Альфа Большого Пса

А при нем была солидная сумма денег.

— Пожалуйста. Вот вам и аргумент, — сказал Вовка. — Если бы Луиджи это подстроил, то и деньги бы пропали, чтоб все выглядело совсем достоверно.

— Оставьте Зелловесу право хотя бы на одну ошибку, — сказал Гиппарх. — А то он уж совсем идеален в ваших глазах. Вам не показался знакомым сотник, который не дал зарубить вас у пристани? Или вы не слышали, что он спас жену Малышева от болезни и купец считал себя ему обязанным? Вспомните, как странно вел себя купец во время вашего знакомства и как странно он вам предложил работу.

— Допустим, это так, — сказал профессор. — Но я не пойму, зачем Луиджи было нужно отправлять меня в прошлое.

— Чтобы там помочь вам. Чтобы вы знали, что путешествия во времени возможны.

Чтобы вы считали, что он вас в очередной раз спас.

— Он и так знал о машине времени, — сказал Вовка. — Я же отнес череп Никольского в могилу.

— Знал, но не испытал те ощущения, которые можно испытать только очевидцу.

Вся история земной цивилизации повторяется, но на новом витке спирали.

Зелловес познакомился с вами в настоящем, отправил в прошлое и пришел к вам в будущем. Он замкнул время в кольцо, и у него получилось. Вы ему поверили.

— Извините, Гиппарх, — сказал Топорков. — Раз уж мы согласились прийти и выслушать вас, наверное, правильным будет выслушать все, что вы сможете нам рассказать. Поэтому не стесняйтесь подробностей. Для нас вся эта история началась с поезда. Если можно, пожалуйста, поподробнее, как и что произошло с ним.

— Охотно, — сказал Гиппарх. — Я не зря предложил профессору прийти с друзьями.

Я надеялся услышать ваше мнение. Профессор Егоров склонен увлекаться в доверии… Но раз по порядку, то по порядку. Как исчез поезд, вы знаете: облако белого липкого тумана. Одна из форм телепортации дает подобный эффект. Большинство земных исследователей сходятся на мысли, что поезд был телепортирован. Пассажиры отправлены в прошлое, где мексиканский психиатр, естественно, ничего не подозревая, отработал отведенную ему роль. Все выглядит более чем достоверно. Поезд исчез, люди попали в прошлое. Число пассажиров с числом сумасшедших совпадает. А поезд время от времени показывают то там, то тут, для пущей убедительности стараясь привязать место появления поезда к железной дороге. В прошлом или в будущем.

— А как же череп? — спросил Вовка. — Как же два мужика огромного роста?

Кто они?

— Миры бывают параллельными, — ответил Гиппарх, — и не всегда они населены человекоподобными существами. Одних из этих существ вы видели. Вы спросите, почему именно так? Я не знаю почему, но человек на земле очень склонен к мистике. Зелловес рассчитал и угадал. Вы заинтересовались и ввязались в игру, приняв все за чистую монету.

— А как же Бондарь, библиотекарша? — неуверенно спросил Топорков. — Рассказы о Лукавском?

— Статисты, — улыбнулся Гиппарх. — Библиотекарша, она же старуха из подземного перехода, — одна из аникулов. А Бондарь… Зелловесу был нужен антипод, чтобы показать, что он сам на стороне добра. Психология Бондаря подходила для Зелловеса. Он подкинул ему кое-какую информацию, вовремя подкинул мыслишки, и тот поверил, что может стать властелином мрака. Лукавский и Бондарь верили, что играют с темными силами, что могут получить от них власть. Я не отрицаю, потому что эти силы существуют. Но не в этой истории.

— Почему вы не пришли раньше? — спросил Топорков. — Почему не вмешались, когда ваш противник только начинал игру?

— Вмешиваться раньше не имело смысла. — сказал Гиппарх. — Во-первых, мы узнали о планах Зелловеса только тогда, когда к нам в руки попал его отчет.

То есть когда он только начал строить комбинацию. Если бы я пришел к вам в Италии или до нее, вы бы мне точно не поверили да еще приняли бы за демона. Сейчас же Зелловес выстроил законченную комбинацию, все карты открыты, и я могу показать места в его пасьянсе, его же и обличающие.

Гиппарх замолчал. Егоров смотрел перед собой, Топорков наблюдал за профессором.

Вовка поднялся с кресла и ушел на кухню. Там он налил себе стакан воды и за несколько глотков выпил его.

— Что вы хотите от нас? — спросил Вовка, стоя у двери кухни с пустым стаканом в руке.

Егоров и Топорков посмотрели сначала на Вовку, а затем на Гиппарха. Вопрос был точный и задан вовремя.

— Мне нужна книга, — сказал Гиппарх. — Она содержит колоссальные знания, при помощи которых можно спасти или погубить галактику. Я почти подобрался к ней, но музей ограблен. Мне ее теперь не найти. Вы местные. У вас больше шансов. Я прошу вас о помощи.

— Но если мы ошибемся в вас, то погубим галактику, — сказал Егоров.

— Я не требую помощи, — ответил Гиппарх. — Я ее прошу. Вам решать, враг я или друг.

В комнате снова повисла тишина. Через минуту Гиппарх поднялся с дивана.

— Спасибо за то, что выслушали меня. Мне пора. Я надеюсь на вашу помощь.

— Если книга будет у нас, — спросил Топорков, — и мы решим передать ее вам, как нам найти вас?

— Я сам к вам приду. Главное, чтобы книга была у вас.

Вовка и Юра остались в комнате, Стас проводил гостя и, закрыв за ним дверь, вернулся.

— Я думаю, он врет, — тут же сказал Топорков. — Он просто потерял книгу из виду и без нас ему будет трудно ее найти. Во всяком случае, у нас — в этом я с ним согласен — как у местных, больше шансов. К тому же Луиджи сразу сказал: я не могу ее взять, но могу помешать.

— Это с одной стороны, — сказал Вовка, — но с другой, если поверить Гиппарху… история с поездом укладывается в стандартную многоходовую комбинацию, когда первые события происходят за несколько лет до основных и люди, вовлеченные в дело, ничего не могут заподозрить именно поэтому. Такие комбинации — гордость всех разведок. Иногда вовлеченный человек годами ждет своей минуты, чтобы сыграть отведенную ему малюсенькую роль и не догадаться, что все было подстроено еще лет десять назад.

— Сотник действительно был похож на Луиджи, — сказал Егоров и опустился в кресло. — Знаете, ребятки, похоже, он прав. Все было подстроено. В конце концов, объясните мне, как тогда, в Италии, монахи смогли точно узнать место появления поезда? И в средневековой Москве… я всегда чувствовал чье-то присутствие. Как будто за мной кто-то следил. И Малышев… когда я принес ему кошелек, предложил накормить меня и почти сразу спросил, умею ли я считать. Дворовые его все ко мне с подозрением относились, а он нет. Таким доверием обличил, что я даже растерялся поначалу.

— Но ты же не взял чужие деньги… Почему ему тебе не поверить? — спросил Топорков. — Стас, Гиппарх просто по-своему трактует события. Это я тебе как газетчик говорю. У каждого происшествия есть несколько трактовок.

Все зависит лишь от акцентов. Это как в школьном примере: «Казнить нельзя помиловать». Где поставишь запятую, оттуда и смысл потечет.

В квартиру позвонили. Разговор оборвался на полуслове, все переглянулись.

Профессор поднялся с кресла и пошел открывать дверь. Когда он вернулся в комнату, на его лице была отображена сложная смесь удивления, смеха, разочарования и страха. Из-за спины профессора вышел Луиджи и, увидев всю компанию в сборе, растянул лицо в широкой улыбке.

— Здравствуйте, друзья. Как я рад вас видеть! А Вовку просто не узнать.

Подрос.

— Я им все рассказал, — сказал Стас, показывая Луиджи на диван. На то самое место, где двадцать минут назад сидел Гиппарх. — Присаживайся.

— И правильно сделал, что рассказал, — ответил Луиджи, сразу став серьезным.

— Ну что же, друзья. Вы знаете, что происходит, и знаете, чем все может кончиться. Я слышал, что книга украдена, и даже не знаю, как теперь нам быть.

— Ты уверен, что украли именно эту книгу? — спросил Вовка.

— Да. Мы проверили, — вздохнул Луиджи. — Я думаю, пришелец теперь попытается захватить одного из вас в заложники, чтобы вы нашли ему книгу. Будьте осторожны, друзья. Он умеет читать мысли и усилием воли может телепортировать себя.