Убить ее!

- Так оно и есть. Пусть разузнают насчет прошлого этой девицы. Интересно, что у нее за репутация. А вообще, не исключено, что она сама или ее любовник пришили старика Цыбина, потом решили повесить это на тебя.

- Глупости!

- Может быть. - Рохман заходил по камере. - Но нельзя же сидеть сложа руки! Сама знаешь, я неплохой адвокат. Но если все останется по-прежнему, это будет не суд, а обычный фарс! - Он принялся перечислять по пальцам:

- Пожилой человек, можно сказать, в открытую признается, что не в состоянии удовлетворить молодую жену. Потом напивается в стельку, так что тебе приходится везти их обоих домой. Его супруга ничуть не скрывает, что, пока она переодевалась, ты случайно заглянула в комнату и увидела ее обнаженной.

Сердце Нонны глухо заколотилось.

- От кого ты это слышал?

- Она сама рассказала об этом журналистам.

- А она, случайно, не добавила, что, можно сказать, в открытую предложила мне переспать с ней?! Что мы почти договорились наутро съездить в поселок Гала?

- В интервью об этом не было ни слова.

- Так оно и было. Можешь мне поверить.

- Интересно, если б это можно было как-то доказать. Не представляю только, как это сделать. А пока что мы можем только опираться на факты. - И Рохман принялся перечислять:

- Через несколько часов после того, как ты привезла ее и уехала, в два часа ночи, ее разбудил стук в дверь. Какой-то человек, которым, как она утверждает, была ты, попросил впустить ее. Поскольку девушка спала голой, ей потребовалось время, чтобы одеться. Через мгновение стук повторился, в эту минуту проснулся ее муж. Он ворвался в комнату и потребовал объяснить, что происходит. Прежде чем она успела ответить, дверь трейлера распахнулась и в темноте прогремели два выстрела. Затем убийца, предположительно ты, разорвала на ней рубашку, швырнула на пол и изнасиловала.

- Только это была не я.

- Я просто пытаюсь объяснить, как все это будет выглядеть в глазах суда. - Рохман перестал бегать взад-вперед и прислонился к стене. - Представь, как это будет выглядеть, когда ее вызовут в суд для дачи показаний, - спорю, что девчонка не замедлит выставить напоказ свои очаровательные грудки, похожие на спелые груши! И повторит слово в слово, что уже поведала репортерам, да еще в деталях! Только подумай, чем это обернется для тебя! Неужели не понимаешь?!

Нонна с трудом проглотила вставший в горле комок.

- Боюсь, что не совсем.

Рохман снова забегал из угла в угол.

- А потом, учти, нам еще придется как-то разобраться с той историей, которую твой драгоценный шурин уже поведал всему городу.

- Что еще за история?

- Он уверяет, что вы с ее мужем не очень-то ладили в постели и поэтому постоянно ссорились. Это так? Нонна испытующе посмотрела на Рохмана:

- Нет. Проблема вовсе не в этом, если хочешь знать.

- А тогда в чем?

- Все дело в деньгах. Мне всегда казалось, он презирает меня за то, что я не смогла сдержать ни одного обещания из тех, что давала ему перед свадьбой. Но теперь мне все чаще приходит в голову, уж не ошибалась ли я все эти годы? Я вообще, должна признаться, о многом сейчас начинаю серьезно задумываться.

- О чем же, к примеру?

- Знаешь, давай не будем об этом. По крайней мере, сейчас.

Открыв портфель, адвокат принялся рыться в бумагах.

- Я тут кое о чем подумал, Нонна. Мои услуги... словом, денег я с тебя не возьму. Забудь об этом. Знаю, что с тех пор, как выяснилось, что нефти на твоей земле нет, ты жила только на свое жалованье капитана полиции. Но все же кое-какие расходы тебе предстоят.

- Что за расходы?

- Ну, во-первых, я считаю, следует привлечь к этому делу лучшее в Баку детективное агентство. Это бывшие чекисты, они со связями, с острым нюхом.

- Для чего?..

- Пусть их люди поразнюхают в городке. Чем черт не шутит, может, набредут на какую-то ниточку, которая выведет нас на того негодяя, что хотел тебя пристрелить. Конечно, и Назиев и Акиф Алиев свое дело знают, но гениями сыска их не назовешь, верно? А если мы выясним, кто в тебя стрелял, у кого есть причины желать твоей смерти, то, может быть, сможем доказать и причастность этого человека к данному делу.

- Что ж, неплохо придумано.

Рохман взмахнул сигаретой. Красный тлеющий огонек описал в темноте широкую дугу.

- К несчастью, услуги хороших агентов стоят дорого. И, как твой друг, я просто не имею права втягивать тебя в такие расходы. Поэтому придумал, как тебе раздобыть немного наличных.

- И как это сделать?

Вытащив из портфеля кипу бумаг, адвокат аккуратно разложил их на кровати.

- Вот смотри, что пришло мне в голову. У тебя ведь есть дом и почти три гектара земли, верно?

- Не земли, а сухой грязи, если точнее.

- Я это учел. Однако сам участок расположен на редкость выгодно. Когда-нибудь наш Артем остров станет совсем другим городком. Ну а поскольку мы с тобой как-никак друзья, я решил сделать тебе одно предложение. Сколько тебе в последний раз предлагали за эту землю? Я хочу сказать, уже после того, как выяснилось, что нефтью там и не пахнет?

- Восемь тысяч долларов.

Затушив сигарету, адвокат вытащил ручку.

- Ладно, так и быть. Может, это и рискованный шаг с моей стороны, но я готов дать тебе двадцать тысяч. Причем наличными. Этого вполне хватит, чтобы заплатить детективам, а если мы выиграем дело, тебе еще достанется неплохой куш. Вполне достаточный для того, чтобы бросить эту дурацкую службу и достойно жить с мужем, а самой в конце концов получить диплом юриста. А когда вернешься, я возьму тебя к себе в контору. Будем работать вместе до тех пор, пока не заведешь свою практику.

Предложение было на редкость щедрым. Нонна почувствовала, как у нее запершило в горле.

Все это так. Рохман - настоящий друг. Но с другой стороны, ее земля - это все, что осталось от некогда огромных владений Токаевых. Она переходила в их семье из поколения в поколение. И когда-то она мечтала передать эти земли своему сыну.

Тому, кто сможет вернуть этому дому былое величие. Как об этом мечтала она сама. Даже сейчас, запертая в этой клетке, она продолжала упорно цепляться за свою мечту.

Рохман, видимо, не правильно понял, почему она молчит и колеблется.

- Боюсь, я просто не могу предложить тебе ничего больше, Нонна.

- Я не о деньгах сейчас думаю, поверь. Спасибо, Сема. Поверь, я никогда этого не забуду. И не сердись, хорошо? Мне надо немного подумать.

Адвокат собрал бумаги и сунул ручку в портфель.

- Ладно, Нонна. Только побыстрей думай. Увы, я знаю немало случаев, когда на расстрел шли ни в чем не повинные люди. И мне страшно представить, что твоя жизнь оборвется... - Рохман с трудом выдавил из себя улыбку, но она получилась кривой. - Погаснет, как окурок, утонувший в грязи.

На лбу у Нонны выступили крупные капли пота.

- Да-а, и мне тоже будет жаль, - тихо сказала она.

Рохман стукнул в дверь, напоминая, что пришло время его выпустить.

- Обещай, что подумаешь об этом, хорошо? И дай мне ответ к утру.

- Ладно, Семен.

Нонна проводила адвоката взглядом до самой двери, потом подняла с пола одну из докуренных до середины сигарет, задумчиво посмотрела на нее.

Ему казалось, она сходит с ума. То, что пришло сейчас в голову, было сущим безумием. Этого вообще не могло быть!

Но они жили в человеческих джунглях, а там было возможно все. И звери, которые их населяли, повиновались только своим, звериным законам: сильные пожирали слабых, а слабые - тех, кто был еще слабее.

Она уже принялась было трясти решетку, собираясь потребовать, чтобы позвали полковника Назиева. Но потом ей в голову пришла еще одна интересная мысль, Нонна даже хмыкнула. А старик-то наверняка подумает, что он сошла с ума. Или спятила, или просто хватается за соломинку!..

Может, так оно и есть. Какие у нее доказательства?! Да никаких! Ничего, кроме на редкость точного описания своеобразной формы женской груди. Да пары окурков, не считая, конечно, весьма щедрого предложения от старого, верного друга.