Наконец пришла любовь

Маргарет Хакстебл была храброй женщиной. Пожалуй, даже незаурядной, как он заподозрил еще раньше. Она не пряталась от трудностей, предпочитая встречаться с ними лицом к лицу.

– Вы, случайно, не обнаружили вчера вечером, – поинтересовался Дункан, – что майор Дью сделает вас более счастливой, чем я?

Ее губы сжались. Ему не следовало спрашивать. Она может подумать, что он ревнует. Но хотя ему не нравился Дью, он подозревал, что она все еще питает к этому типу теплые чувства. И он определенно не хотел, чтобы она вышла за него замуж и тосковала по другому мужчине всю оставшуюся жизнь.

– Я не выбираю между вами двумя, – ответила она. – Это не состязание, милорд. Вчера вечером Криспин Дью снова предложил мне выйти за него замуж, а я снова сказала «нет». Вам я этого не говорила – пока. Когда я пойму, что ответ «нет», я дам вам знать. А если я пойму, что ответ «да», вы тоже об этом узнаете.

Дункан слегка улыбнулся.

– В таком случае, может, пройдем в следующую комнату? – предложил он. – У моего дяди впечатляющая коллекция старинных карт, которую он всегда держал в библиотеке, хотя я сомневаюсь, что она открыта для всеобщего обозрения сегодня.

– Что ж, давайте пойдем и посмотрим, – сказала мисс Хакстебл, взяв его под руку несколько крепче, чем обычно, и улыбнулась.

Глава 12

Внезапное затишье в заполненной гостями библиотеке, за которым последовал оживленный гул голосов, сообщили Дункану, что по крайней мере один из трех человек, которых он меньше всего хотел видеть, находится в этой самой комнате. Он неторопливо огляделся. И точно, на мягкой скамье у окна сидела Кэролайн, рядом с ней стоял Норман.

Дункан учтиво склонил голову в их сторону, а мисс Хакстебл поздоровалась с Коном, который был вместе с рыжеволосой красавицей.

– Маргарет! Шерри! – произнес Кон с чрезмерной сердечностью. – Вы знакомы с миссис Хантер? Пойдемте с нами в музыкальную комнату. Надеюсь, вы поможете мне убедить миссис Хантер спеть для всей компании. Мисс Хакстебл и граф Шерингфорд, Ингрид, – представил он их.

– Насколько я помню, у вас очаровательное контральто, миссис Хантер, – сказала мисс Хакстебл. – Я так надеюсь, что вы согласитесь спеть. Однако мы с лордом Шерингфордом только что провели полчаса в музыкальной комнате. И хотели бы перекусить.

В глазах миссис Хантер мелькнуло веселье.

– Я помню вас с прежних времен, лорд Шерингфорд, – сказала она. – Все юные девушки, дебютировавшие вместе со мной, включая, должна признаться, и меня, были готовы упасть в обморок от одного вашего взгляда. Увы, вы даже не подозревали о нашем существовании.

У нее был низкий музыкальный голос.

– Осмелюсь предположить, – сказал он, – что в то время я был глупее, чем сейчас, миссис Хантер. Мистер Хантер был явно намного мудрее.

– Бедный Оливер, – вздохнула она. – Он пережил нашу свадьбу менее чем на год, хотя спешу добавить, что между этими двумя событиями нет связи. Может, продолжим наш путь в музыкальную комнату, Кон?

Кон помедлил, бросив на кузину многозначительный взгляд, однако предложил вдове руку, и они проследовали дальше.

К ним решительно направлялся Норман. Дункан был прав в своем впечатлении о нем, сложившемся позапрошлым вечером. Он не изменился, если не считать раздавшейся талии и количества волос на голове. У него был все такой же высокий воротничок и все такой же важный вид. Правда, за эти пять лет он обзавелся двойным подбородком.

И он пылал праведным негодованием.

– Шерингфорд, – сказал он, подойдя достаточно близко, чтобы его было слышно. Хотя вокруг стоял гул голосов, Дункан готов был поспорить на свое состояние, если бы оно у него имелось, что каждый, кто находился в библиотеке, сможет завтра пересказать их разговор любому, кто не имел счастья прослушать его лично.

– Норм, – любезно отозвался он. – Могу ли я представить тебе мисс Хакстебл? Норман Пеннеторн, любовь моя. Мой кузен с отцовской стороны, как следует из его имени. Двоюродный кузен, если быть точным.

Норман коротко кивнул мисс Хакстебл.

– Как я понял, мадам, – сказал он, – моя дорогая жена нанесла вам визит позапрошлым утром, хотя я узнал о ее намерениях, когда было уже слишком поздно, иначе я никогда бы этого не допустил. Но я должен поаплодировать ее мужеству. Она пошла на этот столь тягостный для нее шаг исключительно из заботы о вашем счастье и добром имени. Вижу, ее усилия были напрасны. Вы пренебрегли ее предупреждением.

Дункан собрался ответить, но мисс Хакстебл его опередила.

– Вовсе нет, мистер Пеннеторн, – сказала она. – Я благодарна вашей жене за визит и очень внимательно ее выслушала. Но видите ли, у каждой истории есть две стороны, и было бы несправедливо выслушать только ее, не предоставив слова лорду Шерингфорду, особенно учитывая, что он оказал мне честь, предложив выйти за него замуж.

Она говорила тихо, но Дункан не сомневался, что среди присутствующих были такие, кто слышал каждое слово.

– И вы приняли предложение? – резко спросил Норман.

– Если бы я его приняла, – ответила она, – или если я его приму, вы сможете прочитать объявление об этом в утренних газетах на следующий день, сэр.

Кэролайн, заметил Дункан, осталась сидеть там, где сидела. Она выглядела бледной и интересной, окруженная стайкой дам, которые похлопывали ее по спине и коленям, обмахивали платочками и подносили к ее носу флакончики с нюхательной солью.

Норман переключил внимание с мисс Хакстебл на него.

– А ты, Шерингфорд, – сказал он, набрав в грудь воздух, – лучше со временем не стал. Все так же пренебрегаешь правилами приличия, как и раньше. У тебя даже не хватило порядочности держаться подальше от моей дорогой жены и шурина. Зато у тебя хватило совести явиться на вечеринку, где приличная публика вправе рассчитывать, что ее избавят от общества негодяев. Я никак не ожидал, что миссис Генри пригласит тебя сегодня вечером.

В отличие от мисс Хакстебл Норман даже не пытался понизить голос. Он говорил с четкой артикуляцией, красноречием и страстностью, словно выступал в палате общин.

– Приятно снова повидаться, Норм, – любезно отозвался Дункан. – А теперь, если ты извинишь нас, мы хотели бы продолжить путь в столовую. Мы с мисс Хакстебл желаем перекусить.

По методу исключения, подумал он, Тернер должен оказаться в столовой. Но он не может отступить сейчас и позволить утренним газетам представить его трусом.

– Я требую, – заявил Норман, – чтобы ты покинул этот дом, где также находится моя жена.

О Господи, этому позеру следовало бы выступать на сцене.

– Я с удовольствием покину этот дом, Норм, – отозвался Дункан, – когда мисс Хакстебл сообщит мне, что она желает вернуться домой. Или когда моя тетушка попросит меня уйти.

Он бросил взгляд на мисс Хакстебл, сожалея, что не настоял на том, чтобы она ушла домой раньше. Было несправедливо втягивать ее в это пошлое действо. Сплетни последних дней покажутся ерундой по сравнению с завтрашними.

Впрочем, как она сообщила ему несколько минут назад, не в его власти заставить ее сделать что-либо против ее воли.

– Если вы пытаетесь привлечь внимание и поставить свою жену в неловкое положение, сэр, – негромко произнесла она, обращаясь к Норману, – то вы отлично преуспели. А теперь, надеюсь, вы извините нас?

Она взяла Дункана под руку и двинулась в сторону столовой в тот самый момент, когда оттуда вышел Рэндольф Тернер под руки с двумя юными особами.

Это была идеально рассчитанная мизансцена, вынужден был признать Дункан, как в отличной театральной постановке. Даже те немногие, кто еще делал вид, что не прислушивается к их разговору, перестали притворяться.

– Тернер, – сказал Дункан, склонив голову.

Тернер резко остановился и побледнел.

Он выглядит как само воплощение романтического героя, отметил Дункан, окинув его критическим взглядом в ожидании ответа на свое приветствие. Высокий, хорошо сложенный, с гладкими белокурыми волосами, бледно-голубыми глазами, изящно вылепленным носом и выразительным ртом. Они были на редкость красивой парой, он и Лора, которая тоже была блондинкой с голубыми глазами.