Страница 13 из 53
— А зачем же ты нас обманул? — сердито спросила Мария Петровна,
— Тогда бы вы меня не приняли.
— Зачем ты все это сделал? — спросила Клавдия Никандровна.
— Я хочу работать с дядей Колей… И зверей люблю… — Придется тебе вернуться к матери, — резко сказала
Мария Петровна.
— Я не поеду.
Голос у Вани дрогнул, и на глазах показались слезы,
— Ну как же теперь быть? — мягко спросил Николай Павлович.
— Я лучше ей письмо напишу.
— Ну, ладно, давай напишем, — согласился Николай Павлович, — а там посмотрим, что она нам ответит.
Конечно, получилось не совсем хорошо — Ваня уехал из дому без ведома матери, но Николаю Павловичу не хотелось отпускать его домой. Мальчик полюбился ему. За месяц совместной жизни на гастролях Николай Павлович убедился в том, что Ваня не боится никакой работы. Он даже стирал себе белье и готовил обеды. И за медведем ухаживал старательно: чистил клетку, кормил его, угощал сластями, играл с ним, боролся в шутку. Правда, мальчишка слишком доверчиво относится к зверю и не раз Николай Павлович предупреждал Ваню, чтобы он не «шутил» с медведем, но паренек не принимал всерьез его предостережений.
— Смотри, Ваня, это только в сказках про медведя много хорошего насочиняли, а на самом деле это весьма ненадежный, недоверчивый и злобный «друг».
На досуге они вместе читали только что вышедшую книгу Владимира Дурова «Дрессировка животных». С каким жадным любопытством Ваня схватывал все, что касалось поведения животных и их дрессировки! Нет, нельзя Ваню отпускать. Со временем из него получится надежный помощник, хороший дрессировщик.
Опечаленный письмом матери и тем, что из-за него произошла ссора в семье Ладильщиковых, Ваня пошел к Мишуку в хлев. Он подошел к медведю и обнял его за шею. За время гастролей они свыклись друг с другом и, кажется, подружились. А сейчас у Вани такая тоска на душе и хочется поделиться с Мишуком, рассказать ему о своем горе, о том, что, может быть, им придется разлучиться…
Через некоторое время Николай Павлович спросил:
— А куда ушел Ваня? Письмо надо бы писать.
— Кажется, он к Мишуку пошел жаловаться, — сочувственно сказала Клавдия Никандровна.
Николай Павлович вышел во двор и крикнул:
— Ваня, где ты? Иди сюда!
В ответ он услышал из хлева какой-то странный, придушенный крик:
— Я т-ута-а!..
Ускоренным шагом Николай Павлович подошел к хлеву и порывисто открыл дверь. Подмяв под себя и обхватив Ваню всеми лапами, медведь катал его по земле, мял и громко сопел. Ваня пытался вырваться из его лап и не мог.
— Мишук! На место! — строго крикнул Николай Павлович.
Медведь выпустил Ваню и отошел в угол.
Ваня встал, весь испачканный землею, с порванными штанами и рубашкой. На обнаженном теле были свежие царапины. Волосы у него разлохматились. Тяжело дыша, он отряхивался от земли.
— Ты что с ним делал? — спросил Николай Павлович.
— Я сначала играл с ним, а он бороться стал. И повалил меня. Я хотел вырваться, а он не пускает.
— Пойдем. Переоденься и умойся. Будь с Мишуком осторожнее, не панибратствуй с ним. Зверь всегда остается зверем.
Клавдия Никандровна, узнав о случившемся, сказала сыну:
— Коля, отправь мальчишку домой, а то еще беды наживешь с ним. Уж больно он небоязливый. Такие своей смертью не помирают.
— Ладно, мама, я подумаю, — уклончиво ответил сын. Вечером того же дня Ваня написал матери письмо.
«Дорогая моя мама!
В первых строках моего письма шлю вам свой чистосердечный привет и низко кланяюсь тебе и дедушке Ананию Матвеевичу и сообщаю, что я жив, здоров, чего и тебе, мама, и дедушке моему желаю. Не ругай меня, мама, что я самовольно уехал, и не вини Николая Павловича. Он не звал меня, я сам к нему приехал. Дорогая мама, ты не беспокойся за меня, люди они хорошие, добрые, а дядя Коля жалеет меня, как родной отец. Я его полюбил, но и тебя, мама, никогда не забуду и буду помогать. Жизнь у нас интересная. Вот мы ездили в Крым на гастроли, и я повидал там, мама, и синее море, и высокие горы, и много разных людей.
А Мишук ко мне так привык, что во всем слушается меня, что я ему ни прикажу. А скоро дядя Коля накупит еще разных зверей — и волков, и львов, и тигров, — и мы с ним вместе будем их обучать разным номерам. Не плачь обо мне, мама, меня звери не тронут. Во мне сила такая обозначается, какая есть у дяди Коли, и звери будут мне подчиняться.
И живу я хорошо: ем часто колбасу и чай пью с вареньем. У них свой садик и огород есть. Если сумлеваешься в моей жизни, приезжай к нам в Москву и сама увидишь. Москва большая и сильно бойкая. Мы с дядей Колей иногда в театры ходим и в цирк. Очень интересно представляют! Вот бы тебе, мама, повидать все это!
Посылаю тебе, мама, пока десять рублей. Это мои. Я заработал. И буду посылать тебе, мама, еще больше, и каждый месяц.
Хоть я и скучаю по дому, по тебе и по дедушке, но пока меня не ждите. Как выйду в укротители, тогда и приеду. А ты, мама, в милицию на меня не заявляй, потому как я по своей воле уехал. А скоро мы опять поедем на гастроли.
Целую, мама, тебя и дедушку и желаю вам всего хорошего в вашей жизни.
С тем и до свидания, мама. Остаюсь твой родной сын Ванюшка Петухов».
МИШУК — КИНОАРТИСТ
Несколько лет ездил Ваня вместе с Ладильщиковым на гастроли и стал надежным поводырем Мишука.
За эти годы Николай Павлович не один раз снимался со своим Мишуком в художественных фильмах, и каждый раз с какими-нибудь приключениями.
При съемках кинокартины «Сон телеграфиста» Мишук так испугался шума и яркого света юпитеров, что вместо того, чтобы лезть в окно, как его учили на репетициях, двинулся в стенку и сломал декорацию.
В кинокартине «Золотой запас» Ладильщиков дублировал роль белого генерала. По ходу действия партизаны натравливали на генерала прирученного медведя. Мишук сначала не узнал своего хозяина — в парике, с седыми усами, в папахе и бурке — и сбил его с ног. Режиссер был очень доволен: получилось натурально.
В фильме «Медвежья свадьба» Мишук оборвал у артистки хвост платья — шлейф, и она наотрез отказалась сниматься вместе с медведем. Как же быть? Где найти дублершу? Одели Ваню в женское платье, надели парик с косами, подвели ему брови и губы и получилась чудесная, миловидная девушка, весьма похожая на артистку, игравшую в фильме главную роль. Так Ваню и сняли в сцене с медведем, и получилось очень удачно, но Ваня жалел, что его никто не узнавал в этой роли.
Самое же опасное приключение произошла при киносъёмках в Сокольниках.
В двадцатых годах этот парк был совсем дикий, с густыми и даже непроходимыми зарослями кустарников. В самой Москве — и такие чудесные лесные дебри!
Московская киностудия облюбовала это место для съемок кинокартины «Северная любовь». В картине должна была сниматься сцена охоты на медведя, но где взять медведя, да ещё дрессированного, который бы подчинялся режиссеру и кинооператору?
Вспомнили, что в саду «Аквариум», на Садовой, выступает Ладильщиков с дрессированным медведем.
Пригласили Ладильщикова в киностудию, и режиссер, тучный человек с львиной гривой волос на голове, начал разговор:
— Помогите нам, Николай Павлович, снять лесную сценку с медведем.
— Как-бы Мишук чего-нибудь не натворил…
— Ну, что вы, Николай Павлович, — сказал режиссер, — вы же рядом будете. Мы учитываем ваш опыт укротителя, вашу силу и ловкость. Мы никак не можем выпустить картину без сцены с медведем. В этой сцене — кульминация, высший драматизм. Вы должны нас выручить. Ведь другого такого медведя, как у вас, ни у кого нет.
— Да, но Мишук не любит шума, суеты и яркого света, — сказал Ладильщиков, постепенно сдаваясь уговорам.
В разговор вмешался кинооператор, подвижной молодой человек с белым лицом и чёрными усиками.
— Будьте покойны, Николай Павлович, мы обеспечим полную тишину, съёмки будем производить без юпитеров, при солнечном свете.