Ведьма на выданье

— Можно и яснее. — согласилась фрау Хельга. — Вот, держите-ка, сигнор малефик.

Подойдя к полковому магу ведьма передала ему какой-то объемистый, но явно не тяжелый мешочек.

— Что за солома? — удивился Басмиони, заглядывая в него. — Это что, нам жрать? Спасибо, не надо, я после твоего прошлого зелья три дня из отхожего места не выходил.

Я прыснула в кулачок. С полгода назад, когда банде ди Валетты наступали на пятки два полка мадьярских гусар, нам с моей наставницей в срочном порядке пришлось приготовить на весь отряд тонизирующего зелья, позволявшего без устали маршировать в ускоренном темпе круглые сутки. На вкус и запах оно было отвратнее кошачьей блевотины, и, хотя и позволило тогда нам уйти к своим без столкновения с превосходящими силами противника, последствия его приема вывели кондотьеров из строя на целую неделю. Фрау Хельгу многие порывались поколотить, но по озвученной сержантом причине никак не могли до нее первое время добраться. А потом поостыли, вроде бы.

— Du ka

— Если камень внутрь положить, то, пожалуй, докинуть можно. — задумчиво произнес Ранци. — Так ведь не факт, что внутрь залетит, а не у порога останется. Кто его знает, какие там повороты да изгибы. Жаль, а было б неплохо это применить.

— Verdammt! — ругнулась моя наставница, семью семь дурных болезней на нее. — Ну в кого мужики такие идиоты? Спустите кого-нибудь ко входу на веревке, пускай он и забросит. Веревка, я надеюсь, у вас найдется? Или будете у меня выклянчивать?

— Найдется. — улыбнулся Метробиус. — Сигнора Хельга, в вас пропал крупный стратег.

— А у нас с линии атаки пропадает трое бойцов. — окрысился Басмиони. — Одного опускают, двое держат.

— Да тьфу на тебя, лысый! — взъярилась Хельга. — Давай свою веревку, я Клархен на ней спущу. Сама. Сама, я сказала, ты, седалище паршивой овцы!

Нда, мое ценное мнение по этому поводу никто, разумеется, спросить не додумался.

Спускаться по крутому склону в платье, это, доложу я вам, удовольствие довольно специфическое, особенно если учесть, что с собой пришлось тащить торбу с приснопамятным мешочком, а в руке удерживать кусок тлеющей пакли. Фрау Хельга на вершине холма пыхтела, потихонечку стравливая веревку, и сквозь зубы, чтобы враг не услышал, материлась как пьяный сапожник.

— Вот же разъелась, коровушка… Уф-фух… Да не раскачивайся ты, dumme schwein… Ф-фуух… Ведь тоща, как Бочка в день покупки — и откуда в тебе столько веса, ziege?.. Verflucht! Трое солдат у него с линии атаки пропадает… Schwul! Ziegenbock! Schwachkopf! Уфф-ох… — успела расслышать я, аккуратно, стараясь ничем не выдать своего продвижения вниз, спускаясь к пещере.

Даже если бы я нашла время и желание оглядеться, а я их даже и искать не собиралась, то в зарослях шиповника, окружающих подступы к убежищу магов, наших солдат я бы не заметила — укрылись они хорошо. Это-то, впрочем, было отнюдь неудивительно, поскольку опыт засад у солдат в нашей банде был весьма существенным. Сигнор ди Валетта вообще не любил прямых столкновений с противником, предпочитая выигрывать сражения еще до их начала.

Уже спустившись к самой пещере, я задумалась над двумя вопросами: как мне, не переворачиваясь вниз головой, закинуть мешок в узкую щель между каменными блоками, и каким таким образом моя наставница, растудыть ее чехвостить, собирается меня вытягивать наверх?

Если первая задача касалась исключительно невозможности оголить ноги и бедра на виду у толпы мужиков (ибо юбка задерется аж до самой маковки), то вторая задача касалась как того, что мне люто не хотелось нанюхаться дыма от хельгиных снадобий, так и того, что озлобленные маги, поняв, откель им пришло такое неземное счастье, могут меня попросту шлепнуть. На несколько ударов сердца я замерла, пытаясь решить эти непростые задачи, а потом они самым подлым образом решились сами. Сверху раздался неповторимый звук рвущейся веревки, и, бросив взгляд на нее, я увидела, что она стремительно утончается и размахривается ровно на полпути между мной и вершиной холма.

— Arsch. - прокомментировала я ситуацию, быстро раздувая паклю и засовывая ее в мешочек. — Scheisse.

Веревка лопнула, и я полетела вниз, а мешок, со стремительно разгорающимися травами, в пещеру.

— Gottverdammterdo!.. — удар оземь выбил из меня дух, и всякое желание говорить и что-то делать. Хорошо хоть булыжников не попалось, и приземлилась я на сравнительно нетвердый глинозем.

Нестерпимая вонь, кашель, чох и сдавленные ругательства из пещеры прошли для меня фоном, на общем плане изумительно синего неба, равно как топот и боевой клич идущих на штурм кондотьеров, в котором выделялся дикий рев Басмиони, орущего словно осел, которому под хвост вставили свежий корень хрена. Слегка пришла в себя я только тогда, когда первый десяток бойцов, едва не протоптавшись по мне, влетел в пещеру, откуда тут же раздался звон оружия и отборная ругань на дюжине европейских языков. Уж в чем-чем, а в этой области кондотьеры самые настоящие полиглоты.

— Клариче, жива? — Ранци склонился над моим, практически бездыханным телом, умудрившись придать своей физиономии заботливое выражение.

— Ich uebergeschnappte…

— Вперед, вперед, — пропыхтел пробегающий мимо Басмиони, — раз ругается — жива.

Оставшаяся часть отряда, уже с зажженными факелами, влетела в пещеру, где стихшие было звуки боя сменились латинскими ругательствами Метробиуса. Чтобы полковой маг, обычно столь сдержанный и воспитанный, начал блистать на ниве нерукописной словесности, должно было случиться нечто из ряда вон выходящее, поэтому я собрала волю в кулак, заставила себя подняться и вошла в пещеру, буквально на пару ударов сердца опередив скатившуюся с холма эдакой помесью колобка и торнадо Хельгу.

— …menyulam caco! — из первой группы ворвавшихся в пещеру кондотьеров в зоне видимости находился только один, вытянувшийся по струнке перед беснующимся Метробиусом. У его ног лежали четверо незнакомых покойников, однако этот факт оптимизма магу не добавлял. — Кто тут такой умный, что в глубину пещеры без меня полезли?

— Десятник Верни, сигнор лейтенант. — пробормотал герой первой атаки. — Осталось добить всего одного, вот парни и рванули вглубь пещеры…

— И, скорее всего, погибли. — вздохнул Метробиус. — Я их, по крайней мере, не чувствую. Теперь идем аккуратно, я впереди, арбалетчики за мной, остальные сзади. Если я не управлюсь — уносите ноги.

И вот, казалось бы, чего меня-то за ними понесло, когда наши доблестные бойцы неторопливо, с грацией и скрытностью медведей-шатунов потопали вглубь темного, словно задница сарацина, зева пещеры? Нет бы выйти на свежий воздух, подышать ароматами разнотравья, погреться на солнышке… Поперлась, прихрамывая на обе ноги, дура такая. Рядом шла фрау Хельга и бормотала под нос заклинания-обереги, покуда тоннель не вывел нас в обширную залу под холмом, скудно освещенную неярким багровым мерцанием шаров на треногих подставках. В самом центре залы, у здоровенного фолианта на каменном пюпитре, стояла, словно гротескное каменное изваяние, фигура в темном плаще с капюшоном.

— Такая толпа, и это все за мной? — фигура пошевелилась и издала презрительный смешок. — Право, сие честь для моей скромной персоны.

— Предлагаю сдаться и пройти покаяние в церковном трибунале. — Метробиус вытянул в сторону говорившего левую руку, а люди сержанта Ранци навели на него свои арбалеты. — Тогда смерть будет легкой, да и отпущение грехов ты получишь, некромаг.

— О, коллега? — казалось, чернокнижник даже рад присутствию Метробиуса. — Боюсь это невозможно, как для меня, так и для вас.

— Что ты имеешь в виду? — голос Лоли зазвенел.