Лазутчик Синегории

Агенты тайной канцелярии начали передавать по цепочке новую информацию. Теперь вместо приметных сукипов по городу разгуливал отпрыск благородного рода с учителем.

Граф Фларинский воспринял эту новость саркастическим смехом и выпроводил слугу.

Но едва слуга удалился, едва граф опустился в любимое кресло, как всё тот же слуга вновь побеспокоил вельможу.

— Ваша светлость, — шепотом произнес он, — к вам дама. Та самая, что гостила у нас прошлым утром.

— Зови, зови, — граф вскочил с кресла, его глаза загорелись, он почему-то начал прихорашиваться перед зеркалом. — Меня ни для кого нет. Докладывать только если наступит конец света.

Слуга низко поклонился и направился к двери. Затем он вновь согнулся в смиренном поклоне, приглашая гостью пройти в кабинет. После ехидно усмехнулся и закрыл за собой дверь.

— Грета, милая моя, проходи, не робей, — граф кинулся к двери и проводил остолбеневшую девушку к столу, после усадил в свое кресло.

— Что вы, ваша светлость, как можно? — девушка вскочила на ноги. Она не смела сидеть в то время как вельможа предпочитал стоять на ногах.

— Сядь, сядь. Так надо, и не бойся.

Девушка вновь опустилась в кресло, совершенно ничего не понимая.

— Я принесла письмо, как вы велели, — печальным голосом произнесла она и извлекла на свет божий кожаный кисет.

— Письмо? — несколько растерянно вопросил граф, не сводя глаз с девушки. — Ах, письмо! Да бог с ним, Грета, брось на стол. Разве это так важно?

Девушка удивилась до глубины души. Вот вам и новость!

— А что же тогда важно? — спросила она, пересилив робость.

— Для меня важна только ты, — слова графа совершенно огорошили гостью.

— Я?

— Да, Грета. Выслушай меня и не перебивай.

— Как скажете, ваша светлость, — девушка насторожилась, но на всякий случай кивнула головой.

— Милая Грета, моё сердце уже давно переполняют, — граф помедлил, собираясь с мыслями. — Я люблю вас, Грета, люблю всей душой, беззаветно…

От этого признания сердечко юной красавицы часто-часто забилось, она даже приложила руку к груди, боясь, как бы сердце не выпрыгнуло. Грета ожидала услышать что угодно, но только не признания в любви. Да ещё от кого, от самого графа Фларинского!

— Господи, помилуй, — лепетали девичьи губы, — вы смеётесь надо мной. Вы ведь женаты. Я бедна. Разве вы можете всерьёз предлагать мне руку и сердце? Не обижайте меня, ваша светлость. Сжальтесь…

— Нет, Грета, я говорю искренне, и я холост. Просто распускал слухи о мнимой женитьбе. У меня были причины, поверь. Но теперь я знаю, что всю жизнь ждал только тебя. И это правда.

— Не верю, — Грета опустила голову. — Боюсь поверить.

— Мне не составит труда послать сватов к твоей матушке, — граф тяжело вздохнул, после приблизился к будущей невесте и преклонил колено, взяв обомлевшую девушку за руку. — Твоя матушка вряд ли откажется породниться с одним из богатейших и могущественнейших вельмож Мольгедии. Твоего согласия никто не спросит. Но милая Грета, любимая Грета, я не желаю поступать с тобой подобным образом, я слишком сильно люблю тебя и не хочу сделать несчастной. Тебе нечего бояться. Если сейчас ты скажешь, что я не мил и противен тебе… я отступлюсь. Я не желаю тебе зла.

Ради тебя я готов на что угодно.

— Ваша светлость, — пролепетала ошеломленная девушка, едва не плача, — встаньте.

— Нет, Грета, я буду смиренно ждать твоего ответа. Ты должна сказать либо да, либо нет.

— Всё так неожиданно, — слезы все-таки покатились по щекам бедной девушки. Она поняла безвыходность своего положения.

— Ну вот, — граф извлек из рукава носовой платок и принялся осторожно вытирать слезинки. — Грета, милая, зачем же плакать? Неужто я действительно тебе противен?

— Нет, нет, вы мне не противны. Я понимаю, что ваша служба заставляет вас быть грубым и жестоким, вас должны бояться, но так же я понимаю, что вы радеете за благополучие державы, знаю, что в душе вы благородный человек. Я не испытываю к вам неприязни, поверьте.

— Грета, будь моей женой, — граф с упоением целовал ладошку девушки. — Твои нежные ладошки больше никогда не покроются мозолями, обещаю. И тебя никто и никогда не посмеет обидеть. Даже принцесса…

Грета соскользнула с кресла вниз, встав на колени рядом с графом. Душу переполняли смешанные чувства. Она поняла, что судьба её решена, она разревелась как дитя, после уткнулась лицом в мужское плечо. Пусть будет так. Не самый худший муж. Многие девушки на выданье наверняка мечтают стать графиней Фларинской. Это всё равно, что взметнуться к безоблачным небесам, вырвавшись из вонючего и гиблого болота беспросветной жизни бедняка.

И в самый ответственный момент распахнулась дверь, в кабинет осторожно вошел слуга, держа в руке письмо. То, что он увидел, повергло его в состояние уныния.

Он готов был провалиться на месте, сообразил, что сейчас получит очередную взбучку, да ещё какую!

— Поди прочь, — спокойно и беззлобно проговорил граф, даже не повернув головы.

— Но ваша светлость, — взмолился слуга, тряся в воздухе бумагой. — Срочно.

— Да пусть весь мир провалится в преисподнюю! — Фларинский вспылил и поднялся на ноги, после тактично усадил испуганную Грету в кресло. Затем подошел к слуге и вырвал из рук депешу. Слуга покинул кабинет самостоятельно, не дожидаясь дополнительной команды.

— Что за глупости! — сокрушался граф, вертя в руках бумагу. — Просил же не беспокоить.

— Теперь все узнают, — Грета опечалилась, качая головой. Будучи девушкой умной она поняла, что скоро слухи начнут сотрясать высший свет.

— Ну и пусть! — Фларинский небрежно бросил письмо на стол. — Пусть тебе завидует весь свет! Пусть знают.

— А как же её высочество? — Грета утирала платком слезы. — Разве я смогу оставить её? Разве я её брошу?

— Её высочество уже взрослая девочка. Поймет. Найдёт другую служанку. А тебе пора подумать о себе, пора гордо поднять голову и занять достойное место, которое подобает занимать такой прелестной девушке, как ты. Хватит кланяться.

Хватит выносить ночной горшок за её высочеством! Пусть теперь вся Мольгедия кланяется тебе. Дай мне срок, прелестная Грета, и я смогу доказать, что достоин твоей любви. Если захочешь, я оставлю службу, и мы уедем с тобой так далеко, как пожелаешь, хоть во Флариндию, в мой родовой замок, хоть на край света…

27

— Не здесь ли живет портной по имени Тима? — старик в черном камзоле заглянул в открытое окно и увидел человека лет тридцати, склонившегося над раскроем.

Манекен, имитирующий статную женскую фигурку без головы, возвышался подле широкого стола. Отдельные детали будущего платья уже заняли уготованное им место, были скреплены в единое целое иглами и булавками.

— Вы за заказом? — портной отложил ножницы и аршин, несколько настороженно взглянув на гостя.

— Да. Я пришел узнать готово ли платье? Меня зовут Тор.

Портного будто ударила молния. Он даже переменился в лице.

— Я Тима, — шпион быстро взял себя в руки. — А вы один?

— Нет. Его светлость дожидается за углом.

— Проходите на кухню. Я сейчас, только предупрежу жену и сорванца, чтоб не болтали лишнего.

Тор махнул рукой напарнику и вошел в дверь.

Мелис довольно быстро последовал его примеру.

На кухне у очага хлопотала супруга портного, полная женщина. Сын портного убежал на улицу и не увидел незваных гостей. Хозяин усадил гостей за стол. Хозяйка подала графин с вином, сыр и фрукты.

— Вы голодны? — портной занял место во главе стола.

— Благодарю, мы завтракали в обители.

— Неужели там хорошо кормят? — Тима улыбнулся.

— Кормят тем, что бог послал, — смиренно ответил Мелис.

— Ваша светлость, вы вошли в роль, — портной разлил вино по бокалам и нарезал сыр. — Мы наблюдали за вами по просьбе вашего кузена. Из вас бы получился прекрасный сукип, набожный.

— А каково дворянину заниматься кройкой и шитьём? — Мелис рассмеялся.