Убить ее!

Она протянула к нему руки, но он оттолкнул ее. Привстав, Альберт молча смотрел ей в глаза. Одно мгновение ей казалось, что сейчас он ударит ее.

- Ну да, теперь я для тебя и милый и любимый! Долго же пришлось ждать, пока ты соберешься меня так назвать! И где? В тюрьме! Перед судом за убийство и изнасилование! Ты дура!!!

- Говорю же тебе, я не убивала Цыбина! И жену его пальцем не тронула!

- А мне все равно, - выпалил Альберт. - Если хочешь знать, я вообще об этом не думаю. И мне нет дела до того, в чем тебя обвиняют. - Он уже почти кричал. - Я не могу забыть о том, что ты сделала со мной, с нами обоими!

Нонна потянулась к ней, чтобы обнять, успокоить, снова он отошел в сторону.

- Нет, - холодно процедил Альберт. - Прошу тебя, давай не будем! Может быть, верный и преданный муж и должен так поступать, но ведь я тоже человек! И имею право вести себя как нормальный мужик!

Он круто повернулся и вышел из камеры. Его каблуки мрачно простучали по коридору.

Нонна провожала его взглядом, пока он, не обернувшись, не исчез за тяжелой металлической дверью, которую предупредительно распахнул перед ней дежурный. Потом устало присела на край кровати, невидящим взглядом уставилась сквозь решетку.

Если она правильно угадала причину гнева мужа, значит, она еще больше дура, чем покойный Цыбин, подумала Нонна.

И что самое обидное - из-за ее глупости они напрасно потеряли целых два года.

Глава 15

Солнце постепенно клонилось к закату, по земле протянулись вечерние тени. Альберт не принес ей поужинать, Нонне пришлось довольствоваться тюремной баландой. Она с трудом прожевала жесткий, как подошва, кусок мяса, заедая его неизбежной безвкусной овсянкой. Потом заставила себя выпить жидкий, простывший чай. Кусок не лез ей в горло, но она заставляла себя глотать, и не потому, что была голодна, а твердо намереваясь сохранить свои силы.

Может быть, еще придет время, когда они ей понадобятся.

Если ее не обманывали предчувствия, с наступлением ночи толпа желающих расправиться с ней без суда и следствия начнет шнырять вокруг здания тюрьмы. А может, и не только шнырять.

Она давно уже поняла: в том, что случилось с ней, время играло главенствующую роль. Кто бы ни желал ее смерти, этот человек явно не мог ждать. Не сумев прикончить ее, он сделает все, чтобы разделаться с ней чужими руками. И почему-то он так спешил, что даже не мог дождаться суда.

"Собака!"... - выругалась про себя Нонна. И сколько она ни ломала голову, так и не могла понять, что этот таинственный убийца выгадывал от ее смерти. К тому же если она сама все это время ошибалась в Альберте, то он вовсе не стремится жениться на другой. Таким образом, из подозреваемых можно исключить и Тарика.

Полковник Назиев и Акиф Алиев оказались вне подозрений. Если же она и встала поперек горла какому-то юному хулигану, так какая разница, когда она умрет?

Не считая наводнивших город репортеров и переносную телестудию, в остальном все шло как обычно. Так же ослепительно сияли неоном яркие вывески и гремела музыка, так же оживленно было на улице Багирова. Соседние камеры одна за другой стали потихоньку заполняться первыми возмутителями общественного порядка.

Назиев и его люди больше ничего не могли сделать. Пав жертвой порочного круга, который сами же и создали, они были уже бессильны что-либо изменить. И с этой самой минуты они совершали одну ошибку за другой.

Ни у одного из задержанных не нашлось для Нонны ни единого доброго слова. Пьянчужки и скандалисты открыто презирали ее, потому что в их глазах служитель закона, который говорит одно, а делает другое, не достоин ничего, кроме веревки на шею. А девицы по вызову и уличные шлюхи ненавидели ее по совсем другой причине. Для них секс был тем, что открыто продается и покупается, но по доброй воле, а отнюдь не силой. И в насильниках они видели открытую угрозу своему бизнесу.

Брюнетка с длинной стрижкой "под пажа" и обрюзгшим лицом лучше всех выразила то, что они все чувствовали.

- Почему бы тебе было просто не заплатить десятку, а, психованная лесбиянка? - презрительно спросила она, схватившись за прутья решетки. - И позабавилась бы вдоволь! Девушкам вроде меня нужно лет десять, чтобы всему научиться, - деловито пояснила она. Судя по всему, материальная сторона волновала ее больше всего. - А потом появляется изверг вроде тебя и получает все задарма! Будь ты проклята, если уж ты такая крутая, неужели во всем городе не нашлось ни единого мужика, который бы тебя удовлетворил? Тебе же одного мужа ведь мало! Или, может, ты одна из тех паскуд, которые тащатся оттого, что кому-то больно? Был у меня один, который предложил мне полсотни, если я позволю себя отхлестать. Подонок, конечно, но, по крайней мере, честно предлагал заплатить.

Нонна сделала вид, что не слышит.

Жаркая влажная ночь, как всегда в этих местах, рано спустилась на землю. В камере стало совсем темно. Около восьми Амир Самиров впустил к ней Семена Рохмана и запер за ним дверь.

Адвокат выглядел усталым и встревоженным. Нонне показалось, что Рохман избегает встречаться с ней взглядом.

- Извини, Нонна. Весь день работал... все ломал себе голову, кому могло понадобиться втянуть тебя в эту историю. Поговорил, кажется, с каждым барменом на этом проклятом острове.

- И что?

- Пусто. Никто ничего не знает. - Усевшись рядом с Нонной, Рохман поставил на пол портфель и поднял на нее глаза. - Судя по тому, что я от них услышал, для всех ты была словно прыщ на ровном месте, поскольку из кожи лезла вон, чтобы закон воцарился там, где его отродясь не было. Но, уверен, ни один из них не решился бы зайти так далеко. А вообще, дела обстоят паршиво. Не хочу ничего от тебя скрывать, но похоже, они только и ждут сигнала, чтобы двинуться сюда.

- А что творится на улицах?

- Хочешь услышать честный ответ?

- Конечно.

- На улицах - не лучше, - коротко буркнул Рохман. - Собираются на всех углах, во всех барах. Послушать их, так это первая девушка, которую изнасиловали! - в сердцах выкрикнул Рохман, но тут же взял себя в руки. - А кроме того, они, похоже, уверены, что мы с тобой, как потомки самых старинных здешних семей, непременно должны сговориться, а стало быть, дело тут нечисто, - извиняющимся тоном добавил он.

- Ты же знаешь, что это не так.

- Я-то знаю, а вот они - нет. - Адвокат нервно хрустнул пальцами. - Боюсь, уж не совершил ли я ошибку, когда посоветовал тебе пока молчать! Не исключено, что было бы лучше, если бы ты сразу рассказала, как все случилось. Может статься, теперь нам вообще не представится такого шанса. Ледяные пальцы страха скрутили Нонне желудок, она почувствовала подступавшую дурноту. Горло мгновенно пересохло.

- Они не осмелятся, ведь я же женщина.

Рохман решил быть честным до конца.

- Рад бы я сам в это верить, Нонна. А тут еще заявление, которое Элла Цыбина сделала одному репортеру. - Он поморщился. - Только подлила масла в огонь! Судя по ее словам, такую негодяйку, как ты, еще поискать. А какие подробности! Послушать ее, так для удовлетворения своей мерзкой похоти ты использовала каждый клочок ее тела, только что не уши!

Нонну чуть было не стошнило.

Рохман сунул в рот сигарету.

- Но что самое скверное - так это то, что ее рассказ до мельчайших деталей совпадает с тем, что произошло раньше с другими девушками. Помнишь, которых изнасиловали почти два года назад? А это означает, что на суде на тебя могут повесить не только один этот случай, а все четыре! Вот ты, к примеру, сможешь вспомнить, где ты была пятнадцатого апреля и второго ноября прошлого года? Или шестого марта этого?

Нонна покачал головой:

- Откуда? Можно подумать, я знала заранее, что мне понадобится алиби!

- Это верно.

- Пару минут назад заглянул Акиф. Сказал, что ты предложила им с Джейхуном съездить в "Катамар".