Страница 26 из 51
Келс начал свою речь довольно сдержанно, но постепенно звук собственного голоса и мечты о воплощении своей большой идеи разгорячили его. На своих слушателей он произвел громадное впечатление, за исключением Гульдена. Келс смотрел на него, на него же уставились и другие бандиты; сверкавшие из темноты острые глаза Джима Клэва тоже устремились на громадное лицо бандита. Было видно, что Гульден хочет что-то сказать, но в его медлительности вовсе не чувствовалось колебания или волнения; в его мозгу гнездилась только одна мысль, являвшаяся всей его сущностью.
– Мертвые не болтают! – Эти слова глухо пробурлили в его широченной глотке.
Келс жаждал золота и славы грозного бандита; Гульден хотел только крови. В наступившем молчании чувствовалось, что свирепые разбойники взвешивали все сказанное, вникали в него. Многие из них не могли совершенно свыкнуться со страшным предложением Гульдена, но большинство все же признало в нем гарантию на безопасность.
Один Келс запротестовал против этого.
– Ты полагаешь, Гульден, что, заполучив золото, мы должны оставить позади себя только мертвецов? – спросил он свистящим шепотом.
Гигант свирепо кивнул головой.
– Только глупцы убивают, если нет сопротивления, – резко заявил Келс.
– Зато мы дольше продержимся, – непоколебимо ответил Гульден.
– Нет, нет! Ничего подобного! Убийство перетряхивает каждый приисковый лагерь. А это пахнет карательным отрядом.
– Мы одинаково можем принадлежать к этому отряду, как и к твоему легиону, – сказал Гульден.
Эти слова вдруг ясно доказали, что Гульден вовсе не тупица, каким его считал Келс. Негодяи живо закивали друг дружке и беспокойно зашевелились. Даже Рыжий Пирс оказался подкупленным такой хитростью. Зло победило злые сердца. Проницательный Келс сразу почувствовал эту перемену в бандитах.
– Ну-с, Гульден, а допустим, что я смотрю на дело иначе, чем ты? – спросил он.
– Тогда я не вступлю в твой легион.
– Что ты будешь делать?
– Я соберу своих людей и разграблю приисковый лагерь.
Жанна видела, что умный предводитель банды очень хорошо сознавал одно: проект Гульдена превратил бы в ничто его собственные планы.
– Гульден, я вовсе не хочу терять тебя, – сказал он.
– Ты и не останешься без меня, если правильно взглянешь на дело! – ответил Гульден. – Ты превосходно сумеешь руководить нами. Но помни одно, Келс, ты растрачиваешь свои нервы… Это все из-за той девчонки, которую ты держишь у себя.
Гульден говорил без гнева, страха и вообще без какого-либо чувства. Он говорил одну только правду. Но зато Келса охватила безумная ярость.
Жанна увидела зеленые огоньки в его глазах, посеревшее, вздрагивающее лицо и сильную дрожь в руках. Она поняла, что в эту минуту он боролся с собой: убить ли ему Гульдена тут же на месте или нет. Ей стало ясно, что Келс должен был тут же уложить своего противника, иначе его власти суждено было неудержимо пойти на убыль.
– А что, Гульден, если мы отложим это дело на несколько дней, пока не доберемся до места? – предложил он.
– Никаких откладываний! Или так, или этак, – заявил Гульден.
– Ты сам хочешь быть предводителем «Пограничного легиона»? – спросил Келс.
– Нет.
– Но тогда что же тебе нужно?
Гульден не был подготовлен к такому вопросу.
– Мне нужно многое, – ответил он после некоторого колебания. – Я хочу быть посвящен во все. И если мне придет охота пристрелить кого, то и это должно быть мне разрешено.
– Если тебе придет охота, – повторил Келс. Затем точно по волшебству его лицо вдруг все осветилось и бесконечная хитрость заиграла в глазах. Сопротивление, ненависть и отвращение, так бесконечно отделявшие его от Гульдена, – все это мгновенно слетело с него.
– Гульден, мы поделимся с тобою. Я предоставляю тебе действовать так, как ты захочешь. Но зато все остальные, все до одного, обязаны следовать моим приказаниям. Идет?
Тут Гульден протянул свою колоссальную руку. Такое внезапное согласие явно удивило как самого Келса, так и всех остальных бандитов.
– Вперед, Келс! – воскликнул Гульден и с трудом нацарапал свое имя в книжечке Келса.
– Можешь делать все что вздумается, за исключением ссор с моими людьми, конечно! – добавил Келс.
– Да, если они не вызовут меня на это, – ответил великан, выдавив жуткую гримасу вместо улыбки.
Один за другим выполнили эту простую церемонию и все приверженцы Гульдена.
– Еще кто? – воскликнул Келс, оглядывая всех.
– Джим Клэв, – сказал Пирс, указывая в сторону стены.
– Хэлло, дружочек! Подите-ка сюда. Вас мне чертовски недостает, – заметил Келс.
Клэв медленно выдвинулся вперед, устремив свой блестящий взгляд на Гульдена. Наступил напряженный момент. Гульден уставился на Клэва. Но Келс быстро встал между ними.
– Послушайте, я совершенно забыл, что вы поцапались, – сказал он и круто повернулся к Гульдену. – Сводить старые счеты теперь не время. Мы не раз схватывались друг с дружкой, Гульден, и после этого снова становились друзьями. Я хочу иметь Клэва в своей банде, но только если ты не будешь возражать.
– Пока я ничего не скажу, – ответил гигант, – но и не дам отстрелить себе еще одно ухо.
Вся сволочь разразилась хриплым ржанием, но Гульден не находил ничего смешного в своем замечании. Келс расхохотался вместе с другими. И даже бледное лицо Клэва отразило мимолетную усмешку.
– Значит, мы сговорились, – объявил Келс. И когда он повернулся к Клэву, вся его фигура говорила о высокомерном сознании собственного достоинства и силе воли.
– Джим, хотите вытянуть карту?
– А в чем заключается игра? – спросил Клэв.
Келс быстро повторил свою идею о «Пограничном легионе» и его выгодах для каждого свободного молодого повесы.
– Мне все равно, – ответил Клэв.
Келс обомлел.
– Неужели вам безразлично, примкнуть к моему легиону или нет?
– Чертовски безразлично, – последовал ленивый ответ.
– В таком случае, – продолжал Келс, – сделайте мне одолжение и идите к нам ради меня. Мы будем хорошими друзьями. Иначе здесь, у границы, вам придется худо. И чем это может повредить вам, если вы примкнете к нам?
– Я хотел бы лучше остаться один.
– Но тогда вы недолго протянете.
– Это очень мало трогает меня.
Бандит зорко взглянул в бледное, отчаявшееся лицо Джима.
– Послушайте, неужели у вас не хватает достаточно силы, чтобы сделаться настоящим бандитом?
Клэв вздрогнул, точно от неожиданного удара. Жанна зажмурилась, чтобы не видеть его лица. Не зная того, Келс повторил те же самые слова, которыми она повергла Клэва в его теперешнее положение. Эти слова оживили его. Жанна ненавидела себя от всего сердца.
– Клэв, скажите по совести, ведь вы изводитесь из-за женщины? – воскликнул Келс своим обычным, резким и насмешливым голосом.
– Если вы не будете держать язык за зубами, то раньше меня отправитесь к черту, – с угрозой ответил Клэв.
– Ба! Уже и за револьвер. Я ваш друг. Вы больны, точно отравленная собачонка. И говорю вам: если вы соберетесь с духом, то не сковырнетесь. Начните вместе с нами охоту за золотом. Вы увидите жизнь, будете бороться, сами добудете золото. Есть много других женщин на свете. Один раз и я подумал, что брошу все ради женщины. Но я все-таки не сделал этого. Ни разу не встречал настоящей, пока не долетел сюда, к этой границе. Если у вас есть мужество, проявите его. Будьте мужчиной. Выплюньте весь этот яд… Скажите свободно перед всеми… Какая то девушка вынудила вас явиться к нам сюда?
– Да… девушка! – хрипло ответил Клэв.
– Возвратиться уже поздно?
– Поздно.
– И вам ничего больше не остается, как искать забвения?
– Ничего… Только я никак… не могу забыть… – вырвалось у Клэва.
Жанна видела, как умело воздействовал Келс на чувства Клэва. Тот был страстным, отчаявшимся мальчиком в руках сильного, неумолимого мужчины. Точно воск в руках скульптора. Джим подчинится воле этого бандита и из-за своей упорной любви и мучительных воспоминаний начнет все ниже и ниже опускаться, погружаясь в пьянство, игру и преступления.