Страница 96 из 109
– У вас неприятности? – спросил он.
– А вы как думаете? – ответила она с горечью. – Я чувствую себя бездомной. Все мои пожитки хранятся на складе, я плачу за это сто пятьдесят долларов в месяц. Мне негде ночевать. Ванная комната в той конуре, где я вынуждена ютиться, такая мерзкая, что меня тошнит, я боюсь принимать там душ. У вас получилось... что-нибудь придумать?
– Я принес вам денег, – сказал Джеймс. – И кое-что еще... Это вас по-настоящему обрадует. – Он выдержал паузу, проверяя произведенное впечатление, и с гордостью закончил: – Кажется, я нашел вам квартиру.
– О, Джеймс! – воскликнула Лола.
– Всего за тысячу четыреста в месяц. Если она вам подойдет, то можно будет заплатить наличными за первый месяц аренды и внести депозит.
– Где она расположена? – осторожно спросила Лола. Он ответил, и она не скрыла разочарования. – Слишком далеко на западе, у самой реки...
– Это почти рядом с Пятой авеню, – заверил привереду Джеймс. – Мы сможем часто видеться.
Лола все равно настояла на такси. Машина подвезла их к небольшому зданию из красного кирпича. Джеймс заподозрил в нем, учитывая расположение, бывшую ночлежку. На первом этаже находился ирландский бар. Они с Лолой поднялись по узкой лестнице в короткий холл с линолеумом на полу. Джеймс подергал ручку на двери квартиры 3С. Дверь была не заперта, они вошли. Квартирка оказалась крохотной, не больше трехсот квадратных футов, такую площадь имеет одна комната в нормальном доме. Маленький стенной шкаф, ванная с душем, две двери, за которыми располагалась малюсенькая кухонька. Зато тут было чисто и светло – квартирка угловая, с двумя окнами.
– Недурно, – похвалил Джеймс.
Лоле стало нехорошо. Неужели всего за девять коротких месяцев, проведенных в Нью-Йорке, она так низко пала?
Хозяйка, особа с обесцвеченными волосами и с выраженным нью-йоркским акцентом, сообщила, что ее семья владела этим домом уже лет сто, и главное ее требование, после способности платить, состояло в том, чтобы жильцы были «приятные люди». В Лоле ей хотелось видеть дочь Джеймса. Он разочаровал ее, объяснив, что девушка – его добрая знакомая, которой не повезло с парнем – тот ее обманул. Мужское коварство было одной из излюбленных тем хозяйки, которая изъявила полную готовность помочь пострадавшей от мужчин. Джеймс сказал: «По рукам!» Он даже заявил, что квартира напомнила ему его первое гнездышко на Манхэттене. Как счастлив он был тогда, обретя свою первую нью-йоркскую крышу над головой!
– Добрые старые деньки! – говорил он хозяйке, отсчитывая сотнями три тысячи долларов. Еще две сотни должны были покрыть Лоле расходы по переезду. – Теперь для вас главное – кровать, – сказал Джеймс после заключения сделки. – Может, лучше раскладной диван? Рядом, на Шестой авеню, как раз есть специальный магазин.
И Джеймс направился было в восточном направлении. Мрачная гримаса Лолы заставила его замедлить шаг.
– В чем дело? – спросил он ее. – У вас несчастный вид. Разве не радость – получить собственную квартиру?
Лола пребывала в панике. Квартира в ее намерения совершенно не входила, тем более такое неказистое, навевающее тоску жилье. У нее был другой план: раздобыть у Филиппа и у Джеймса денег и поселиться в Сохо, чтобы оттуда снова приступить к покорению нью-йоркского «общества». Как вышло, что этот ее план так быстро рухнул? Только она и видела три тысячи долларов!
– Я не ожидала, что это произойдет так быстро, – сказала она.
– Здесь не медлят! – Джеймс наставительно поднял указательный палец. – Таков нью-йоркский рынок недвижимости. Если бы мы не сняли эту квартиру, она бы ушла за час. Приходится рвать когти.
Джеймс купил Лоле диван с экономичной синенькой обивкой. Ставь на такой сколько угодно пятен – они останутся незаметными. От одного прикосновения к этой дешевке Лола почувствовала себя донельзя мерзко. Джеймс объяснил, что это отличная модель, обрадовался, что такая удобная вещь в разложенном виде просто огромная, предлагается по сходной цене, – и еще тысячи пятисот долларов как не бывало.
Затем Гуч проводил свою подопечную в пустую квартиру, где ей предстояло дождаться доставки дивана.
– Не понимаю, как вам все так быстро удается, – выдавила Лола. – Большое спасибо. – Последовал поцелуй в щеку.
– Я загляну завтра, посмотрю, как вы устроились, – пообещал он.
– Буду ждать, – сказала Лола.
Джеймс мог бы отдать ей остаток денег, но она не посмела клянчить их сразу. Эта тема была перенесена на завтра.
Сразу после ухода Джеймса Лола бросилась в конуру к Тайеру Кору.
– У меня появился свой угол, – объявила она.
– Как тебе это удалось? – спросил Тайер, отрываясь от компьютера.
– Джеймс Гуч нашел для меня квартиру. – Лола сняла пальто. – Нашел и оплатил.
– Ну и дурак!
– Он в меня влюблен. – Лола уже почти ликовала: с мерзкой дырой Тайера и Джоша было покончено! Тайер становился все более несносным, требовал от нее орального секса и дулся, когда она уклонялась, даже грозился ее скомпрометировать. «Блефуешь?» – спрашивала она. «Сама увидишь!» – отвечал он.
– А ты, Тайер, попридержи язык! – сказала она ему теперь. – Я и так знаю, какая ты мразь.
– Я думал, ты попытаешься пролезть обратно в дом номер один. Мне нужна информация.
– Раздобуду у Джеймса.
– А он возьмет и потребует взамен секса.
– Я ведь занимаюсь сексом с тобой, так какая разница? Он по крайней мере незаразный.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, – сказала она. – У него за двадцать лет не было другой женщины, кроме жены.
– Вдруг он спит с проститутками?
– Не равняй всех по себе, Тайер. Бывают и достойные мужчины.
– Вот-вот! – насмешливо закивал Тайер. – Такие, как Джеймс Гуч. Он спит и видит, как бы изменить жене. Хотя, если бы я был женат на Минди, меня бы тоже тянуло на сторону.
На следующий день, придя в новую квартиру Лолы, Джеймс увидел ее на голом диване всю в слезах.
– Что теперь? – спросил он, присаживаясь с ней рядом.
– Вы только посмотрите! У меня нет даже подушки!
– Я принесу вам подушку из дому. Жена не заметит.
– Не хочу старых подушек из вашего дома! – крикнула Лола. Надо же было умудриться взять на роль поклонника самого большого идиота на всем Манхэттене! – Лучше дайте денег. Тысяч пятнадцать.
– Сразу столько не смогу, – сказал Джеймс, – у жены возникнут подозрения.
Хорошенько поразмыслив, Джеймс составил план: он будет полгода оплачивать за Лолу аренду квартиры и давать ей по две тысячи в месяц на расходы.
– Когда найдете работу, все наладится, – сказал он. – У вас будет гораздо больше денег, чем было в вашем возрасте у меня.
Джеймс стал наведываться к ней каждый день. Иногда он водил Лолу обедать в ирландский бар внизу – по его словам, чтобы она хотя бы раз в день как следует питалась, а потом торчал у нее в квартире. Ему нравилось незагроможденное видами пространство, солнце в окнах. Он не уставал повторять, что в квартире у Лолы света больше, чем у него.
– Джеймс, – не выдержала она однажды, – мне нужен телевизор.
– У вас есть компьютер, – возразил Джеймс. – Разве по нему нельзя смотреть телепрограммы? Кажется, теперь все так делают.
– У всех есть и компьютеры, и телевизоры.
– Могли бы книжку почитать. Читали «Анну Каренину»? А «Мадам Бовари»?
– Читала, скука смертная! И потом, у меня здесь нет места для книг, – пожаловалась Лола, обведя рукой тесное жилище.
Пришлось Джеймсу купить ей телевизор – 16-дюймовый «Панасоник», который они водрузили на подоконник.
Накануне возобновления своего авторского турне Джеймс явился к Лоле раньше обычного. Было уже одиннадцать часов, но она еще спала. Она купила в магазине ABC Carpet пуховую подушку и пуховое одеяло – Джеймс подозревал, что эти покупки потянули на тысячу, а то и больше. Правда, на его вопрос по этому поводу Лола ответила, что нашла то и другое на распродаже, всего за сотню баксов. Не думает ведь он, что она будет спать не накрываясь? Нет, так он не думал. На этом их разногласия закончились.