Страница 19 из 32
Арбат кишмя кишел торговцами всякой дребеденью, туристами с фотоаппаратами и просто праздношатающимися.
Еще издали Юра заметил Стаса, стоящего на углу у переулка Цоя. Поздоровавшись, они прошли по Арбату до первого перекрестка, свернули направо и, удалившись от суеты, присели на скамейку в тени деревьев тихой улочки.
— Ну рассказывай, что там у тебя? — спросил Стас, развернувшись к Юре вполоборота и усаживаясь поудобнее.
— Я тут порылся немного в книгах… — сказал Юра, — и… кое-что нарыл, — он развернул несколько исписанных листов. — По крайней мере, мне так кажется.
— Я весь внимание.
— Нам известно, — начал Юра таким тоном, как будто читал лекцию, — что Лукавский после нескольких лет жизни в Индии вернулся в Россию участником культа «Двенадцати голов». Конкретно о культе я ничего не смог найти.
То есть абсолютно никаких следов. Но, на мой взгляд, в индуизме есть некоторые интересные вещи, из которых можно сделать кое-какие предположения о культе, да и не только о нем.
В индуистской мифологии, как и в христианской религии, все строится на триединстве.
Брахма — основа «брахман». Высшее божество, творец мира, открывающий триаду верховных богов индуизма. В этой триаде Брахма как создатель вселенной противостоит Вишну, который ее сохраняет, и Шиве, который ее разрушает.
То есть держит некоторый баланс. Не дает ни погубить вселенную, ни спасти ее окончательно. В Ведах слово «брахман» обозначает молитвенную формулу.
Вишну в Ведийских гимнах занимает сравнительно скромное место. Он юноша большого роста, «широко ступающий». Мотив торжества над злом составляет основное содержание мифов о Вишну, во всех своих проявлениях он олицетворяет энергию, благоустраивающую космос. Эта энергия предстает во множестве обликов, от неописуемого абсолюта до персонификации Бога, к которому человек может испытывать эмоциональную привязанность. В «Махабхарате» есть раздел «Гимн тысяче имен Вишну».
Шива — «благой», «приносящий счастье». Будучи богом-создателем, одновременно является и богом-разрушителем. В триаде ему отведена роль уничтожителя мира и богов в конце каждой кальпы. Это такие громадные интервалы времени.
— Я знаю, — ответил Стас.
— Что ты знаешь? — не понял Юра.
— Что такое Брахма, Шива и Вишну. Но ты не отвлекайся, продолжай. Я хочу услышать, как ты это понимаешь.
— Свиту его изображают мучители, злые души, оборотни. У Шивы четыре или пять лиц и четыре руки. В руках он может держать трезубец, барабан в форме песочных часов, топор или дубинку с черепом у основания, лук, сеть и так далее. Насколько я понимаю в символах, песочные часы — время. Он может управлять временем.
— У-гу, — Стас качнул головой.
— У Шивы есть жена Деви. Одна из ее ипостасей Кали — «черная». Олицетворение грозной, губительной стороны его божественной энергии. Кали черного цвета, одета в шкуру пантеры. Вокруг ее шеи ожерелье из черепов. У нее четыре руки. В двух она держит отрубленные головы, в двух других — меч и жертвенный нож. В конце кальпы Кали окутывает мир тьмой, содействуя его уничтожению.
В этой роли она зовется Каларатри — «ночь времени». Культ Кали восходит к неарийским истокам и связан с кровавыми жертвоприношениями. По характеру он во многом чужд ортодоксальному индуизму, хотя и занимает центральное место в верованиях тантристских и шактистских сект.
Дальше Кала — означает время. В древнеиндийской мифологии божество, персонифицирующее время. Обычно оно описывается как состоящее из дней и ночей, из месяцев и времен года. Оно как бы поглощает в своей бесконечной череде, вращении колеса, человеческие существования. Философское осмысление Калы ведет к пониманию его как воплощения энергии Вишну или всей индуистской божественной триады в целом, с предназначением сохранения и уничтожения мира.
— К чему ты все это клонишь? — спросил Стас.
— Белиберда? — улыбнулся Юра.
— Индийская мифология не может быть белибердой, — спокойно ответил Стас.
— Просто я никак не пойму, в чем суть. Ты хочешь сказать, что Лукавский попал в Индии в одну из сект? Так это, в общем-то, очевидно.
— Очевидно. Но вот вопрос: в какую именно секту он попал? В чем ее основная философия? Если мы правильно определим яд, нам будет проще найти противоядие.
У меня появилась мыслишка. Почти во всех индийских мифах так или иначе затрагивается время. В поезд попал череп, один из основных предметов в изображении индийских божеств, к тому же прошедший через обряд. Поезд не просто появляется время от времени. Его видели даже в прошлом, задолго до исчезновения в Ломбардии.
— То есть гипотезу ты попытался превратить… подвести под эту теорию доказательства, — сказал Стас.
— Пусть слабенькие, но все же обоснования.
— Скорее предположения.
— Это еще не все, — сказал Юра. — Дальше в поисках я придерживался времени.
И, кажется, нашел.
— Калачакра — это «колесо времени». В буддийской религиозно-мифологической системе ваджраяны — отождествление макрокосмоса с микрокосмосом, то есть вселенной с человеком. Согласно Калачакре, все внешние явления и процессы взаимосвязаны с телом и психикой человека. Изменяя себя, мы изменяем мир.
Череп изменил свои свойства. Он прошел через обряд.
— Проходя сквозь время, поезд-призрак изменяет макрокосмос и приближает конец света, — сказал Стас, продолжая мысль Юры.
— В джайской мифологии «колесо времени» — основная категория представления о мировой истории. Мир вечен и неизменен, однако подвержен ритмическим колебаниям. Он имеет двенадцать «спиц»-веков: шесть из них относятся к восходящему полуобороту колеса — «утсарпини», а шесть остальных — к нисходящему «авсарпини». Авсарпини состоит из шести неравных периодов. «Хороший-хороший»
— 4х10 в 10-й степени, «хороший» — 3х10 в 14-й степени, «хороший-плохой»
— 2х10 в 14-й степени, «плохой-хороший» — 10 в 14-й степени минус 42 тысячи лет, «плохой» — 21 тысяча лет, «плохой-плохой» — 21 тысяча лет. В утсарпини периоды повторяются в обратном порядке, потому что мир безначален и бесконечен.
Кстати, сейчас мы живем в пятом периоде, «плохом». Пятый период начался через семьдесят пять лет и восемь с половиной месяцев после рождения Махавиры, или через три года после его нирваны. И в нем происходит всеобщая деградация.
В «плохом-плохом» жизнь человека сократится до 16–20 лет. Земля раскалится докрасна, перестанут расти растения. Днем — страшная жара, ночью — ледяной холод заставят всех искать убежища.
Юра замолчал. Он ждал, что ответит на его монолог Стас. Стас не торопился с ответом, он обдумывал услышанное.
— Что тебе на это сказать, — наконец заговорил Стас. — В общем-то, я все это знаю. Пожалуй, не так подробно, как ты сейчас рассказал. Все это, как я понимаю, не имеет прямого отношения к нашему поезду и черепу в нем.
Разве что Калачакра… Тут на самом деле есть над чем подумать. Но индийский культ здесь ни при чем. То есть он был как бы отправной точкой во всей этой истории, но… с попаданием черепа в поезд все обернулось совсем другой проблемой. А элементы времени или божества, управляющие временем, есть практически у всех народов.
— Например? — с любопытством спросил Юра.
— Пожалуйста. Начнем почти с того же, что и ты. В мифологии тибетского буддизма есть символ Мандала — «круглый», «диск», «кольцо», «совокупность»…
Внешнее кольцо Мандалы разделено на двенадцать нидан, моделирующих бесконечность и цикличность времени. Так сказать, круг времени, в котором каждая единица определяется предыдущей и определяет последующую. Мандала, так же как и Калачакра, несет определение зависимости между типом поведения человека и ожидающим его в новом рождении воздаянием. Также на Тибете есть богиня Лхамо — хозяйка судьбы и времени. Ее облики — черное скелетообразное существо и темно-синяя, устрашающего вида всадница на трехногом муле. В ее свите боги четырех времен года.
В Монголии Охин-Тенгри — гневное воплощение богини Цаган Дар-эке. Она связана со смертью и загробным судилищем и наделена функциями божества времени. Ее сопровождают богини четырех времен года или судьбы… В буддийской иконографии это существо очень устрашающего вида.