Страница 68 из 68
Эта бумага была та самая, которую граф три года тому назад оставлял в Париже на заботу принцессы Иоганны.
Старый маркиз Каулуччи, умерший тогда в Париже, был отцом Торичиоли. Но в бумаге имя Торичиоли не было упомянуто, там было сказано лишь, что маркиз Каулуччи усыновляет воспитанника русского князя Проскурова, Артемия, и передает ему после смерти все его состояние.
Отец Торичиоли получил свой титул и богатство после того, как его сын Джузеппе уехал в Россию, и они потеряли из вида друг друга.
Теперь завещание старика маркиза было признано и утверждено правительствами итальянским и русским.
В деле о «действе», происшедшем 28 июня в Петербурге, была также заведена переписка "об опасных и противных царствованию ее величества лицах", и в числе их был упомянут иностранец, итальянский подданный Торичиоли, пытавшийся в знаменательный день прорваться чрез петергофскую рогатку, для сообщения подозрительных сведений. На третий же день нового царствования он был выслан из России без права когда-нибудь въехать сюда.
Артемий, получив новый титул и богатство, женился на Ольге и счастливо прожил с нею в деревне, куда уехал немедленно после свадьбы. О своем отце он не узнал никогда, и кто был усыновивший его маркиз Каулуччи, для него осталась тайной.
Из всех участников события 28 июня только он и граф Сен-Жермен отказались от всяких почетных и вообще каких-нибудь наград. У Артемия в лице Ольги были самые высшие награды, и большего, как жить с нею в тиши и вдали от всякого шума, он не желал.
Сен-Жермен же действовал не ради награды и был человеком, который не нуждался в ней. Он, очевидно, знал нечто такое, что было тоже больше всяких наград, и довольствовался своим знанием.
В иностранных источниках сохранилось свидетельство маркграфа д'Анспаха о том, что, когда он в 1772 году встретился вместе с Сен-Жерменом в Нюрнберге с князем Григорием Орловым, последний называл Сен-Жермена "mio caro padre" {Дорогим отцом (ит.).} и говорил маркграфу, что этот человек играл выдающуюся роль в деле 1762 года.