Страница 15 из 23
Кабинетный стиль работы нынешних министров все больше напоминает черномырдинский. Решительность Гайдара была убийственной для страны. Но что мешает хотя бы продемонстрировать решительность созидательную? Кроме презрения к популизму — что? Отсутствие избытка сил? Необходимость тайного накопления их в условиях грозящей президентской расправы?
Кажется, именно по воле Ельцина топчется на месте Примаков. Воля Ельцина выражена через Максимыча хотя и косвенно, но вполне определенно. Воля же самого Примакова овеществлена даже в нем самом расплывчато. И такое впечатление, будто она распространяется лишь на часть России между Думой и Белым домом.
Все-таки есть смысл отдать должное Примакову хотя бы только за завоевание этого плацдарма. Если на минуту представить, что Ельцина не существует, что это страшный сон, то большими надеждами повеет даже из кабинета (в смысле помещения) Примакова, куда собираются представители всех фракций Думы. Бояре, кажется, остались довольны друг другом. Только Гриша Явлинский бегал ябедничать в ЦКБ. Остальные пытались что-то вместе предпринять.
Еще веет с таких заседаний парламентской республикой. Тихим, подковерным переворотом. Немножко заговором. Но все это можно поставить в заслугу лишь чистым политикам вроде Зюганова. Правительство же, по определению, должно действовать, править, нажимать на тормоз или на газ, чтобы для находящихся в кузове езда не казалась ровным спуском под горку.
Примаков держит справку в руках и читает по ней, что теперь вовремя выплачивается 60 процентов пенсий. Полгода назад было 20. Но от этого не становится больше довольных стариков — ни на одного. Эти проценты — капля в море безнадежности. Продолжение политики топтания на месте, топтания вдалеке от педалей управления.
Прекрасная новость о снижении инфляции до четырех процентов в устах Примакова, политика потенциально мощного, да к тому же подпитанного небывалыми за последние десять лет народными чаяниями, выглядит как результат студенческой курсовой работы. Опять во "всенародно любимом" премьере проступает человек почесывающийся, переминающийся с ноги на ногу.
Можно, конечно, сказать, что не генеральское это дело — пистолетом перед атакой размахивать. Кутузов тоже засыпал на военных советах, а французов все-таки выперли. Пускай лихие полковники под огнем парятся. Благо, таковые рекрутированы от коммунистов. Ясно, что Маслюков кинулся на амбразуру МВФ не без благословения Примакова. И, конечно же, Примаков своим сердцем держит удары демократических снобов, побывавших в правительстве до него. Мы сочувствуем Примакову, но, повторяем, ждем от него резкостей. Ибо верим, что эти резкости будут направлены не на нас, как это делает Борис Федоров, который вовсю жмет на газ, унижает нас страхом и попреками в том, что "каждый россиянин должен МВФ полторы тысячи долларов". Каков демократ! Крестьянина, шахтера, учителя уравнял с банкиром, лавочником, с самим собой. Мол, живи мужик и помни, что с тебя полторы тысячи баксов. Не отдашь — сам виноват. Бомбить будут, оккупировать будут. Уж не обессудь.
В девяносто первом, перед катастрофой, так же ярились забытые ныне радикалы-западники. А Горбачев напирал на консенсус и искал согласия. С ним, Горбачевым, тогда тоже заодно были коммунисты. Однако это не спасло перемудрившего генсека и страну. Теперь Примаков мудрит — более скрыто, практически молча, но очень похоже. Холодок дурного предчувствия закрадывается в сердце. Одной улыбки Маслюкова недостаточно для оптимизма. Нужно действие.
Александр СИНЦОВ
Александр Преображенский МОБИЛИЗАЦИОННАЯ КУЛЬТУРА В РОССИИ
История нашей страны действительно во многих отношениях имеет свои особенности, которые связаны с тем, что на протяжении веков нашему народу приходилось отстаивать свою независимость, отбивать внешние вторжения и создавать могучее государство. Это стало как бы корневой системой народного сознания. Ведущие идеи, которые пронизывают историю нашей страны, русского народа и всех с ним сочетавшихся в едином государстве народов,— это, во-первых, защита территории нашей страны от внешних вторжений, а во-вторых — стремление к правде, справедливости, прежде всего — в социальной сфере. Эти две стороны патриотизма нашего народа взаимосвязаны между собой.
Наш народ чутко различает фальшь и неправду, в том числе — и со стороны властей, а потому поднимается отстаивать свою правду. Вот почему русская история богата народными движениями. Соборность, стремление к тому, чтобы верховная власть знала и принимала во внимание народное мнение — пронизывают всю нашу историю. И переломные эпохи нашей истории всегда высвечивали роль народа, его глубокий патриотизм. В самые тяжелые времена, когда Россия, казалось бы, стоит на краю гибели, в народе всегда находились силы, позволявшие мобилизовать его для борьбы и победы, для сохранения государственного единства и восстановления социальной справедливости.
Нынешние, с позволения сказать, "демократы" иногда пытаются перекраситься в патриотов. Но их патриотизм сводится к защите нынешних порядков, с которыми большинство народа не согласно. С ограблением, с обнищанием, с унижением наш народ долго мириться не может. Поэтому патриотизм "демократов" является поверхностным и ущербным. Но они пытаются всячески вытравить из нашего народа, особенно из молодежи, социальную компоненту патриотизма. Призывают к так называемому социальному миру, к общественному согласию. Но что за общественное согласие может быть в стране, лежащей практически в руинах, где ограблено 90% населения? В то время как десятки и, вероятно, сотни миллиардов долларов вывезены за рубеж, мы из-за четырех с половиной миллиардов должны вести унизительные переговоры с Международным валютным фондом. Это просто абсурд.
То, что сейчас назревает народное недовольство, социальный протест, который накладывается на очевидную после агрессии НАТО внешнюю опасность для государства,— свидетельствует о нежелании народа находиться в рабском положении, куда его фактически бросили так называемые "демократы". И сколько бы ни чернили советское прошлое, оно останется высшей точкой развития нашего общества и могущества нашей державы со всех точек зрения: геополитической, социальной, культурной и даже с точки зрения реализации национальной идеи. Наш народ тем и силен, что всегда выступал в едином строю с другими народами России: и защищая свою Родину, и выступая против угнетения.
Патриотизм в его исторической перспективе не сводится только к тому, что мы, современники, вспоминаем Невского, Донского, Минина и Пожарского, Суворова, Кутузова и так далее. Существовала историческая связь между ними, между их эпохами. Выясняется, что в эпоху Дмитрия Донского помнили об Александре Невском. В эпоху свержения ордынского ига помнили и об Александре Невском, и о Дмитрии Донском. В начале XVII века тоже образы великих предков были в поле зрения. То же наблюдалось, когда Россия сокрушала своих противников в XVIII столетии. Петр I, как говорят, разорвал историческую преемственность русской культуры, русской национальной идеи. Да ничего подобного! Это был очень важный момент, когда нашему народу, не отрекаясь от своей корневой системы, нужно было освоить новый способ действия в меняющемся мире. Ведь интересно, что Петр Великий возводил Петербург как город памяти Александра Невского. Невский проспект ведет к Александро-Невской лавре, которую Петр открывал, подбирал для нее монахов специально. Вообще, он очень ценил Александра Невского, расспрашивал старожилов, где, на каком именно месте была эта битва. Затем, он ведь учредил орден Александра Невского, правда, его статус Петр не успел определить точно, но работал над ним очень основательно. Потом, Петр I посетил Нижний Новгород, потребовал, чтобы ему показали могилу Козьмы Минина и наказал беречь ее, потому что это спаситель России. Все это вместе взятое говорит о том, что Петр Первый, возводя Россию на новую историческую ступень, всегда питался корнями русского патриотизма, работал во имя России. И никакого искажения национальной идеи со стороны Петра не было, основа ее сохранялась. И то же самое, если взять Отечественную войну 1812 года. Ведь в то время вспоминали события 1612 года. И как бы ожидая эти испытания, почти полвека до этого вспоминали Смутное время. Наши литераторы, художники того времени все в этом плане заявили себя, и как раз события Смутного времени были в поле зрения. И недаром Кутузов, когда разгромил наполеоновское войско при Тарутине, он написал частное письмо одной помещице, в котором указал, что река Нара, на которой стоит Тарутин, будет так же славна в веках, как и Непрядва, на которой погибли многотысячные войска Мамая. То есть опять-таки связал современность с историей.