Страница 21 из 25
Корр:
— По всему видно, что у вас один замысел рождает новый, более широкий. Так было со сложнейшими реками нашего бывшего Союза, Эверест тоже перерос во все восьмитысячники Земли, а потом и этого, как известно, вам оказалось мало...
В.Л.:
— Еще в 1990 году у меня появилась третья мечта (опять же по аналогии с популярной задумкой альпинистов всего мира) — сплавиться с самых высоких вершин всех континентов (за исключением, разумеется, Антарктиды, где рек нет) и Океании. На осуществление ее ушло несколько лет.
Корр:
— Расскажите, хотя бы коротко, о том, что пришлось пережить во время зарубежных экспедиций.
В.Л.:
— Конечно, ЧП избежать не удалось. Во время сплава по Дудх-Коси, ниже Джубинга, проходя через щель между камнями, я вынужден был поставить на бок свой катамаран. После первого двухметрового водопада меня оторвало от катамарана и бросило в следующий двухметровый водопад. Я ушел под воду и ничего не видел. Если бы падающему потоку повстречался какой-нибудь камень, то мне уже не пришлось бы рассказывать сейчас об этом...
Очень опасная ситуация возникла на Бури Гандаки, когда мое судно развалилось на две части, и я, схватив руками эти части, в таком положении вынужден был проходить сложнейшие пороги. Валы накрывали меня с головой, я падал в двухметровые «бочки» и на несколько секунд уходил под воду. Так продолжалось минут десять. Вода была очень холодной, и я страшно замерз.
Силы стали оставлять меня. И все-таки мне повезло — прибило к берегу.
Попадал я и в другие опасные ситуации. Они были связаны не только со сплавом.
Корр:
— Финансовые трудности?..
В.Л.:
— Это тоже, конечно. Спонсоры подкидывают, но случается ночевать где придется — на гостиницу денег нет... Но я имею в виду другое.
На Каранге и Голубом Ниле я встретил крокодилов (только на Голубом Ниле 11 штук, там же познакомился и с бегемотом). Во многих странах, даже в сравнительно безобидной Австралии, опасался змей и пауков. На Аляске в любую минуту нам мог повстречаться медведь гризли.
Но часто неприятности исходили и от людей. В Пакистане, в районе нашего сплава с Нанга Парбат, шла война между шиитами и суннитами, и в любой момент случайная (или неслучайная) пуля могла угодить в кого-то из нас. В Перу бесчинствовали террористы, убивая иностранных туристов. В Танзании местные бандиты нападали на белых иностранцев (моему напарнику по путешествию порезали руку ножом). А о воровстве я даже и говорить не хочу, ведь меня обворовывали в Непале, Индии, Танзании, Индонезии, Эфиопии.
На острове Новая Гвинея я сплавлялся по никем не разведанной реке. Кругом — непроходимые джунгли; трудные места на реке приходилось обходить берегом, прорубаясь сквозь заросли. Здесь же я повстречался с папуасами племени сайя, за которыми закрепилась слава каннибалов...
И несмотря на все это, путешествия доставляют мне радость. Увидеть новые места, познакомиться с жизнью других народов — что может быть интереснее? И я счастлив, что мне удалось сплавиться в тринадцати странах мира.
Однако остановиться на достигнутом не могу. Теперь на очереди Америка…
Беседу вела Л. Мешкова
Рассказ: Учтивость
Смотри — не смотри, с первого же взгляда на этикетку ясно: вакцина непригодна.
Доктор Джеймс X. Морган снял очки и ощутил, как сердце стискивает леденящий ужас. Срок годности истек добрых десять лет назад.
Доктор медленно вышел из палатки.
Перед ним, простираясь до блеклого горизонта, раскинулись поросшие лишайниками серые пустоши.
— М-да, — грустно произнес Морган, — веселые равнины Ландро.
«Тут чувствуешь себя ужасно одиноким, — подумал он. — От этого пейзажа веет пустотой, способной довести оставленного с ней наедине человека до безумия».
Он постоял, глядя на каменистый склон, полого вздымающийся над лагерем, и решил, что это место вполне подойдет для кладбища.
Беда в том, что куда ни пойди — все здешние места чересчур схожи, нипочем не отличишь одно от другого.
Бенни Фолкнер, шагавший по тропе, достиг вершины холма и остановился, замерев от нахлынувшего страха — страха перед надвигающейся ночью и сопутствующим ей пронзительным холодом, а еще от жуткого страха перед щуплыми малорослыми туземцами. Кто знает, быть может, в этот самый миг они уже подкрадываются по склону холма?.. От лагеря он шел на восток — значит, возвращаться надо на запад.
«Дым лагерного костра вот-вот покажется, — твердил он себе.
— Надо подняться повыше; там-то и будет лагерь: раскинется прямо передо мной полукругом белых палаток».
Так было добрый час назад, когда солнце высилось над горизонтом на целых две ладони. Теперь же оно закатилось, сумерки сгущались и посвист ветра вдруг обрел жутковатую значимость. Бенни различил в нем другой звук — негромкие шлепки мягких шагов, приближавшихся с противоположной стороны холма.
Аира Уоррен сидел за письменным столом, гневно перебирая стопки скопившихся бумаг.
«Только проблем с этим болваном Фолкнером мне и не хватало, — угрюмо думал он. — Сколько раз им говорили, что надо держаться вместе, а не шататься поодиночке. Не исследователи, а толпа сопливых юнцов».
Тут кто-то поскребся у входа.
— Войдите, — откликнулся Уоррен.
Вошел доктор Морган.
— Добрый вечер, командир.
— Так, — вместо ответа раздраженно буркнул Уоррен, — что на этот раз?
— Ну, — доктор Морган слегка взмок. — Я насчет вакцины. Она никуда не годится.
— В каком смысле? Док, у меня и без вас забот полно. Выкладывайте — что там у вас.
— Она просрочена, — сообщил Морган. — Примерно на десять лет. Применять просроченную вакцину нельзя...
— И когда же вы соизволили обнаружить? — резко оборвал его Уоррен.
— Только что.
Уоррен с преувеличенной аккуратностью отодвинул бумаги в сторону и произнес ледяным тоном:
— Доктор, давно ли наша экспедиция высадилась на Ландро?
— Ну-у, давненько, — Морган начал мысленно загибать пальцы. — Шесть недель назад.
— И все это время вакцина была здесь?
— Да. Ее выгрузили с корабля вместе с остальным снаряжением.
— Выходит, в любое время в течение этих шести недель вы могли проверить вакцину и убедиться, что она непригодна к употреблению? Верно, доктор?
— Наверно, мог, — согласился Морган.
— И вы осознаете, что неделю назад мы могли связаться с кораблем по радио и он бы вернулся, чтобы забрать нас?
— Я, — промямлил Морган, — я...
— И сколько же нам, по-вашему, осталось жить? — резко спросил Уоррен.
— Мы станем восприимчивы к вирусу через неделю или около того. В случае высокой сопротивляемости организма он сможет противостоять болезни недель шесть, прежде чем...
— Два месяца, — подытожил Уоррен, — от силы — три. Я правильно понял, доктор Морган?
— Да.
— Когда у вас найдется свободная минутка, поведайте мне, каково чувствовать себя убийцей двадцати пяти соплеменников?
— Я, — заикаясь, промямлил Морган, — я...
— И себя, разумеется, тоже, — уточнил Уоррен. — Итого двадцать шесть человек.
Назвать Буяна Брэди личностью заурядной нельзя было даже с большой натяжкой. Уже больше тридцати лет он сопутствовал командору Аире Уоррену во всех инопланетных экспедициях, хотя в самом начале Уоррен был и не командором, а всего лишь вторым лейтенантиком. И по сей день они держались вместе, образовав сплоченную команду закаленных космопроходцев — хотя никто из посторонних и не подозревал, что они работают в паре — ведь Уоррен возглавлял экспедиции, а Буян оставался простым коком.
Теперь же Уоррен поставил на стол бутылку и послал за Буяном Брэди.
В палатку тот вошел, неестественно выпрямившись и шагая строго по прямой, будто для него по полу прочертили меловую линию. Увидев стоявшую на столе бутылку, он мгновенно сграбастал ее и опустил на стол лишь после того, как содержимого поубавилось на добрых три дюйма.