидание.

Перед нами оживает целая эпоха народной жизни первой половины 20-х годов. Здесь и новая экономическая политика, и партийная чистка, и преодоление мелкобуржуазной стихии, и ломка старого и строительство нового быта, и привлечение к работе буржуазных специалистов, и процесс овладевания передовыми техническими знаниями, и борьба с вредительством и остатками белогвардейских банд.

Образ центрального героя романа — Глеба Чумалова, как и образы других героев, раскрывается в борьбе за жизнь завода, за его скорейшее восстановление. Этим прежде всего обусловлены единство, гармоническая цельность композиции «Цемента».

Узловыми моментами сюжета являются чаще всего массовые сцены. Показывая революционное мужество, благородство Глеба, автор нигде не противопоставляет своего героя рабочим. Глеб, революционер-коммунист, организует массы, ведет их за собою и в то же время наравне с ними участвует в общем деле. Это помогает ему всем своим существом почувствовать неотъемлемое и самое благородное качество рабочего человека — любовь к труду. Труд — святая святых, отнять его у рабочего — значит лишить жизнь всякого смысла.

— Понимаете, — говорил Гладков автору этой статьи, — на собственном опыте убедился, как сознание бездействия останавливает дыхание. Нечем дышать. Ложись и помирай… Страшное слово «безработица» — катастрофа, трагедия, разверзшаяся под ногами бездна…

С лирическим пафосом написана глубокая по смыслу финальная сцена романа: пуск восстановленного цементного завода. На торжественном митинге под грохот аплодисментов рабочие чествуют Глеба, называя его самоотверженным героем. Но Глеб, потрясенный радостью, не чувствует себя таковым:

«Что его жизнь, когда она — пылинка в этом океане человеческих жизней?.. Нет у него слов и нет жизни, отдельных от этих масс.

Он не помнил, что говорил. Ему казалось, что голос его был слабеньким, надрывным, глухим, а на самом деле слова его, усиленные эхом, гулко разносились по всему взгорью».

Это отнюдь не самоуничижение, а то высокое благородство скромности, которое вызвано чувством достоинства, гордым сознанием неразрывной связи с коллективом.

В образе Глеба Чумалова нашли свое отражение характерные черты передового рабочего первой половины 20-х годов. Именно поэтому роман стал достоянием читателей не только своего времени: широта и глубина обобщения обусловили ему долгую жизнь в литературе. Роман «Цемент» переведен на все языки Советского Союза и почти на все языки мира.

Однако сразу после выхода «Цемента» в свет вокруг него разгорелась острая полемика, характерная для сложной литературно-идейной обстановки тех лет.

Гладков стремился выразить в искусстве небывалые исторические сдвиги — события, по размаху, но силе, по содержанию знаменующие новую эру в мировой истории. Это новое сказалось во всем: в теме, в расстановке социальных сил, в выборе и характере героев, определяющих движение сюжета и композицию, а также в самом ритме, темпе произведения. Однако некоторые критики не хотели видеть этой новизны. Для них героико-романтический пафос «Цемента» был лишь «героическим штампом», литературным приемом, а Глеб трактовался как выдуманный, тенденциозный герой, якобы «перескакивающий» через трудности.

Одним из тех, кто дал сильный отпор критикам, не понявшим романа был А. В. Луначарский. Он неоднократно писал о «Цементе», называя его массивным, энергичным, первым пролетарским произведением, пронизанным духом нашего строительства, раскрывающим «почти в величественных формах» серию типичных событий и характеров периода восстановления и создания нашего социалистического хозяйства. В 1926 году в статье «Достижения нашего искусства» (журнал «Жизнь искусства», № 19) А. В. Луначарский сказал пророческие слова: «На этом цементном фундаменте можно строить и дальше».

На вопрос, заданный Гладкову в 1955 году, как он относился в свое время к полемике критиков, возникшей вокруг «Цемента», писатель ответил: «Ну, конечно, как все смертные, скорбел и терзался, когда меня хулили, не понимали, и ликовал, когда одобряли, хвалили. Но главное было не в этом: не только почти все время, но все эмоции уходили на яростную борьбу (и в устных выступлениях, и в прессе) за революционные принципы, за нового героя в жизни и литературе. Все «личное» отодвигалось на второй план.

Однако не думайте, что мы были аскетами: мы отличались чертовской жизнерадостностью и жизнеспособностью» (письмо к автору этой статьи от 8 июня 1955 года).

Социально-политическая обстановка того времени заставляла Гладкова бороться за свою тему, за своего героя и после выхода романа в свет. Молодая Страна Советов, восстанавливая разрушенное интервентами и белогвардейцами народное хозяйство, продолжала жить «лихорадкой борьбы», и Гладков горел в революционных боях с не меньшей силой, чем в гражданскую войну. Защищая свои принципы, он пишет в конце 1925 года (журнал «Журналист», 1925, № 10): «Подлинным писателем современности может быть только тот, кто способен не только объяснять ее, но и преображать, не только жить настоящим, но и уметь видеть будущее. Современный наш писатель неизбежно должен быть романтиком в революционном значении этого слова. Только такой художник и создает новую литературу».