Специалист по выживанию

— Но я ни за что не стал бы превращать в гуляш кого-либо, даже самого злостного врага, — сказал Алан. Его губы слегка дрожали.

— Это Джефери, — вздохнул Хьюс. — И этим все сказано. Больной сукин сын. Его же лечить надо.

— У них в группе таких достаточно, — вставил свою реплику до этого молчавший Армс. — Взять того же Пирса. Еще тот ублюдок.

— Ладно, парни, — прекратил дальнейшее развитие разговора Стив Нэгги. — Что толку от этих слов? Надо догнать Джефери, а потом уже видно будет.

Они пошли дальше, перешагивая через истерзанные трупы и разорванные коробки с консервами, кои в изобилии валялись рядом с взломанными дверями складов. Охотники тут же набили себе карманы плоскими банками, в которых, судя по этикеткам, находились какие-то морепродукты. Им сейчас было не до кулинарных изысков. На предложение Нортона обшарить помещения в поисках другой снеди, Ральф ответил категорическим «нет», так как нагруженные солдаты гораздо теряют в маневренности. Тем более, всегда можно будет сюда вернуться. Стив четко запомнил место.

Когда отряд миновал очередной разгромленный склад, сразу стало видно, что за ним начались подвальные помещения жилых домов. Некоторые из них использовались в качестве паркинга для роскошных мобилей, другие представляли собой непонятные кустарные мастерские. И в одной из таких мастерских дивиаполисцы обнаружили истекающую кровью обнаженную девушку. Она лежала на высоком металлическом столе. Руки и ноги были наспех связаны грязными веревками, рот некрасиво разрезан ножом, а на животе зияла страшная рана. Ни у кого не оставалось сомнений, что девушка пережила к тому же групповое изнасилование. И при всем при этом она оставалась жива, да еще и в сознании.

Склонившись над ней, Ральф Хьюс попытался освободить ее руки. Мутный взгляд несчастной жертвы на секунду стал настолько испепеляющим, настолько полным ненависти. Мэр даже отпрянул в сторону. Ему в лицо полетел кровавый плевок.

Стерев со лба алые брызги, Хьюс только покачал головой. Да, после случившегося в храме Святого Якоба он готов был растерзать всех йорнцев. Двигаясь сюда вместе с фулкарами он с нетерпением ждал того момента, когда наконец-то сможет обагрить свои руки в крови жителей прибрежного города, отдавая им последний долг. Но после всего этого зверства, совершенного группой Джефери ему стало не по себе. Он серьезно задумался над истинной целью своего пребывания в Йорне. Нужно ли теперь оставаться? Пыл как-то сам собой испарился, оставив лишь нечто, отдаленно похожее на жалость. А еще он вдруг почувствовал себя виновным в том, что привел в город таких «мясников». Действительно ли йорнцы заслужили все это?

— Ненавижу вас, — прохрипела девушка. Ее искалеченный рот кривился в жуткой гримасе, в горле булькала кровь.

— Мне очень жаль, — прошептал Ральф, глядя в ее глаза, сверкающие яростным гневом. — Я не хотел, чтобы все так вышло…

— Чего тебе жаль? — спросил Нэгги. Он подошел к страдалице и одним движением свернул ей шею. — Мы все хотели справедливого возмездия. Ни это ли они получили?

— Не это, — Ральф прикрыл девушке веки. — Все выходит как-то не по-человечески. Имеем ли мы право так поступать?

— А как иначе, Хьюс? — нахмурился Стив Нэгги. — Тебя же предупреждали, что крови будет много. Не мы начинали эту заваруху. Да, я согласен, что Джефери явно усердствует. Но это его месть. А мы будем творить по-своему. Или ты уже не участвуешь?

Ральф только тяжело вздохнул, опуская взгляд. Отступать действительно теперь поздно. Остается собрать волю в кулак, завязать нервы в узел и, делая вид, что ничего особенного не произошло, тупо идти дальше. Что ж, того требуют люди, доверившие ему самое дорогое — свои жизни.

Группу Джефери они догнали уже через час. Их было слышно еще издали по характерным крикам жертв. В большом помещении паркинга творилась настоящая бойня.

Осторожно выглянув из-за перевернутого на бок мобиля, Хьюс подал знак остальным, чтобы не высовывались.

Судя по количеству забинтованных людей, йорнцы в этом месте устроили временный госпиталь. Мужчины, женщины и дети лежали рядами на постеленных на пол одеялах. Кто мог ходить, толпились посреди помещения плотной кучей. Пятеро охотников то и дело выдергивали из общей массы какого-нибудь бедолагу, жестоко избивали его, после чего передавали Пирсу. Этот ублюдок веселился на славу, изощренно работая длинным острым ножом. Еще живая жертва постепенно лишалась разных частей тела, истошно орала и захлебывалась собственной кровью. Особенно изобретательно он трудился над молодыми девушками.

От отвращения у Ральфа к горлу подступил горький комок. Он отвел взгляд в сторону и увидел самого Джефери. Тот стоял чуть в стороне, наполовину укрывшись за колонной. Брюки были спущены. В его руках дергалась худенькая светловолосая девочка лет десяти. От боли закусив кулак, она беззвучно плакала. По ее щекам градом лились слезы. Охотник то и дело лупил ее по лицу здоровенной ладонью, при этом ненормально смеясь. И затем, утолив свою звериную похоть, Джефери играючи перерезал ей горло.

Хьюс до этого момента еще держался, подавляя в себе горячее желание прикончить проклятого ублюдка. Но в один прекрасный момент, не в силах больше сопротивляться, внутри него вдруг резко лопнула пружина.

Вскочив на кузов мобиля, мэр вскинул ружье и всадил пулю в мелькнувший голый зад. В следующий миг он почувствовал короткий удар, его кто-то сбил с ног, тем самым спасая от ответного выстрела. Это был Нэгги. Судя по слышавшимся проклятьям и стонам, Джефери все же успел получить свой «подарок».

Нападение не осталось безнаказанным. В укрывшихся людей Хьюса полетел шквал плазмы, превращая перевернутую машину в полыхающее кострище. Они только чудом успели отступить в чернеющий сзади проход. Металлические перекрытия стали медленно плавиться, охваченные жарким огнем. Начался настоящий ад.

Когда потолок паркинга с жутким скрежетом обвалился, Хьюс со своим отрядом был уже в безопасном месте. Он нисколько не жалел потерянную группу охотников. Даже наоборот, на душе стало так спокойно, что мэр облегченно вздохнул. А губы его тронула едва заметная улыбка.

Включив передатчик, Ральф попытался вновь установить связь с другими отрядами. Эфир продолжал молчать. Списав неудачу на толстые стены вокруг, которые гасили радиосигнал, вскоре бросил эту затею. Нужно было сейчас определиться с дальнейшими действиями.

Но судьба распорядилась по-своему. Из того места, где они оказались заперты, путь вел только в одном направлении — глубоко вниз уходила старая узкая шахта, вход в которую был закрыт прочной железной решеткой.

7

Плазма разрушила лишь часть храма, оставив невредимыми несколько стен и небольшую высокую пристройку, напоминающую сторожевую башню. Каменные блоки, из которых было сложено здание, местами оплавились, растекшись по полу зала уродливыми застывшими лужами. От них шел остаточный жар, впрочем, как и от всех окружающих Андрея руин. Громкий треск заставлял стронгера вздрагивать, интуитивно вжимая голову в плечи.

Обогнув храм, Вольф оказался с обратной стороны. Здесь было относительно прохладно по сравнению с той частью строения, куда пришелся основной удар плазмы. Стены на ощупь теплые. Даже рыжая плесень, обильно растущая на стыках каменных блоков, ничуть не пострадала.

И тут Андрей увидел двоих людей. Осторожно выглядывая из небольшой тесной ниши, они пристально следили за движениями стронгера, но стрелять по нему не пытались. Присмотревшись внимательнее, Вольф понял почему. У них не было никакого оружия. Только у того, что постарше в руке зажат короткий металлический прут. Молодой парень с едва наметившимися редкими усиками стоял у него за спиной, нервно теребя повязанный на шее полосатый платок.

Стронгер и двое охотников некоторое время внимательно смотрели друг на друга, не делая попыток что-либо предпринять. Андрей не ждал от них неприятных сюрпризов, уж слишком обреченные лица были у обоих. Люди в таком состоянии обычно не способны адекватно воспринимать окружающую обстановку.