Страница 31 из 34
Это было у моря, где ажурная пена[119],
Где встречается редко прямо видящий глаз.
Поддала Казавона, позабыв Увээна,
И горячий Подкиду полюбил ее враз.
Было все очень просто, было все очень мило:
Казавона просила ей стаканчик налить,
И дала половину, алкача раззудила,
И его распоила[120], и решила с ним пить[121].
Казавона, известно, очень выпить здорова.
До утра, между прочим, наливалась вином.
Это было у моря, где волна бирюзова -
До сих пор Казавона там лежит кверху дном!
По-прежнему в увээноведении – два течения, по-прежнему люди (а теперь уже и – не люди) во всей вселенной склоняются то к одному, то к другому полюсу… Но не это главное. Суть той грандиозной эпохи, в которую мы вступили, – наша общая, стирающая границы и барьеры, одержимость «Увээном». Два крупнейших увээноведа современности, два духовных лидера человечества по праву завладели умами, сердцами, душами (в некоторых случаях – печенками). Два крупнейших увээноведа – словно две звезды первой величины, сияющие на ночном небосклоне. Они светят одинаково ярко и в то же время – каждая по-своему.
Д-р Л. Опух: Сегодня, когда жизнь на Земле стремительно меняется, в связи с тем, что продвинутые в техническом отношении инопланетяне весьма настойчиво делятся с нами передовыми технологиями, особенно важно помнить о своих корнях, не отрываться от них. Корни мировой культуры, конечно же, в «Увээне». А корни увээноведения – в земле. И чем глубже эти корни, тем устойчивей, прочнее древо современной цивилизации. Листья опадают. Корни – остаются. В земле. Они сильны и надежны. И они еще покажут всяким там… Кстати, Увээн тоже весьма убедительно мог постоять за себя.
Я сразу вмазал Глоту в печень,
скормил ему охапку сена[122];
я показал, что трогать неча
косые скулы Увээна!
На чешуе протухшей рыбы
прочел я слово «поддадим»[123].
А вы
ноктюрн[124]
сыграть могли бы?
– Могли бы.
Только не хотим!
Два крупнейших увээноведа – как две стороны одной медали. Как два полушария головного мозга. Как правая и левая руки, не знающие, что же там творит другая. Они противоположны и – едины. Даже этих непримиримых оппонентов объединяет «Увээн». А что тогда говорить о рядовых людях? Счастье, что объединяющее начало великого эпоса оказалось куда мощнее антагонистических тенденций. Иначе… Подумать только: все человечество могло расколоться на два враждебных лагеря! Да что человечество! Вся вселенная! Как хорошо все-таки, что этого не произошло. Нас всех собрал под свою развесистую сень дух «Увээна».
Д-р П. Упс: И пока некоторые бряцают мечами, настоящие ученые, гуманисты, идут к людям с любовью, несут миру тепло и свет, что особенно актуально в условиях изощренно садистского отключения электроэнергии. Любовь – вот в чем суть неодолимой притягательности «Увээна». Приглашаю читателей ТК еще раз убедиться в этом.
Выткался над Увией алый цвет зари.
По Уве со стонами[125] бродят бухари.
Моцах[126] пьяный прячется, схоронясь в дупло.
Увээн – не прячется; на душе – светло!
Оттого, что вечером он сидел в корчме,
И Ваваку шлепнул он по тугой корме[127]!
И она зарделася – будто маков цвет.
Увээн от радости – мордой в винегрет!
Весь мир снова замер, на этот раз – потрясенный неслыханным злодеянием! В Пуританском музее, где экспонировался один фрагмент величайшего эпоса, произошла чудовищная и – весьма загадочная кража. Охрана, приставленная к сокровищу, хоть и несколько сбивчиво, но единодушно показала следующее. Около трех ночи по Гринвичу, в непосредственной близости от бесценной реликвии, прямо в воздухе материализовалась волосатая рука и схватила драгоценный фрагмент, вызвав оглушительный вой сигнальных сирен. После чего рука в воздухе же и дематериализовалась, причем вместе с раритетом. Естественно, у следствия первым делом возникло подозрение, что охранники вступили в сговор, намереваясь продать достояние человечества какому-нибудь сверхбогатому коллекционеру. Но сказанное ими подтвердилось при изучении видеоматериала, отснятого с разных точек сотней видеокамер. Следствие зашло в тупик, в котором оно и пребывает до сих пор. В средствах массовой информации высказываются разные предположения: кто усматривает в случившемся очень волосатую руку террориста номер один с половиной, решившего напомнить о себе самым впечатляющим образом, кто – очень волосатую руку инопланетян с их мудреными супертехнологиями. Однако единственным и пока неоспоримым фактом сегодня можно считать только то, что в деле замешана волосатая рука. Кто за ней стоит? Кто покусился на святыню? Удастся ли вернуть достояние человечества? На эти вопросы ответить затруднительно.
Д-р Л. Опух: Я всегда указывал мировому сообществу на преступную халатность руководства Всемирного института увээноведения. Но мой голос не был услышан. И вот – закономерный результат. Если бы я стоял во главе института, столь вопиющая утрата не могла бы иметь места. На мой взгляд, уважаемый доктор П. Упс должен подать в отставку. И как можно скорее! Необходимо положить конец разбазариванию святынь!
Я ты[128] мой поддатый, я остолбенелый,
Что стоишь, качаясь, малость обалделый?
Чтой-то стал я нынче вроде старой клячи,
Не дойду до дому с дружеской поддачи!
Или что увидел? Или что услышал?
Словно бы до ветру погулять ты вышел.
Там я встретил зебру, там – слона приметил[129],
Распевал им песни о былом банкете!
И, как пьяный Моцах, выйдя на дорогу,
Утонул в навозе, оттопырил ногу[130].
Сам себе казался я слоном влюбленным,
Только вот не серым, а вовсю – зеленым[131]!
119
Данная строка неопровержимо свидетельствует, что страна увээнов имела выход к морю. Но – к какому именно? Пока это остается неизвестным.
120
То есть помогла ему пройти низший, подготовительный этап, еще не являющийся питием как таковым.
121
В целом вторая строфа описывает традиционный для увээнов любовный ритуал.
122
Специфический бойцовский прием. Но может быть, и наоборот – гуманитарная акция.
123
Лингвистические познания увээнов повергают в изумление. Ведь правда?
124
Музыкальная культура увээнов, очевидно, была высоко развитой.
125
Утренний похмельный синдром бухарей был для Увы обычным явлением.
126
Моцах вездесущ. Стоит кому-либо из героев подумать о нем, как он тут как тут. Вот характерный пример такой ситуации:
О Моцах, Моцах!
Входит Моцах
127
Действительно, Увээн испытывал к Ваваке нежное, трепетное чувство – текст эпоса дает множество подтверждений этому. В то же время у героя были довольно сложные отношения с царевной Ахой, Казавоной, а иногда – и с Урылкой, супругой монарха-узурпатора. Недотрога Вавака была так неприступна, что влюбленного совершенно естественным образом начинало тянуть налево:
Казавона, сядем в лужу,
Поглядим в глаза друг другу!
Твоему хочу я мужу
Оказать одну услугу!
Мужем Казавоны стал Подкиду, верный друг Увээна. Характерно, что герой, высоко ставящий институт мужской дружбы, и в минуту страсти не забывает о своем друге, движимый стремлением оказать ему «одну услугу». Но даже во время походов налево сердце Увээна безраздельно принадлежало избраннице (чего не скажешь обо всем остальном). Вот что, например, он говорит Казавоне, явно испытывая противоречивые чувства:
Ты мне нравишься больше Ваваки,
Но Ваваку я больше люблю!
128
Согласитесь, очень своеобразный оборот, просто находка для психоаналитиков!
129
Если наш герой не забрел в дворцовый зоопарк, то это явные симптомы белой горячки. Или – все происходит в Африке? Впрочем, Увээн – он и в Африке Увээн.
130
Упомянутый эпизод с Моцахом пока не обнаружен.
131
Крепко его, однако, скрутило.