Страница 24 из 30
Как ни хотелось, но Джемисон написал ответ на ответ. В нем он доказывал, что эзвал не контактировал с людьми, располагающими секретными сведениями. Сам же он располагал минимумом фактов, да и те не составляли секрета для руллов, от которых и мог получить их эзвал.
Конечно, тут было одно слабое место — эзвал мыслей руллов читать не умел, но об этом никто не знал, а для игры в честность времени явно не хватало.
«Кроме того, — объяснил он, — ждать повторения подобной ситуации не приходится, во всяком случае в ближайшее время: вряд ли к нам попадет еше один эзвал, столь расположенный к сотрудничеству. К тому же от того, сохранят ли жизнь Эфраиму, зависит возможность сотрудничества между Землей и расой эзвалов, если те узнают о случившемся».
Эта бумага также была размножена и отправлена по адресам.
В целях безопасности Джемисон перевел эзвала в другой отсек. Он это делал — как говорилось в мотивировке — с одной лишь целью: в новом отсеке эзвал будет лишен любых контактов с носителями секретной информации.
До вечера пришло еще несколько откликов. Все они были благожелательными. Кроме одного, очень короткого и эмоционального.
«Человек! Что за чудовище выдал ты за ребенка?»
Так закончилась неделя.
Джемисон ожидал сообщения из Информационного центра. Он запросил сведения о расах, с которыми, с точки зрения землян, невозможно было установить контакт.
В ожидании ответа на вопрос он позвонил Кэлубу Кэрсо- ну и пригласил его на обед, одновременно пригласив съездить после этого в Центр.
Сказать, что Кэлуб был похож на своего великого деда — значит не сказать ничего. Его всегда окружал ореол успеха и необычности. Казалось, он знал какую-то тайну, которой ни с кем не желал делиться.
«Корабельная каюта», государственный кабак для высших администраторов, был тем самым местом, в котором Джемисон посвятил знаменитого внука знаменитого деда в свои планы.
— Необходимо совершить вместе с Эфраимом экспедицию на какую-нибудь планету, не поддающуюся контакту. Там мы и используем его в качестве посредника.
Кэрсон кивнул.
— Очень верная мысль. У нас появилась возможность вернуть галактике многие миры.
Джемисон не стал отмечать, что это слишком громко сказано, и они принялись обсуждать детали освобождения Эф- раима.
Разделавшись с деталями и обедом, они кинули прощальный взгляд на силуэт Корабля за окном и направились к лифту.
— Неужели на этом Корабле мы достигнем родины руллов?
По реакции Джемисона Кэлуб понял, что говорить об этом не стоило.
— Слушайте, бросьте хмуриться, — улыбнулся Кэлуб, — Давайте пройдем проверку у охранника. Это нас не задержит.
Джемисон согласился.
— Не возражаю. Мы оба сделаем это.
С полной серьезностью они выполнили процедуру проверки, понимая ее необходимость. Естественно, они оказались людьми. По крайней мере в настоящее время.
В мире, полном шпионов, все вообще было весьма относительным. Один неверный вопрос, одно не так или не вовремя сказанное слово — и человек подвергался проверке. Что поделать, если другого способа не было. Конечно, желание Кэрсона говорило само за себя, но порядок есть порядок, и его никто не отменял.
— Ну, теперь мы можем быть еще более откровенными. Какие критерии берет в расчет компьютер при определении рас?
— В первую очередь явную несовместимость с человеком. Потом определяется возможность содействия в войне с рулла- ми. И принимаются во внимание экстремальные ситуации. У меня уже однажды случилась осечка.
И он рассказал о неудаче, которая постигла его, когда он попробовал прочесть мысли руллов. Наверное, правильно считают, что они из другой галактики. Ведь в нашей все жизненные формы хоть в чем-то похожи.
Вопрос всегда был сложным. Звездолеты открывали все новые и новые миры, человек проник в глубины галактики, постигая тайны жизни, но так и не познал до конца, что же это такое — жизнь! Об этом можно было только гадать, а Джемисон это занятие не любил.
— У вас есть какая-нибудь планета на примете?
— Нет. Подчинимся решению компьютера.
Они приехали в Центр и спустились в машинный зал. Оператор пощелкал разноцветными тумблерами, в результате чего из чрева компьютера выползла перфорированная лента. Джемисон, взглянув на нее, присвистнул.
— Я что-то вроде этого ожидал. Действительно, что же еще?
— Плоя? — нахмурился Кэрсон, заглянув через плечо Джемисона на ленту, — Но это же миф. Существует ли она на самом деле?
— Не знаю. Но с вашей помощью надеюсь узнать.
Как ни крути, а Джемисон был доволен. У него был надежный союзник, и для него были важны не плояне. Важна была идея сотрудничества между расами. Плояне — лишь пробный камень, и немалую роль в решении этой грандиозной задачи играет эзвал — Эфраим Джемисон.
Крейсер исторг из своего чрева шлюпку Джемисона, и она по отлогой траектории начала сближение с планетой. Трейвор не имел никакого желания сжечь обшивку шлюпки и вход в верхние слои атмосферы провел с максимальной осторожностью. Он установил, как и было необходимо на этих высотах, вполне приемлемую скорость — пять тысяч футов в минуту. А когда до земли оставалось миль двенадцать — тридцать миль в час.
Он перешел в горизонтальный полет.
Открылся и закрылся люк. Джемисон замер в ожидании.
Внезапно стрелки на всех приборах резко качнулись и беспорядочно задрожали. Скорость падения резко выросла и больше уже не подчинялась Джемисону. Нет, он мог нажимать на многочисленные кнопки, но это было то же самое, что нажимать на клавиши рояля без струн. Джемисону оставалось только одно — ждать.
Это принесло определенный результат. На высоте двенадцать тысяч футов болтанка прекратилась: в действие вступила система управления не на электросхемах — электричество отключилось, как и запроектировали. Люк был задраен наглухо.
Ракеты вынесли шлюпку в космос. Джемисон получил возможность осмотреться. Причины, по которой захлопнулся люк, он не знал. Но по его расчетам, внутри должен был находиться плоянин…
…Первая экспедиция посетила Плою лет сто назад. Там ее ожидала катастрофа — все, что было на корабле металлического, оказалось под напряжением. Если учесть объем этого «всего», то любопытное с точки зрения науки явление тут же перестало интересовать восемьдесят человек, погибших в первое мгновение. Интерес и к науке, и к жизни сохранился у остальных ста сорока, не прикасавшихся к металлу. Но из них тридцать два человека не разобрались в причине гибели товарищей и последовали за ними.
Стоит ли говорить, что прежде всего на корабле было отключено электричество. Стало ясно — на корабль проникло существо, замкнувшее электросистему. Корабль обработали спецсоставом. Не помогло. Произвели промывку водой. Тот же результат.
Взлететь не удавалось, так как существо, предвосхитив их желание, отключило питание — все системы корабля находились под его контролем.
Экипаж радировал о происходящем крейсеру на орбите. Там проанализировали ситуацию и сообщили свои выводы.
— Аборигены, предположительно, не враждебны человеку: погибли люди, занимавшиеся энергообеспечением. Изучение данной формы жизни необходимо проводить при помощи специальных электронных приборов с автономным питанием. Ждите их в ближайшее время.
На планету была спущена специальная научная группа. Шесть месяцев исследований не дали никакого результата. Контакт не состоялся, форма жизни, вызвавшая катастрофу, так и не была определена.
С планеты людей эвакуировали на допотопных ракетах с реактивными двигателями. Первая экспедиция на Плою завершилась.
Все это составляло предмет размышлений Джемисона уже тогда, когда он находился в рубке управления крейсера, который уносил его, изнывающего от безделья, все дальше от планеты.
Эзвал сообщил ему о присутствии чужого разума. Правда, кроме чувства страха и отчаяния, он ничего не воспринимал, но даже это обрадовало Джемисона. Его сомнения о наличии разума на Плое были развеяны — он все-таки существовал.